Ким Мишель Ричардсон - Книжная дама из Беспокойного ручья

Юния неспешно шла по дороге.

– Тише, – успокаивала я мула, когда он замер на том месте, где мы в последний раз видели Фрейзера. По шее пробежал холод.

– Вперед! – крикнула я, успокоившись спустя пару минут. Но Юния упрямо не двигалась с места, заставив меня в отчаянии слезть и прошерстить глазами весь лес, ведя ее за поводья по другой, более длинной дороге, на которую ушло лишнее время. Когда я вернулась в седло, она ускорилась, навострив уши: так точно никто не проскользнет мимо. Прищурившись, я наклонилась ближе к ее голове, чтобы тоже следить за обстановкой.

Мы посетили еще три скромных хижинки, оставив материалы на крыльце. У меня не было книги для мистера Лаветта, поэтому я проехала мимо, направившись к другим читателям.

В пропитанном пылью дворе, прижавшись к высокой одноэтажной школе из каштанового дерева, стояли перекошенный курятник и крохотный сарайчик для коз. Просветы между бревнами были замазаны грязью и травой. Из трубы клубами валил дым, который, обволакивая черную дранку, поднимался вверх по крутому холму, поросшему лесом. Дверь закрыта, на улице ни души. Юния по-командирски рявкнула козе, и тут же с насеста соскочили две курицы, закудахтав в ответ.

Из узких окон школы стали выглядывать маленькие лица. Послышался топот ножек и детский хохот. Наконец открылась дверь.

В проеме стояла тридцатишестилетняя учительница Винни Паркер в окружении восьми неряшливых сорванцов. От удивления она хлопнула в ладоши.

– Кюсси Мэри, вы приехали! – воскликнула Винни, пока я слезала с мула. Она взяла поводья и передала их одному из учеников постарше. – Пойдем со мной, мисс Юния, – сказала девочка и повела мула к стойке.

– Книжная дама здесь! – кричали на радостях ученики.

– Здесь! Здесь! – подхватил тот, что помладше.

– Мисс книжная дама, у меня для вас подарок! – протянув клочок бумаги, обратилась ко мне одна маленькая девочка, у которой недавно выпал молочный зуб. – Мама просила передать эту выкройку для вашего альбома.

Я взяла листок, на котором было изображено покрывало из лоскутов ткани с узелковой бахромой.

– Очень красиво. Уверена, многим оно понравится. Передай маме спасибо от меня, – поблагодарила я ребенка, еще раз изучив выкройку перед тем, как убрать ее в карман. Девочка покраснела, и, сделав маленький реверанс, спряталась за учительницей и другими учениками.

Ко мне подбежал мальчик:

– Мисс книжная дама, мне нужна книга о войне. Первой мировой. Я хочу уйти на фронт, когда вырасту!

– Вы нам давали «Китайских близнецов» женщины по фамилии Перкинс, – с гордостью добавила девочка с растрепанными косичками. – Кажется… ее звали Люси.

– Люси Фитч Перкинс, – дополнила я, впечатленная их знаниями.

– Точно! «Китайские близнецы» , – оживился мальчик. – Я сяду в большой поезд и уеду туда жить… Мама говорит, надо только подрасти немного.

Приятно видеть, как литература расширяет их сознание. Па ошибался. Им нужны книги куда сильнее, чем что-либо еще. Они были голодными до знаний, которые могли бы увезти их из этих суровых земель в другие, более приветливые края.

– Время сдавать свою литературу, – вмешалась Винни.

– Я принесла вам две новые книги, – обратилась я к ней.

– Две? О боже! – воскликнула она с выпученными глазами.

Обычно у меня не получалось брать более одной штуки на человека, но в прошлую среду Куини поделилась своей коллекцией.

– «Маленького фермера» и «Горную дорогу» , – добавила я. – И еще кое-что.

Винни снова хлопнула в тонкие ладоши, прогоняя учеников обратно на свои места.

– Никуда не уходите, – приказала она им и повернулась ко мне. – Давайте посмотрим на материал.

Я достала книги из вьюков и, покопавшись в них, передала ей свернутый журнал.

– Ох! – она украдкой взглянула на его обложку, частично гладкую, но местами порванную и склеенную лентой, оборотную сторону же заменял жесткий картон. Винни полистала страницы с загнутыми углами. – Вы не забыли.

– Его наконец-то вернули. Я помню, как вы мечтали об этом журнале. Можете оставить у себя, пока не надоест.

– Спасибо. Он составит мне компанию до возвращения Альберта. – Она прижала к лицу «Журнал любовных историй» , вдыхая запах чернил. – Я позабочусь о нем.

Этот журнал передавали друг другу девушки, которые тайно просили привезти «что-нибудь воодушевляющее» . В прошлом году я стащила его из Центра, не показав инспектору, которая точно бы не одобрила литературу такого рода. Даже Па не знал об этом.

Винни угнездилась на школьном чердаке, где коротала долгие зимние вечера. Никто из местных жителей не мог позволить себе иметь свою комнату или даже еду, никто, кроме этой учительницы. Ее муж уехал работать на крупный завод в Детройте и пока еще не вернулся. Многие жители горных районов искали счастья в большом городе, оставляя своих жен в одиночестве до тех пор, пока не заработают несколько расчетных чеков. Винни было одиноко, как и мне. Поэтому любая литература могла облегчить ее переживания.

– Без проблем, – сказала я, почувствовав гордость за то, что доставила ей этот журнал, вместе с которым передала ноты.

– Еще и новая музыка. О боже! Спасибо! – она полистала партитуру. – Как Элайджа?

– Хорошо, спасибо, что спросили. Но помимо длинной смены в шахте, они заставляют его работать сверхурочно.

– Эти горы порождают старость. Как у вас дела на этой неделе?

– Все отлично. – По привычке я спрятала руки, засунув их в карманы, хотя здесь в этом не было необходимости, поскольку кожа имела приличный серо-синий оттенок.

Винни была единственным посетителем после смерти Чарли Фрейзера. Принося с собой пирог, она проводила со мной все воскресенье, а на следующий день читала, пока я лежала в кровати, отходя от побоев умершего мужа. Она никогда не интересовалась произошедшим и не лезла в чужие дела, а я никогда не рассказывала о той ночи, но в ее глазах было видно понимание, смешанное также с беспокойством и гневом.

Прошлым летом меня врасплох застал сильный ливень, и Винни настояла на том, чтобы сделать соломенную постель за школьной печкой. Но мне было некомфортно спать под одной крышей со своим же читателем, поэтому, когда дождь стих к полуночи, я сложила одеяла, подкралась к Юнии, и мы поехали домой. Подобно игривому светлячку фонарь освещал нам дорогу, подсвечивая морось, раскачивающую желтый свет, который расчищал наш путь.

– Кюсси Мэри, – обратилась ко мне Винни с книжкой в руках. – У вас не найдется пара лишних минут, чтобы почитать им?

Мне нравилось то, как она произносила мое настоящее имя, вместо старого прозвища, которое мне дал доктор, или еще хуже – нового статуса, вдовы Фрейзер. А все началось с нашего знакомства, когда она вежливо поинтересовалась моими увлечениями.