Юрий Бородкин - Поклонись роднику

— Здравствуй, Иван Григорьевич!

— Привет!

— С уловом, значит! На удочку?

— А ты, поди-ка, нештатный рыбинспектор? — лукаво сузил глаза Трошкин.

— Своих дел полно. Вот пришел насчет сенокоса: такое постановление сельсовет принял, — Логинов подал извещение Трошкину.

Тот неторопливо прочитал бумагу, сунул ее в боковой карманчик старенькой клетчатой рубашки.

— Я не работать сюда приехал — отдыхать, так что не обессудь. Имею законное право.

— Имеешь. Но здоровью твоему не повредит, если ты возьмешь косу в руки да поставишь хотя бы стожок лугового сена для телят или выйдешь в поле вместе со всеми. Не даром — деньги заплатим.

Трошкин бросил на землю выпотрошенного щуренка, взял в руки другого и, щурясь от дыма сигаретки, торчавшей в тонких сухих губах, ответил с сознанием независимости:

— Косу в руки я не возьму, и денег ваших мне не надо.

— Жаль. Ведь ты не посторонний на этой земле, и теперь пользуешься ее благами.

— Хм, укорил! Ну, пользуюсь — и что? — Он зажал в плотно сжатых губах окурок, выражение его лица стало дерзким. — Чай, река и лес не совхозные. Дом у меня тоже свой, родительский, — показал через плечо большим пальцем на избу.

Ничего не ответил ему Логинов, направляясь к машине. Совсем бы не заводить этот разговор с Трошкиным… Каждый год умудряется брать отпуск летом, браконьерит на Сотьме, живет в свое удовольствие, а коснись хоть с малой просьбой, чувствует себя чуть ли не оскорбленным. Ну да черт с ним! Никто и не делает ставку на таких обывателей…

Сложная складывалась обстановка с заготовкой кормов, но природа вдруг явила милость: наконец установилась настоящая июльская погода, и дело пошло полным ходом. Силантьев запрессовывал до тридцати пяти тонн сена в день; старался не отставать от опытного напарника Иван Логинов.

Сегодня убирали клевер в Климове. Все-таки и в наш машинный век сенокос остается самой многолюдной, дружной и праздничной работой. Алексей Логинов весь день не уходил с поля. Кроме подборщиков здесь находились три трактора с прицепами, два других продолжали подкашивать клевер поодаль, за перелеском. На погрузке и разгрузке кип под навесом были заняты городские рабочие. И все это — артельно, с шуткой-прибауткой. Даже обедали всем миром, потому что, по распоряжению Логинова, обед привозили в поле: старались девочки-поварихи, освоившие новую столовую.

Подъехали трехосные вездеходы с Раменского лесопункта, выделенные для отвозки сена на станцию, для сдачи государству. Погрузчика не было, но рабочие, приспособив две половые доски, ловко закатывали в кузов рулоны. Сам Логинов помогал им, поддерживая общее трудовое настроение. Надо было максимально использовать погожие дни: установившееся вёдро еще казалось ненадежным.

— Пойду прокачусь с папой, — сказал Миша, находившийся вместе со взрослыми в поле. В это лето Алексей часто брал племянника в поездки по совхозу. Жаль, Сережка был еще мал.

Миша, освоившийся на сенокосе, побежал к приближающемуся трактору, размахивая гладким ивовым прутышком. За лето он немного похудел, загорел и вытянулся. Один из рабочих ловко смастерил ему шапку из газеты, и он весь день не снимал ее с головы. Вместе с Вовкой Капраловым ездил за обедом, потом — за водой на ключ. Занятий и ему в поле хватает, деловой парень.

Когда городские гурьбой повалили к реке купаться, Силантьев остановил свой агрегат, подошел к Логинову, торжествующе улыбаясь:

— Вот теперь-то наша взяла, Алексей Васильевич! Если погода не подведет, наверстаем.

— По ударному поработали, просто душа радуется! Ты смотри, какую палестину убрали! Чистота! — удовлетворенно повел рукой Логинов. — Подберите эти остатки, чтоб на случай дождя все сено было в кипах.

— Сейчас дошибем, — ответил Силантьев, вытирая рукавом потный, в грязных подтеках лоб. — Иван сегодня больше моего запрессовал. Молодцом!

Нелегко с утра до вечера трястись в жаркой кабине трактора, но не может не радовать результат. Только сам земледелец испытывает чувство праздничности при виде убранного поля. С таким чувством Логинов и Силантьев смотрели сейчас со взгорья от деревни в сторону реки, и казалось, само пространство над полем расширилось, выше поднялось голубое, без единой помарочки небо.

— Дядя Леша, я тоже купаться хочу! — подбежал Миша.

— Садись в машину, поехали!

Подрулили к реке немного выше того места, где купались городские. Миша скинул одежку раньше всех, помчался по песчаной отмели, поднимая брызги. Какое блаженство после сенокосных трудов смыть пот чистой сотемской струей, окунуться с головой в ее исцеляющую прохладу! Поистине живая вода, собранная из многочисленных жильников и ключей, не замутившаяся на каменистых переборах и песчаных плесах.

Стоя по грудь в воде, Логинов поманил племянника:

— Давай плыви ко мне! Не бойся.

Миша еще плоховато держался на воде, но сейчас обрел уверенность, проплыл метров пятнадцать.

— Молодец! Отдышись немного, и двинем вон до того мыска вместе, — ободрял Логинов. — Надо чувствовать себя как рыба в воде.

Потом он сидел на берегу и, причесывая влажные волосы, наблюдал за Мишей и Володей Капраловым, забавлявшимися в воде. Как представить жизнь Белоречья без реки! С детства она влечет к себе, дарит радость. О чем-то тихонько вызванивает на быстринах, хранит какие-то тайны в иссиня-зеленоватых омутах. Убери Сотьму — и сам характер здешних жителей оказался бы другим.

Солнце висело низко, слева от села, небо было ясным. Зудели надоедливые комары, осмелевшие, как только спала жара. Над рекой реяли проворные ласточки-береговушки. Из-за ольховника доносились вскрики и хохот городских рабочих. И, конечно, как всюду, пахло сеном над сотемскими лугами, в которых появились первые стожки. Отрадно было Логинову видеть их и родное село, раскинувшееся по взгорью за рекой. Обнадеживала мысль, что сенокосная погода установилась надолго.

Зазвонил телефон. В трубке послышался хрипловатый голос осокинского бригадира Шалаева:

— Здорово, Алексей Васильевич! Поломка у нас на ферме: электродвигатель сгорел у холодильника. Тут уж ничего не придумаешь, только двигатель менять.

— Смотри, так ли это? Электрик был?

— Ясно, не сам определил.

— Сейчас узнаю в «Сельхозтехнике». Пока не наладим, ставьте бидоны с вечерним удоем в Катениху, как раньше делали.

— Да ведь жара-то какая установилась! Вода в речке тоже теплая. Сумлеваюсь…

Логинов тотчас позвонил главному инженеру «Сельхозтехники», тот не порадовал ответом:

— Эти электродвигатели, Алексей Васильевич, — большой дефицит. Нет у нас их совсем.

— А нам что делать? Ведь сквасим все молоко.