Эрик Ханберг - Ржаной хлеб с медом

Слушай. Катается, значит, Ритвар в Ригу мышцы наращивать, Абгаре и ее подружки сразу ох да ах. Прямо как чокнутые. Ну, я взял специальную литературу. Да нет, я еще так низко не пал, чтобы себе мышцы надувать. Просто чтобы Абгаре открыть глаза. Там все написано. Что можно, например, верхнюю часть туловища сконструировать, какую хочешь. Изуродовать, как этих стриженых пуделей. Налепить мясо на грудь и плечи. Обрастить спину мускулами, как огурцами.

Проснись, сурок!

Что значит наращивать?

Подай мне ту папочку. Тебе легче двигаться. Смотри:

«Метод построен на изометрических упражнениях для развития отдельных мышц и группы мышц. Суть упражнения сводится к максимальному напряжению мышц с использованием статического сопротивления. Значит, мышцы развивают без помощи движения. Этого можно добиться за сравнительно короткий срок и без каких-либо усилий. Но для здоровья они не дают почти ничего.

Наращивание мышц культуристы превратили в самоцель. Это лишенное смысла занятие, абсурдное отклонение от нормы. Подделка».

И еще — в конце. Послушай!

«Головы на широких мускулистых плечах выглядят очень маленькими».

Эх, душа из меня вон!

Ритвар, гордо закинув кнопку-голову, демонстрирует при свечах, как двигаются все эти наращенные в Риге бугры.

Под лопатками собирает кожу в складки так, будто это губы, которые сейчас кого-нибудь чмокнут. Разве это достойно мужчины? Эй, сурок, проснись! Я тебя спрашиваю. Если у тебя есть уже одни губы, зачем тебе искусственные, а еще на спине? Но Абгаре вылупилась как на Тунгусский метеорит. Все рот разинули, потрясение полное. Прямо хоть крикни: «Умишко, вернись домой!»

Ритвар-то может по курсам мотаться да в центре выдрючиваться. А я вкалываю и зимой, и летом. Раз поднялся на комбайн и колосья клонятся к земле, поле не бросишь. Разве я могу записываться в кружки? Чушь полная! Да мне и в голову не придет мышцы себе наращивать. Я это сказал, чтоб ты понял. Везде агитируют, что нужно работать посменно. Но из чего в отстающем хозяйстве сколотишь эти смены? Здесь тебе не «Юный коммунар», что у Яниса Блума, где как сыр в масле катаются, а в комплексе сразу из коров молочный ликер течет. Теперь, правда, и нам привалили кое-какие фонды. Закладываем фундамент, дом за домом. Может, со временем и смену соберем. Эх, душа из меня вон! Если жена не может подождать, пока я хлеб скошу, если ей нужен муж по сменному графику, то не стоит ее брать. Что? Я не могу жениться? Да проще простого. Бери за руку и веди оформлять бумаги. Я ведь не об этом. Пойми, зло берет, что такой пустышка, обладатель фальшивых мускулов, может задурить голову хорошим девчонкам.

Отец ругается, он, мол, вообще нас не понимает. Деревенские вы парни или нет, спрашивает. Все будто ветром подбиты. Сам постоянно вспоминает осенние толоки, молотьбу, сельские балы.

Ты дрыхнешь?

На этих толоках, говорит, столько девок перещупали. Запустят им мышь за рубашку. Те визжат, мечутся по стогу, а после делаются как шелковые.

Мы, мол, на своих балах не умеем женщин разогреть, ума не хватает прижать покрепче. На диско-вечерах трясем, в автобусах трясем, в тракторах трясем, на мотоциклах и подавно, а потом удивляемся, откуда такие чурки берутся. Так вот мой отец… Но я тебе скажу, девчонкам, которые пялятся на фальшивые мышцы, как последние дуры, никакие мыши не помогут. Запускай не запускай за ворот, один хрен.

Эх, душа из меня вон!

Не попади я в тот провод, уж я бы Абгаре разогрел. Ей-ей! Что бы там папочка не говорил. Ему был нужен стог и вальс-бостон. А мне — чтобы музыка и свет проняли насквозь. Но вот электричество погасло, что делать теперь? Брать за ручку, подводить к елочке?

Загнал бы я этого Ритвара на столб, ей-богу!

Что? Я ревнивый? Да нет, просто не выношу таких дутых пузырей. Поиграл он всеми буграми на спине и спереди, склоняет пуговку-головку и улыбается. У меня в руках был глиняный кувшин. Налил пива и выплеснул на чучело. С улыбкой. Его аж перекосило. А я, сама приветливость, говорю с восхищением:

— Такие благородные мускулы требуют купанья в шампанском.

Парни гогочут. Девчонки хлопают в ладоши. Только Абгаре, принцесса, брови хмурит:

— Темнота, уже надрался.

Эх, душа из меня вон!

Всего один бокал шампанского выпил. Вместе со всеми. Позже что-то не получалось. Пока этот свое уродство демонстрировал, не хотелось пить. И без водки тошно. Весь год ты ломил, премии зарабатывал. Урожай под крышей. Мог бы повеселиться. Так нет! И кто виноват? Никто. Сам попал в электричество.

Гляди-ка, проснулся?

О чем ты говоришь, наивная душа… Я думал, ты умнее. Как такой рохля может мне кости пересчитать? Да я свистну — и от него мокрое место останется.

Наверное, эта тетенька из Дома культуры права: вечера действительно должны иметь тематическую нагрузку. Разве можно, чтобы у елки культурист выступал? Не место ему там. Пусть едет на взморье и красуется, там таких бездельников много.

Мне, сурок, если откровенно, нравятся порядочные вечера. Да я сейчас не о дисках толкую. Музыка и электричество нужны, чтобы проняли, взбодрили. Я имею в виду вступительную часть. Отец всегда вспоминает, как они на осенних толоках соревновались, кто водрузит на чердак самый тяжелый мешок. Однажды, говорит, под ним ступенька сломалась. Но он все равно удержался на стремянке и допер. Только после этого они раскупоривали пол-литра, а мы, мол, в самом начале надираемся — поэтому у нас и концов не бывает.

От этой нашей тетеньки культурницы толку, конечно, никакого. Но вообще без всякого вступления тоже хорошего мало. Так ли уж часто мы надеваем праздничную одежду? Все время в кабине либо в мастерских. А как принарядишься, пройдешь через зал, все оглядываются. Председатель назовет по имени: Лудис Сене! Правильно. Это мое настоящее имя. Никакое не сокращение от Людвига. Пожмет руку, вручит конверт… Да, глупо вышло в калнской школе. Я не о почестях. Сам знаю, чего стою, что могу. Но сделать прохиндея главным героем… За что? За то, что ковыряет лопатой для видимости. Смотритель мелиоративных систем называется. Очковтиратель форменный. Тепличный помидор!

Эх, душа из меня вон!

Пошли вы все знаете куда? Тоже мне передовое общество.

Вышел я во двор вдохнуть свежего воздуха. Луна, небо ясное, почти как днем. Обошел старую школу. До-топал до хлева, сарая. Смотрю, к стене прислонены дровни, ну, саночки для бревен. Откуда они тут взялись? Не припоминаю, чтобы директор школы когда-нибудь возил бревна. Отец Казиса тоже не был лесорубом. Потрогал. Осмотрел. Целые.

Что такое саночки для бревен? Если срубишь сосну и опустишь на сани, они встанут дыбом вместе с лошадью. Поэтому второй конец привязывают к малым саням. Понятно тебе, шпана агенскалнская?