Юрий Рытхэу - Полярный круг

— Такой уж он есть.

— Откуда же у него столько денег? — возразил Алексей. — Он ведь не профессор и не директор завода!

— Он просто пастух, — ответила Маюнна. — В нашей тундре пастух оленьего стада получает много денег — такая работа. Вот когда доведется тебе попасти собственное стадо — узнаешь, за что платят оленеводам.

В одном из больших ленинградских жилых домов, расположенных на Московском проспекте, недалеко от Благодатной улицы, живет семья токаря завода «Электросила» Петра Яковлева. В этой квартире Петр Тимофеевич жил давно, сначала занимал одну комнату, а потом, по мере того как соседи получали квартиры, ему предоставляли комнату за комнатой, пока он не стал единоличным ответственным съемщиком. Район для семьи Яковлевых был очень удобный — до работы можно пешком дойти. Недалеко — парк Победы, а до центра, прямо до Невского, за каких-нибудь двадцать минут можно доехать на метро.

Петр Тимофеевич приехал с дачи в воскресенье вечером — завтра на работу. Прежде чем подняться к себе, он открыл деревянный почтовый ящик и среди накопившихся за выходные дни газет и журналов увидел письмо.

Он подержал конверт в руках, словно взвешивая его, опустил в карман и вошел в кабину лифта.

Войдя в пустую квартиру, он отдернул плотные шторы, открыл окна и сел на диван, положив на журнальный столик письмо.

В квартире было тихо, лишь на серванте громко тикал будильник и где-то еле слышно журчала вода — то ли на кухне, то ли в ванной.

Петр Тимофеевич взял письмо, повертел в руках. Вот так получается — всю жизнь стараешься для детей, а потом в один прекрасный день оказывается, что ты им вовсе и не нужен.

Получив известие о том, что Алексей после демобилизации отправляется на какую-то стройку на Севере, родители поначалу только обиделись: после двух лет армейской службы можно было бы хоть ненадолго наведаться к отцу с матерью. Чутким женским сердцем Елена Федоровна сразу догадалась, что тут не обошлось без сердечной привязанности: «Таких строек, на какую едет Алешенька, полно и поближе Чукотки!» — заявила она и села писать свое послание, полное упреков и обвинений в сыновней непочтительности. Петру Тимофеевичу пришлось основательно потрудиться, чтобы как следует отредактировать письмо, хотя внутренне он был во многом согласен с женой.

И вдруг женитьба!

Мелькнула было мысль поехать к сыну. И даже деньги на это были — копили Алексею на мотоцикл, чтобы подарить ему после демобилизации.

И вот — новое письмо. После телеграммы, где Алексей спрашивал родительского согласия на женитьбу. Телеграмму, честно говоря, Петр Тимофеевич скрыл от супруги. Что зря волновать? Но сам ответить не решился и теперь терзался угрызениями совести, отлично понимая, что Алексей обойдется и без родительского благословения: уж кого-кого, а собственного сына он отлично знал.

Вот так и прособирался с субботы до субботы. Прошла неделя, и вот — письмо.

Петр Тимофеевич поглядел на обратный адрес: Магаданская область, Чукотский национальный округ, селение Улак, Алексей Петрович Яковлев. Село, по всему видать, небольшое, раз нет названия улицы и номера дома — все хорошо знают друг друга. Почтовый штемпель указывал, что письмо было отправлено ровно неделю тому назад. Почта на дальние расстояния работает неплохо. Петр Тимофеевич еще с первого Алешиного письма разузнал, где находится этот Улак. Он заглянул в географический атлас и обнаружил на самом северо-востоке, если строго говорить, то уже в западном полушарии, кружочек и прочитал название — Улак. Здесь было какое-то несоответствие. Если Улак удостоен того, что нанесен на школьную карту, то почему Алексей не указывает ни улицы, ни номера дома: ведь населенный пункт должен быть значительным!

Петр Тимофеевич сходил на кухню, открыл кран, дал стечь теплой струе, залпом выпил стакан холодной воды и вернулся в комнату. Усевшись на диван, он решительно вскрыл конверт и вынул тщательно сложенный листок бумаги.

«Дорогие папа, мама, а также сестренка Шура! Можете поздравить меня с законным браком, который был вчера отмечен свадьбой в сельской столовой. Народу было полно — почти все жители, и веселились до самого утра. Били в бубны и пели старинные чукотские и эскимосские песни. Все это вперемежку с современными танцами — твистом, шейком. Из тундры на вертолете прилетели Маюннины родители — отец Павел Кайо и мама Вера Иунэут. Живем мы в маленькой квартирке на самом берегу Ледовитого океана. В общем — я счастлив. Поначалу немного побаивался Маюнниного отца. Он человек суровый, молчаливый и неожиданный. Кстати, если вы думаете, что нынешние чукотские пастухи — это дикие люди, то глубоко ошибаетесь. Например, мой тесть Павел Кайо два года учился в Ленинградском университете! Вот так! Могу вам сообщить, что Маюнна в приданое получила оленье стадо в шестнадцать голов. Стадо пока в тундре, но в любое время я могу перегнать его поближе к дому. Таким образом я неожиданно стал оленеводом, точнее говоря — оленевладельцем.

И наконец, последняя, главная новость. Я еду в свадебное путешествие вместе с женой и ее родителями в Ленинград. Это тоже как бы свадебный подарок Маюнниного отца. Значит, я скоро всех вас увижу, поэтому не буду распространяться, все расскажу при личной встрече.

В конце своего письма хочу спросить: почему вы не послали хотя бы поздравительную телеграмму? Мне было бы приятно, да и Маюнне, и ее родителям. Если вы сердитесь на меня, то напрасно. Убедитесь сами, когда я приеду.

Целую всех, Алексей Яковлев».

Петр Тимофеевич положил листок на стол и улыбнулся. Едет все-таки! Ну что же, посмотрим, что за невестка эта Маюнна Кайо… Кайо… Кайо… Где-то встречалась такая фамилия. Петр Тимофеевич зажмурился, сосредоточился. Обычно такие задачи он решал, вызывая близкие к этому воспоминания. На этот раз всплыл в памяти родной Дворец культуры имени Ильича, лекционный зал, поздние вечерние занятия в вечернем университете марксизма-ленинизма… Но почему именно это? Чукотка — и вечерний университет марксизма-ленинизма… И вдруг, как это всегда бывает, словно током ударило в голову: был такой политический деятель во Франции! Но откуда у чукотского оленевода французская фамилия? Или это у француза — чукотская? Интересно… Надо при случае спросить у нового родственника!

Петр Тимофеевич вскочил.

Надо сообщить в Рощино Елене Федоровне, оповестить родственников. Первым делом позвонить Шурочке. Она мудрый человек, уже год как врачом работает.

Петр Тимофеевич вышел в прихожую, набрал номер клиники, где работала дочь.

— Александру Петровну! — солидным голосом попросил он и, услышав в трубке голос дочери, заговорил совсем по-другому, тепло: — Шурочка, вот тут письмо от нашего северянина… Да, от Алеши. Женился, как и предполагали, по всем статьям, получил в приданое оленье стадо, и вот теперь едет со всеми своими родичами в свадебное путешествие в Ленинград! Представляешь? Прямо феодал какой-то! А? Скотовод, свадебное путешествие… Ума не приложу, что делать!