Николай Глебов - В степях Зауралья. Трилогия

Говорила брюнетка, жена одного из высокопоставленных чиновников при правительстве Колчака.

— Могу сообщить приятную новость… — Подвинувшись ближе к хозяйке, гостья бросила тревожный взгляд на Фирсова, который, казалось, целиком был занят альбомом, и, успокоившись, продолжала: — Наш посол в Америке господин Бахметьев на днях отправил в Сибирь около трех миллиардов денежных знаков, изготовленных в Соединенных Штатах, — голос брюнетки понизился, Андрею пришлось напрягать слух, — муж мне говорил, что через Владивосток поступило больше двухсот тысяч винтовок и английское обмундирование… — Забыв осторожность, болтливая дама всплеснула руками.

— Мон шер [12] Мон шер — мой друг. , я забыла сказать, что в Омск прибывают пятнадцать офицеров, которые принадлежат к высшему обществу Америки. Господин Теуслер и генеральный консул Гаррис готовят им квартиры. Говорят, будет интересный банкет. Я не знаю, какое шить платье, — закончила она озабоченно.

— Вам пойдет сиреневый цвет, — заметила Жанна.

Забыв об Андрее, дамы пустились в обсуждение последних фасонов. Перелистывая альбом, Фирсов нечаянно сдвинул с места одну из открыток и, увидев под ней небольшую записку на английском языке, пробежал ее глазами:

«Пригласите генерала Бангерского к себе. Он мне нужен. Остальное вы знаете.

Андрей поставил открытку на место и украдкой посмотрел на женщин. Те продолжали:

— Как жаль, что шелк исчез с рынка, — вздохнула брюнетка.

— Но на золото, кажется, можно достать, — заметила хозяйка.

— Я не понимаю политики нашего правительства: зачем золото отправлять в Америку? — всплеснула руками гостья.

— Говорят, что это требование Джона Фостера Даллеса, руководителя русского отделения военно-торгового совета Америки.

— Зато золото русских лучше сохранится в сейфах американских банков, — с оттенком иронии заметила Жанна де Гиньяр. Брюнетка подвинулась к хозяйке и обняла ее за талию.

— А ты не знаешь, милочка, где можно достать шелковые чулки?

— Я поговорю с мужем, — ответила Жанна. — Кажется, кто-то из миссии вывез из Франции несколько чемоданов чулок. Узнаю. Кстати, вы не видели мою новую ротонду? Луи достал где-то настоящих соболей. Пойдемте посмотрим.

Женщины поднялись с мест.

— Пардон, мы оставим вас на несколько минут, — Жанна с улыбкой посмотрела на Андрея и вышла с дамами в соседнюю комнату.

Проводив Жанну взглядом, Андрей решил: «Она, несомненно, работает на американскую разведку, и как хорошо, что здесь нет сестры…»

Среди игроков, сидевших в соседней комнате, произнесли его имя.

Разговор шел на английском языке.

— Этот армеец… забыл его фамилию…

— Топорков, — подсказал кто-то.

— Признаться, большого доверия не внушает. На всякий случай нужно закрыть дверь на ключ…

— Но, по словам Жанны, он из хорошей семьи, — поворачивая ключ в дверях, ответил де Гиньяр. Значительно добавил: — Думаю, что этот офицер пригодится нам.

Разговор перешел на другую тему.

— На днях я получил сообщение от верного человека из штаба Троцкого, что в командовании восточным фронтом происходят большие перемены… — Помолчав, Ган продолжал: — Назначен новый главнокомандующий, некто Фрунзе. С ним едет видный партийный работник Куйбышев.

Андрея охватило радостное волнение. Он вплотную подошел к закрытой двери. «Лишь бы не помешали те бомбошки, подруги Жанны».

— Как видите, ситуация складывается далеко не в нашу пользу, — донесся ровный голос Гана. — Должен сказать, что на фронте отмечены случаи неповиновения солдат своим офицерам и переход частей на сторону красных, — голос Вальтера Гана стал тише. — У меня имеется следующий план… — Последние две фразы Фирсов не расслышал. — Мы должны на первых порах забыть разговоры о сферах влияния. Вы понимаете меня, господа? Нужно вести общую борьбу с красными. — Было слышно, как кто-то поднялся со стула. — Деньги от Бахметьева прибыли? — Вопрос, видимо, относился к Уильяму Доннелю, так как послышался его ответ:

— Да, полковник Уорд заявил, что из Америки отправлено три с половиной миллиарда. Из них часть знаков хранится в вагоне на Куломзинской ветке. Номер вагона я забыл, но Уорд говорил, что вагон окрашен в желтый цвет и его легко можно найти.

— А как с охраной? — послышался вопрос Гана.

— Для того, чтобы не вызвать подозрения рабочих-железнодорожников, Уорд получил охрану милиции.

— Это глупость! — Ган стукнул кулаком по столу. — Завтра же усилить наряд из чехов. Ваше мнение, полковник?

Послышался голос Войцеховского:

— Да, я считаю это разумным.

Заслышав шаги, Андрей отошел от двери.

— Чудесная ротонда, подбор соболей изумительно красив, — тараторила брюнетка, входя в комнату вместе с Жанной.

— Вы скучали? — глаза де Гиньяр ласково посмотрели на Фирсова.

— Признаться, не особенно. Я был занят разрешением одной трудной задачи.

— А именно?

Андрей подошел к букету живых цветов и, перебирая их, заметил: — Искал одинаковый с вами по красоте цветок, но так и не нашел.

— Это мило. Вы уходите? — видя, что Андрей откланивается, спросила она тревожно.

— Да, служебные обязанности, — деланно вздохнул Фирсов и, простившись вышел.

На улице было темно. Редкие фонари отбрасывали слабый свет на тротуары. Андрей поспешно зашагал на окраину города, где жил подпольщик Симуков, связанный с ним по военной работе.

…«Вагон с колчаковскими деньгами нужно уничтожить. Но как?»

Андрей не заметил, как прошел мост через Омку и оказался в переулке у потонувшего во мраке домика. Перелез через изгородь палисадника, осторожно постучал в окно. Ни звука. Только на станции слышались гудки маневровых паровозов и лязг буферов. Андрей повторил стук. В доме зажегся огонь, послышался скрип двери.

— Кто?

Фирсов назвался.

Рассказав Симукову о цели прихода, Андрей закончил: — Я считаю, что вагон с деньгами нужно во что бы то ни стало сжечь.

— Что ж… — после небольшого раздумья ответил хозяин. — Риск не так уж велик. Надо только основательно все обдумать. Я, пожалуй, сейчас схожу к членам «боевой дружины», посоветуюсь… Тебе придется немножко подождать у меня.

Симуков быстро вернулся в сопровождении двух дружинников.

— Поехали, — кивнул головой хозяин: — лошадь готова, бидон с керосином в сенях.

Через час над Куломзином полыхало зарево пожара. Его отсветы виднелись на окнах правобережного Омска.

Затем раздался оглушительный взрыв. Огонь перебросился на состав с боеприпасами. Слышались тревожные гудки паровозов, далеко в темном небе вспыхнула сигнальная ракета, за ней вторая, третья. В городе началась тревога.