Василий Дюбин - Анка

— А где она?

— Выполняет задание.

— Не знаю, — развел руками Бирюк. — Вы начальство, вы и решайте. Только задерживаться нельзя ни на час. Иначе все погибнем.

— Пойду посоветуюсь с Васильевым, — и Краснов вышел.

Партизаны окружили Бирюка, расспрашивали, далеко ли до отряда «Кубань» и не опасна ли дорога. Бирюк уверял, что очень близко, а он берется проводить их безопасными тропами. Партизаны загорелись желанием скорее двинуться в путь. Вернулся Краснов, сказал:

— Товарищи, быстро приготовиться к походу, — и с горечью спросил: — Как же нам быть с Анкой? Вот грех…

— Может, она уже возвернулась? — предположил Бирюк.

— Кабы вернулась — была бы тут.

— А ежели туда… к летчику завернула? — подсказал Бирюк.

— А что… — ухватился за эту мысль Краснов. — Может и так быть. Давай сбегай, узнай.

— Это я мигом дело… — проходя мимо Паука, Бирюк незаметно толкнул его.

Анка вернулась несколько позже Бирюка. Она задержалась около Цыбули, перекладывая из узла в санитарную сумку приношения Петьки и Фролки.

Когда Бирюк вошел в хижину, Анка уже спускалась по тропинке в ущелье. Коптилка слабо мерцала, в хижине стоял полумрак. Очаг погас. Орлов лежал в унтах, в меховой куртке и в шлеме.

— А-а, вернулся? — заулыбался Орлов.

— Вернулся, — мрачно прогудел Бирюк, подходя к лежанке больного.

— Удачно сходил в разведку?

— Да как сказать… — Бирюк потянул из кармана камень. — Кому как… А мне всегда удача улыбается… — он с такой быстротой ударил Орлова камнем по голове, что тот не успел ни вскрикнуть, ни пошевельнуться.

Бирюк открыл дверь, выглянул. У каменного выступа, на повороте тропы, ведущей к пещерам, маячил Паук. Бирюк вернулся к лежанке, пошарил рукой в изголовье, нашел пистолет и выстрелил Орлову в грудь…

Анка подходила к хижине, когда до ее слуха донесся глухой пистолетный выстрел. Она вздрогнула, остановилась. И сейчас же от хижины к выступу кто-то торопливо зашагал, прихрамывая. Анка едва не вскрикнула, зажав ладонью рот.

«Бирюк?.. Неужели он… его?» — от этой мысли перехватило дыхание.

Бирюк вдруг остановился. Анка спряталась за хижину. После короткого раздумья Бирюк медленно направился к выступу. Боясь быть замеченной, Анка отвалила камень, которым была заделана дыра между валунами, сняла с себя санитарную сумку, бросила ее в дыру и с трудом сама протиснулась в хижину.

— Яша… Яшенька… — шептала она, склоняясь над лежанкой. — Милый… Родной… Ну, отзовись… Откликнись. — Тут она разглядела пистолет, простреленную меховую куртку, отшатнулась, вскрикнула: — Сволочь!.. Бандит!.. — и не помня себя выскочила из хижины.

Анка бросилась было к Васильеву, к товарищам, но оборвала бег, попятилась назад. На нее от выступа угрожающе надвигались две тени.

— Анна Софроновна! — окликнул ее Бирюк.

У Анки стучали зубы. Она вся тряслась, как в лихорадке. Какой-то душный ком подкатил к горлу, она хотела крикнуть, но не могла. Выхватила из-за пазухи пистолет и выпустила всю обойму. Пули просвистели мимо ушей Бирюка и его приятеля. Анка побежала по тропе, поднимавшейся к поляне.

— Догони ее и пристукни, — зашипел Бирюк, толкая в спину Паука.

Тот кинулся вдогонку за Анкой, а Бирюк закричал что есть мочи:

— Убийца!.. Держи ее!.. Ах, сука такая!.. Не добилась любви от него, так что же, за это человека надо жизни лишать?.. Держи убийцу!..

К Бирюку подбежали двое партизан с носилками.

— Что случилось?

— Сестра наша летчика убила.

— Да ну?

— И в нас стреляла. В меня и в Паука… А ну, дружок, брось носилки, они теперь не нужны. Позови сюда командира…

Краснов молча прошел мимо Бирюка и партизана, молча остановился около лежанки, не отрывая от мертвенно-бледного лица Орлова широко раскрытых глаз.

— Это уму непостижимо, — наконец выговорил он. — Что она, с ума спятила?

— В меня стреляла, когда я ее тут защучил, — жаловался Бирюк. — Вон где она пробралась, — указал он на дыру. — И сумку впопыхах забыла.

— Да, сумка ее, — подтвердил Краснов. — Но почему в дыру, а не в дверь вошла она?

— Гадюка всегда через дыру вползает. Кому это не известно? — горячился Бирюк.

— Похоронить бы товарища…

— Мы уже и так опаздываем, — напомнил Бирюк. — Надо спасать людей.

— А где Пауков?

— За ней погнался.

— Цыбуля и его подчасок на посту? Гукните им да на марш.

— Я это мигом дело… — и Бирюк выбежал из хижины.

— Возьмите сумку, пистолет, — сказал партизанам Краснов, — и пошли.

— А носилки?

— Ни к чему теперь они…

Взойдя по тропе наверх, Бирюк остановился. В нескольких шагах в стороне что-то чернело. Он подошел ближе и — ахнул!.. На кусте висел, разбросав руки, Паук. В животе у него торчал финский нож, всаженный по самую рукоятку. Бирюк выхватил нож и, не вытирая его, поспешил вниз.

Теперь уже Краснов нервничал, ожидая Бирюка. На его голову сваливались беда за бедой. Кавун второй день не приходил в сознание, и не было никакой надежды на его выздоровление. Васильев с вечера впадал в беспамятство, горел и метался до рассвета. А тут еще Анка такое совершила — застрелила Орлова. Лукич совершенно растерялся, не зная, что предпринять. Его поддерживали партизаны:

— Крепись, Лукич. Ты теперь наш командир. Будь примером мужества для других.

— Да я и так уж креплюсь, а голова прямо раскалывается. Боюсь, рассыплется.

Наконец появился Бирюк.

— А Цыбуля?

— Ни Юхима, ни его подчаска, ни Анки. Исчезли. А это признаете? — показал он окровавленный нож.

— Анкина финка? — Лукич удивленно взглянул на окровавленный нож.

— Ее, — подтвердили партизаны.

— В брюхе Паука торчала. Убили, аспиды, и сбежали.

— Нет, моя голова совершенно не варит… Вот и крепись… Мыслимое ли дело! Чтобы Анка…

— Факт! — рубанул финкой воздух Бирюк.

— Но куда же они могли бежать? — недоумевал Краснов.

— К немцам! — с другого плеча рубанул Бирюк. — Если прихлопнула своих людей, куда же бежать? Факт, что Анка снюхалась с немцами. Смерть Скибы тоже дело темное. Почему Анка вернулась, а он сгинул?

Доводы казались такими вескими, такими неотразимыми, что Лукич вконец растерялся.

— Ну, ты эти глупости брось! Чтоб Анка — да к немцам! Видно, задержались они где-то. Однако ждать рискованно. Надо спасать хотя бы тех, кто в сборе. Другого выхода я не вижу. На марш! — отдал приказание Краснов.

К носилкам, на которых лежали Кавун и Васильев, подошли партизаны.

— Веди, Бирюк, — махнул рукой Лукич.

И отряд двинулся той потаенной тропой, которой несколько месяцев тому назад ввел его в ущелье Цыбуля.

Анка прибежала к Цыбуле потрясенная, едва выговаривая слова:

— Он убил… Бандит… Он убил его… — и разразилась слезами.

— Кто? Кого?

— Бирюк… гадина… Яшеньку убил…