Элинор Портер - Поллианна [litres]

Когда миссис Тарбелл ушла, удивлённая мисс Полли поспешила к Поллианне.

– Поллианна, тебе знакома некая миссис Тарбелл?

– Ну конечно! Я её очень люблю. Она хворает и ужасно горюет. Она живёт в гостинице и часто совершает продолжительные прогулки. Для моциона. Обычно мы гуляем с ней вместе… Вернее, гуляли… – дрогнувшим голосом поправилась девочка, и слёзы снова потекли по её щекам.

– Она только что была здесь, – поспешно подхватила мисс Полли. – И просила кое-что тебе передать на словах. Что она нашла чему можно радоваться.

Поллианна захлопала в ладоши.

– Неужели?! Так и сказала? Ах, как я рада!

– Но, Поллианна, что всё это значит?

– Ну как же! Это наша игра… – Поллианна снова запнулась и испуганно прикрыла рот ладошкой.

– Какая ещё игра?!

– Ничего особенного, тётушка!.. Не знаю, как объяснить. Для этого потребовалось бы рассказывать о вещах, о которых вы запретили мне даже упоминать…

Несмотря на снедающее её любопытство, мисс Полли пришлось отложить свои вопросы до следующего раза: девочка и так была ужасно расстроена и вот-вот была готова опять залиться слезами.

Вскоре после визита миссис Тарбелл упала последняя капля. И «каплей» этой явилась некая молодая особа с неестественно розовыми щеками и химически жёлтыми волосами. Особа имела весьма скандальную репутацию, ходила на каблуках-шпильках и носила огромное количество дешёвой безвкусной бижутерии. Подобная репутация никак не предусматривала её появления в границах владения добропорядочных Харрингтонов.

Войдя в гостиную, мисс Полли негодующе приподняла брови и даже не подала визитёрше руки. Особа тут же поднялась ей навстречу. Глаза у неё были заплаканные, красные-прекрасные. Кратко и почти враждебно она поинтересовалась у хозяйки, нельзя ли повидаться с Поллианной хотя бы на минутку.

Мисс Полли ответила решительным «нет» и даже хотела хорошенько отчитать наглую особу. Однако в глазах женщины вдруг вспыхнула такая отчаянная мольба, что мисс Полли остановилась на полуслове и ограничилась формальным:

– Поллианна никого не принимает!

Немного помявшись, женщина отрывисто проговорила:

– Меня зовут миссис Пейсон. Полагаю, вы знаете, кто я такая. Про меня ходит масса сплетен, но большинство из них – враньё. И распускают их так называемые почтенные горожане. Впрочем, это не важно… Я пришла из-за малютки. Известие о несчастном случае, который с ней произошёл, просто убило меня. К тому же стали говорить, что бедняжка никогда не сможет ходить… Ах, если бы это было возможно, я бы с радостью отдала ей обе мои здоровые ноги! Я и за сто лет не принесу людям столько пользы, сколько она принесла за несколько недель. Впрочем, что об этом рассуждать. Увы, ногами нельзя поделиться даже с тем, кому они нужнее, чем тебе…

Миссис Пейсон сделала паузу, но, когда заговорила вновь, голос её по-прежнему горестно дрожал.

– Вам, наверное, неизвестно, – продолжала она, – но я хорошо знаю вашу девочку. Я ведь живу неподалёку от Пендлтонской горы, а она часто ходила мимо нашего дома. И не было случая, чтобы она не заглянула к нам, не поиграла с нашими ребятишками. Всегда находила время переброситься словечком и со мной, и с моим мужем, если он был дома. Почтенные горожане обычно воротят от нас нос, а ей у нас нравилось. Никому и в голову не приходит заглянуть к нам в гости. Об этом и речи нет!.. А между тем, мисс Харрингтон, если бы так называемые добропорядочные граждане не были равнодушными к судьбе других, то таких, как мы, и вообще несчастных, может быть, было бы меньше!.. – с горечью воскликнула женщина. – В общем, как бы то ни было, малютка часто навещала нас. Ей это ничего не стоило. Зато для нас была огромная радость. Наверное, она даже не подозревала об этом. Ну и не надо, чтобы знала. Даже сейчас… Что и говорить, для нас последний год выдался ужасно трудным. По многим причинам. И ссорились с мужем ужасно. Были на грани развода. Только дети нас останавливали. Мы не знали, что с ними будет… Ну вот, – продолжала миссис Пейсон, – а теперь ещё этот несчастный случай и слух о том, что девочка больше не сможет ходить. Знаете, у нас ведь дня не проходит, чтобы мы не вспоминали, как она навещала нас. Всегда могла утешить, найти доброе слово. А главное, научила играть в эту чудесную игру!.. И какая жалость слышать, что теперь бедняжка сама не может справиться с горем. Всё тоскует, что не сможет ходить и радоваться жизни, как учила других!.. В общем, для того я сегодня и пришла, чтобы сказать ей, что мы с мужем передумали разводиться. И всё благодаря её игре!.. Может, это хоть немножко её порадует! А там, глядишь, снова научится играть, находить радость в жизни… Очень вас прошу, передайте Поллианне, что, когда нам трудно, мы с мужем всегда играем в её игру. Большое ей спасибо за неё!.. Передадите, мэм?

– Ну конечно, передам, – пообещала мисс Полли, у которой от всего услышанного уже слегка кружилась голова. Неожиданно она шагнула к миссис Пейсон и протянула руку. – И вам, миссис Пейсон, огромное спасибо, что пришли.

Сначала женщина онемела от изумления. Потом её губы затряслись от прилива чувств. Бормоча что-то нечленораздельное, она, растроганная, схватила протянутую руку и сердечно пожала. Потом поспешно удалилась.

Едва за ней закрылась дверь, мисс Полли отправилась на кухню.

– Эй, Нэнси! – нетерпеливо позвала она.

Все эти последние визиты, странные разговоры взвинтили нервы мисс Полли до предела. Ей казалось, что её голова вот-вот взорвётся от окружавших её загадок.

Впервые после несчастного случая с Поллианной Нэнси слышала, чтобы хозяйка повышала голос.

– Ну-ка, Нэнси, немедленно объясни мне, что это за игра такая дурацкая, о которой все в городе без конца судачат, только я одна ничего не знаю! И при чём тут моя племянница? Почему буквально все, начиная с Милли Сноу и кончая этой миссис Пейсон, просят передать Поллианне, что играют в её игру? Насколько я поняла, полгорода благодарит Поллианну за то, что та помирила тех, кто был в ссоре, научила радоваться жизни в самых трудных ситуациях… Я пробовала расспросить её саму, но мало что поняла. К тому же я не хочу лишний раз её волновать. Если я не ошибаюсь, Нэнси, ты одна из тех, кто в курсе происходящего. Немедленно объясни мне, что всё это значит!

К изумлению и даже ужасу мисс Полли, Нэнси вдруг тоже ударилась в слёзы.

– То и значит, мэм, что ещё с июля-месяца, – захлёбываясь от рыданий, пробормотала девушка, – наша чудесная малютка учила целый город, как радоваться жизни, а теперь люди приходят с благодарностью, надеясь хоть немножко порадовать её саму.