Юрий Смолич - Рассвет над морем

Они упорно ждали заявления.

Тогда мадам Энно — она прекрасно разбиралась во всех тонкостях этикета и понимала всю неловкость пауз в великосветском разговоре — прощебетала:

— Союзники приходят сюда, господа, только для того, чтобы ликвидировать здесь пагубное немецкое влияние.

Эту фразу она слышала и в Яссах, в кулуарах дипломатических миссий, и в Константинополе, на банкетах военного командования, и в Париже, за кулисами министерства иностранных дел, которое ныне спешно готовилось к мирной конференции держав — победителей Германии. Эта фраза была заготовлена консулом Энно и для начала своей верительной речи перед украинским правительством в Киеве.

Почему бы не порадовать ею и именитых граждан города Одессы?

Мадам Энно прощебетала эту фразу по-русски, мило улыбаясь, и даже не побеспокоилась, хотя бы для приличия, повторить ее и по-французски — якобы для мосье Энно.

Но именитые граждане продолжали стоять и по-прежнему молча ждали чего-то.

То, что заявление это было сделано супругой консула, а не самим консулом, и, таким образом, можно было воспринимать его как неофициальное, — это никого не тревожило: люди были все опытные и искушенные в вопросах политики и отлично понимали, что жена консула в такой же мере дипломатическая особа, как и он сам, а иной раз, случается, и более. Однако что же дальше? Ликвидировать немецкое влияние? Куда ни шло, можно ликвидировать. Но ведь именно силой немецкого оккупационного оружия они все тут до сих пор и удерживались, как раз немецкое влияние и охраняло до сих пор их интересы. Какое же влияние будет блюсти их интересы теперь, силой чьего оружия они удержатся здесь и впредь? И вообще — что будет дальше?

Но мадам Энно очаровательно улыбнулась, кивнула и решительно направилась к градоначальницкому автомобилю, который, фыркая, ожидал перед павильоном.

Мосье Энно поспешил следом, взмахнув над головой котелком. На ходу мосье Энно укоризненно прошептал:

— Но, мой друг, эту фразу мы должны были произнести в Киеве…

— Помолчите! — прошипела мадам Энно, не стирая с лица чарующей улыбки. — Мы приехали сюда не для того, чтобы дураками стоять перед людьми. Нет ничего хуже паузы в разговоре. Запомните это! И вообще вы можете делать все, что вам заблагорассудится, но в вопросах дипломатических извольте полагаться на меня!..

Они уже подошли к машине, и градоначальник собственноручно открыл перед ними дверцы:

— Прошу, мадам! Прошу, мосье! С вашего разрешения, — сказал он, садясь следом за консулом и его женой в открытую машину, — мы доставим вас сейчас в наш лучший отель и потом уже обмозгуем, где найти вам подходящие и соответствующие вашему дипломатическому рангу апартаменты.

— Нет, нет! — заволновался мосье Энно и даже поднялся с места. — Что вы! Сразу на вокзал!

— Как так на вокзал? — удивился градоначальник, тоже поднимаясь с места, на которое уже было уселся.

Мадам Энно тоже встала.

— Мон ами [15] Мой друг (франц) , но ведь надо отдать распоряжения относительно наших кофров, и вообще после морской поездки…

Они так и стояли все трое в машине посреди площадки перед павильоном на молу. Шофер вопросительно поглядывал через плечо на градоначальника. Именитые граждане столпились вокруг машины.

— Да-а, — замялся мосье Энно, — можно, конечно, сначала и в отель, мадам отдохнет с дороги. В отеле мы узнаем, когда идет поезд…

— Вы собственно, — полюбопытствовал градоначальник, — куда собираетесь ехать? Какой вам нужен поезд?

— Как куда? — искренне удивился мосье Энно. — В Киев, конечно. В столицу Украины. Я, мосье, аккредитован в качестве консула Франции с особыми полномочиями при правительстве украинского гетмана…

Градоначальник минуту смотрел на консула и вдруг засмеялся:

— В Киев! В столицу Украины! Правительство гетмана… Поездом в Киев?

Мосье Энно озадаченно смотрел на хозяина города Одессы. Толпа именитых граждан стояла вокруг — мрачная, веселость градоначальника не заразила никого. Даже у генералов лица потемнели. Гришин-Алмазов покусывал верхнюю губу. Бискупский, казалось, вот-вот заплачет.

Наконец, градоначальник растолковал:

— Поезда на Киев не ходят, мосье. Железнодорожный путь между Киевом и Одессой перерезан по крайней мере в десяти местах. Между Киевом и Одессой по меньшей мере десять крупных и сто мелких банд. Их царство начинается сразу же за Одессой-Товарной. Гайдамаки, сечевики, синежупанники, черношлычники, усусы и усусусы, григорьевцы, ангеловцы, архангеловцы, тети Маруси и батьки Махны — черт их там разберет всех, вплоть до петлюровцев в Белой Церкви! До Киева, мосье, сейчас дальше, чем до Северного полюса в довоенное время! Гетманское правительство! Столица! Еще неизвестно, мосье, чьей столицей он будет сегодня после завтрака! Еще неизвестно, мосье, что будет с самим паном гетманом завтра после обеда!..

Градоначальник даже налился весь синей кровью.

— Директория! Директория, мосье, с которой деликатничают ваши министры, премьеры и президенты, вместо того чтобы гнать ее взашей! Директория обложила Киев вместе с гетманом, с которым вы… Пардон, мосье… вы простите, но нас все эго чрезвычайно волнует…

Он попытался изобразить на лице некоторое подобие учтивой улыбки.

— Э, директория, директория… — не нашелся что сказать консул Франции с особыми полномочиями; он пока не имел еще указаний, как относиться к антигетманскому восстанию, случившемуся уже после того, как он получил из Парижа инструкции поддерживать власть гетмана на Украине и выехал из Ясс. — Никакого восстания, знаете, мы не допустим… Мы, знаете, обещали им только, так сказать, моральную поддержку, понимаете, национальный колорит, капеллы там и певческие кружки… Это, безусловно, только недоразумение. Они починят железнодорожную колею, успокоят мадам Марусю и пустят сюда поезда…

— Поезда, мосье, не ходят! — решительно отрубил градоначальник. — И неизвестно, когда пойдут. Куда будем ехать?

Он первым сел на свое место в машине.

— Ну что ж, — сказал мосье Энно, — что ж… Тогда, конечно, давайте проедем в отель и…

Мотор зафыркал. Градоначальник ткнул шофера кулаком в спину:

— В «Лондонскую»!

Машина рванула, именитые граждане бросились врассыпную.

Но в эту секунду мадам Энно прошептала:

— Эмиль! Заявление союзных держав тебе поручено обнародовать не позже чем сегодня вечером. Если мы в Киев не попадем, ты должен опубликовать его в Одессе.

Мосье Энно схватил шофера за плечо:

— Нет, нет! Сначала в редакцию газеты! В редакцию газеты в первую очередь! Или нет, на телеграф! Телеграф у вас работает, мосье градоначальник?

Мустафин передернул плечом.