Луи Арагон - Орельен. Том 2

— Гоните, не останавливаясь!

Гастон круто свернул машину на проселочную дорогу, отходившую от того шоссе, по которому… а не свернул на шоссе, не растерялся. Молодец… Раздался треск, должно быть, разбилось переднее ветровое стекло. Должно быть, осколками стекла осыпало их.

— Все в порядке? — испуганно спросил вдруг протрезвившийся Люсьен.

— Да, да, — ответил Орельен. Он боялся, что из-за него остановят машину.

— А вы там, сзади? — осведомился полушепотом Гастон. На заднем сидении истерически хохотала двоюродная сестра Береники. Орельен обратился к Гастону:

— Жмите на всю железку, дружок… Вы знаете, куда ведет эта дорога? Нет?.. Главное, свернуть с их пути.

— С их пути? А кто же они?

Вопрос был задан с заднего сидения. Жизель встала во весь рост. Да сядьте вы, черт бы вас побрал, сядьте, Жизель! Аптекарь тянул ее за платье. Дорога была совершенно разбита, машину подкидывало на ухабах.

— Как кто?.. Боши! — ответил Орельен. Он старался не двигать раненой рукой. Должно быть, он потерял много крови. Стреляли, по-видимому, из пулемета, с бронеавтомобиля. Они теперь посылают вперед бронеавтомобили, чтобы прощупать дорогу. В эти дни, желая избежать ненужных потерь, они сначала наудачу прочесывали дороги, отнюдь не стремились обязательно схватиться с противником, выбирали окольные пути… Орельену хотелось потрогать свою онемевшую от тупой боли руку…

Гастон чертыхался. А те на заднем сидении выкрикивали какие-то непонятные сумасшедшие слова:

— Они будут нас преследовать?

— Не думаю, впрочем посмотрите, может быть, вам виднее!

Этот вопрос был адресован Орельену. Он потрогал руку и почувствовал под пальцами мокрое пятно. Кровь, должно быть, стекала из раны по плечу Береники. С минуты на минуту она могла заметить это.

— Береника, не бойтесь, — негромко произнес он…

— Я не боюсь, — шепнула она своим прежним голосом, как когда-то в парижском такси. Орельен почувствовал, что в его душе поднимается какая-то нелепая гордость из-за этой раны.

— Это пустяки, — еле слышно прошептал он на ухо соседке. И она ответила:

— Знаю… что пустяки… — И это даже немножко его обидело.

Конечно, он и сам так сказал: ничего, мол, особенного, — но она уж как-то слишком легко отнеслась к его беде! Вот почему он добавил, только для одной Береники:

— Я ранен…

Но Гастон услышал эти слова и, конечно, притормозил. Он сказал:

— Ранены?

— Да это пустяки, совсем легко!.. — ответил Орельен.

Он почувствовал, что Береника, как-то странно мотая головой, склонилась к нему на плечо.

— Он ранен! — визжала кузина на заднем сиденье. — Господин Лертилуа ранен!

Гастон вытащил из кармана фонарик, и свет желтой метелочкой скользнул сначала по коленям сидевших в машине, потом поднялся выше, к их лицам, в поисках раны.

— Рука, — сказал Орельен, желая помочь Гастону.

Свет упал на его беспомощно повисшую руку, туда, где так тесно прижались друг к другу эти двое, объявленные любовниками, но никогда ими не бывшие; с окровавленной руки Орельена, поддерживавшей Беренику, кровь стекала на ее платье, расплылась на нем крупным пятном, а голову Береника склонила на грудь.

— Береника!

Все вскрикнули в один голос. Глаза у нее были полузакрыты, на губах — улыбка, улыбка Незнакомки, выловленной из вод Сены. Пули пронизали ее насквозь… Она была мертва, и Орельен сразу понял, что она мертва.

— А я-то беспокоился о своей руке! — проговорил Орельен.

К счастью, никто не слышал его слов. Жизель разразилась рыданиями; толстый аптекарь выкрикивал, стеная:

— Нисетта! Не может этого быть. Нисетта!

Фонарик погас. Послышался глухой голос Гастона:

— Теперь нужно отвезти ее домой.

1944 г.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Бык (исп.) .

В этот день было объявлено перемирие между Францией и Германией. (Прим. ред.) .

«Звездно-полосатое знамя» (англ.) — так называется национальный гимн США. (Прим. ред.) .

Счастливого Нового года! (англ.) .

« Эпиталама» — роман Жака Шардонна. (Прим. ред.) .

Дамиа— известная в то время исполнительница жанровых песенок. (Прим. ред.) .

Куда угодно, на край света! (англ.) .

С соусом (итал.) .

«Страница французской Ривьеры» (англ.) .

«Грозовой перевал» — роман английской писательницы Эмилии Бронте. (Прим. ред.) .

«Моби Дик» — роман известного американского писателя Германа Мелвилла (1819–1891). (Прим. ред.) .

Дорогой! Бросьте трубку! Поку́рите потом (англ.) .

Садитесь (англ.) .

«Старый Кентукки» (англ.) .

Арчи! Глупый старый пес! (англ.) .

«Нувель ревю франсез» — название журнала и издательства, основанного в начале XX века Галлимаром. (Прим. ред.) .

В самом деле? (англ.) .

Кофе? (англ.) .

Знаю я вас! (англ.) .

Я хочу сказать — уже не мальчик… (англ.) .

Разве вы не видите, что он плачет? (англ.) .

Вы (англ.) .

Выпейте еще… (англ.) .

Я прошу вас. (англ.) .

Бедное дитя (англ.) .

КуазевоксАнтуан (1640–1720) — французский скульптор. (Прим. ред.) .

Да здравствует Франция! (франц.) . Здесь искажено, нужно: «Vive la France».

Паршивый негр! (англ.) .

Он не мертв, правда, не мертв? (англ.) .

« Дикие» (Les fauves) — направление модернистской живописи десятых годов XX века. (Прим. ред.) .