Валентин Овечкин - Собрание сочинений в 3 томах. Том 3

В любом деле — быстрота половина красоты. Надо уметь окончить вещь прежде, чем она тебе надоест (кроме писательства).

Статья культурно написана. Благоустроенная статья как хороший дом — с парадным входом и черным выходом, на всякий случай.

Партийная работа — это душевная работа, так я понимаю.

Есть счастливые характеры — всегда всем довольны, всем восхищаются. Однажды я видел, как автомашина «скорой помощи» переехала человека и тут же его и подобрала. Одна дама стояла на тротуаре и радовалась:

— Какое счастье человеку! «Скорая помощь» его переехала. Не пришлось ждать ни минуты.

— Дуб в желудь обратно не вгонишь.

— Работай, работай! Работа все убьет!

Пьеса — это вырванный из жизни кусок. А ведь до нас, до прихода зрителей в театр, эти люди жили вместе, общались, спорили, дружили 30–40 лет. Зачем же — предисловия, эпилоги?

Вот так и дать — кусок, вырванный из жизни, и пусть зрители разбираются, если у них головы на плечах. А нет головы — пусть в театр не ходят, это не танцульки.

— Овечкин этой пьесой создает опасность, выпад против нас, уполномоченных: «Вот приедет какой-нибудь безголовый уполномоченный…»

— Да, придется вам, братцы, позаботиться, чтоб была голова на плечах. А нет ее — откажитесь от командировки в колхоз.

Драматург, пьесы которого не ставят, подобен старой деве. Он проводит бессонные ночи за столом в мечтах, любит, обливаясь слезами, пишет кому-то что-то, а ему никто не отвечает взаимностью.

Люди обо мне думают всяко. Но верится, никто не подумает, что я — формалист. На самом деле я — страшный формалист! Если хочешь сказать что-то, так сумей же сказать как следует!

— А! С горем лучше жить, чем без горя. Там, где горе, там и радость. А где ни горя, ни радости, там почти ничего!

— Не от бога, от черта, но все же — талант.

Рассказ «Пепельница».

Пепельницы в мягких вагонах — вверх тормашками. Кто-то высказал предположение: для железнодорожных крушений. И начали рассказывать примеры непонятных глупостей…

И какое бы учреждение создать для надзора над глупостями?

Происходит процесс замены дураков на умных. Хороший процесс!

Но дураки сопротивляются. И — умно сопротивляются…

Дачник в колхозной теме. Раннюю ягоду соберут — две недели сезон продолжается, продадут ее на базаре, и — до следующего года. А о заготовке кормов для лошадей в зиму не думают.

Казым Хикмет — это не стихи, но это — поэзия. Не всякие стихи — поэзия.

Десять лекторов приезжали в колхоз и все читали лекции «О происхождении Земли». И никто не рассказал, как порядок на этой земле навести.

Кровно обидели человека — послали директором завода безалкогольных напитков.

Зина [11] Об актрисе. :

— Положите меня в гроб с накрашенными ресницами!

Она в них черпает вдохновение. Без них она как голая на улице.

«Крокодил». Очень большие потуги на остроумие, с очень малыми целями.

— Эх вы, агроломы! Поломали мне севооборот.

Родить или убить человека не так уж тяжело. Воспитать человека куда труднее.

— Окольцевали председателя плохие люди.

Иван Иванович Отсебятина.

— Эх, приятно со своей властью поругаться! (Кто-то на бюро, в присутствии секретаря, на председателя райисполкома). Когда бы это я раньше мог вот так волостного старшину обложить?..

Секретарь РК (бывший столяр) говорит о ком-то:

— Этот человек как карельская береза — узловатое, все на сучках, покрученное, твердое. А какая красота к отделке!

…как в одном колхозе назначали завхатой-лабораторией.

Собрал председатель стариков:

— Ну, кто желает еще поработать, потрудиться для колхоза? Ты — конюхом, ты — сторожем, а ты, Аким, никуда не годишься, и надоело тебе помогать из фонда, — ты будешь завхатой-лабораторией.

А народ к нему стал ходить, особенно старики. Так он там самогонный аппарат поставил.

От рыбака не так воняет рыбой, как от прасола. От рыбака пахнет морем.

Старик «обмер» — одинокий, никого не осталось из родственников.

Жизнь человека — роман, а ее пытаются иногда и докладную записку втиснуть.

Черт его знает! Ни в одном хорошем колхозе не видел плохого председателя.

Вот как работали! Приехал он через три дня из села (в 1929 году), в каком виде! Входит в РК. «Вот, — говорит, — рук-к-кава оторвали (заика был), ч-ч-чуть штаны не стянули, а линию п-п-партии провел!»

Коммунизм — не дом, который заселяется, когда все уже закончено и леса убраны. Не будет такой грани: готово, заходи!

Напористый товарищ. Видно, что энергии куча, заботлив. Морщина на челе. А чем он озабочен? Может быть, упрочением собственного благополучия? Иногда, главным образом, по этому качеству, по «напористости», судим благоприятно о человеке: «Годится! Повезет!»

Пол-литра алкоголизма.

— Меня отец все учил: «Последнюю не пей!» Да кабы он еще сказал: которая же последняя?

Храбрости у мужика всегда было достаточно (отчаянности), да инициативы не хватало. А как выберут ходоком, то — хоть в Сибирь на каторгу за мир! Есть оправдание перед самим собой: должен погибать, мир выбрал.

«Обдувальная» сдельщина, вместо — индивидуальная.

Шофер о жене рассказывает:

— Завелась с пол-оборота и понесла!

И петух кукурузы просит: «Ку-ку-ку-ру-зы-ы!» Вот какая культура нужная.

Трудный возраст. Молодость прошла, старость не наступила. А жить хочется…

Самый лучший вид собственности, когда каждый человек что-то свое хочет вложить в строительство коммунизма.

— Телом здесь, а душой уже за 100 лет вперед убежал.

Есть характеры — не гнутся, а сразу ломаются. Человек не меняется, не приспосабливается к жизни, не подличает, идет и идет напрямик своей дорогой, и это стоит большой борьбы, большой затраты сил. И вдруг остановится, оглядится — шел, шел, а все то же вокруг — и сразу ломится. И это уже конец, и духовный и физический.

— Умники-разумники! Хозяева! Додумались: быка-делопроизводителя на мясопоставки сдали!

Лавулировать — среднее между регулировать и лавировать.

Столько было писателей, обманувших читателей, что народ наш сейчас очень жестоко, я бы сказал, даже — злобно, забывает писателей, не оправдавших надежд.

— Партия перевернула нашу жизнь так, что копейка перестала быть целью жизни человека. А ты ее опять возвел в боги для себя.

Не тот бюрократ, что водит за нос, обещает и не делает, а тот, что и взятку взял, да не делает.

Не пиши художественные произведения слишком подробно. Не комментируй собственных намеков, своего же подтекста. Не пиши одновременно с повестью и критическую статью на нее.

— Что вы думаете — все прошло? Нет. И начальство, которое любит, чтобы его ели глазами, еще не съедено, и…

Если бы мы имели только наши достижения и не имели наших пороков — что бы мы уже успели сделать!