Марианна Гончарова - Чёрная кошка в оранжевых листьях

— Я нес жмелика на цветочке. Я его нашел в траве, жмелика. Он там гудел. Я хотел его пересадить на куст повыше, чтоб на него не наступили. Нес-нес, нес-нес, и почти донес. А тут прибежал Рикачевский и сбил жмелика с цветка. На землю… И я наклонился, чтобы его подобрать. А Рикачевский засмеялся вот так: «Гы-гы-гы!» — и накрыл его ботинком своим. Ботинком, который у него на ноге. И топтал его, топтал. Топтал тысячу раз. Втаптывал его. Жмелика. И жмелик это… И тогда я это… Как дал Рикачевскому в нос, чтоб он знал. И Рикачевский заревел.

А тетя Дина Самохвалец на лавке во дворе раскричалась: «Что это делается, га?! Этот ребенок Даня этих со второго этажу, он же хулиган какой, га?! Он же бандит, он же убийца какой, га?! Ах, негодяй, какой же, га?!»

А я сказал: «Тетя Дина Самохвалец, вы сами хулиган, тетя Дина Самохвалец, бандит, убийца и негодяй». И потом я пошел домой. И был дома тихий-тихий. А бабушка сказала: «Даня, кушать». А мне хотелось лежать в темноте.

Мы с ним помолчали немного, а потом обнялись. Если кто не знает, человека, особенно маленького, надо обнимать минимум семь раз в день. Минимум. А то и больше. Это очень полезно. И поэтому я обняла его, а он обнял меня. А потом я задала совсем какой-то неправильный с точки зрения воспитания и педагогики вопрос.

— Даня, этот Рикачевский, он ведь такой высокий, длинный такой, как же ты достал до его носа?

И немного картавя от волнения, Данька повозился в моих руках, поднял ко мне лицо и ответил, немного удивляясь моей непонятливости:

— Как-как. Подп’ыгнул.

Я прижала его к себе всего, целиком, маленького в форменном синем пиджачке со школьной эмблемой на рукаве, всего — пальцы со следами фломастера, макушка, стриженая, пахнущая орешками, мягкие ушки — прижала его к себе, и немного помедлив, спросила:

— Ты… ты потом плакал?

Данька всхлипнул мне в кофту и буркнул:

— Еще чего!

Заведующий районо Босович готовился к бюро обкома. Все методисты и инспекторы стряпали отчет на странную тему (для 1978 года): «Половое воспитание в школах района».

Когда Босович приехал в обком, буквально в последний момент выяснилось, что предмет заседания никакое не «половое», а «правовое» воспитание во вверенном ему районе. Секретарь обкома по идеологии, а именно он отвечал за подготовку бюро, — кулаком по столу, мол, пишите объяснительную, почему не подготовились к бюро, ну и прочий букет неприятностей типа «парт-билет-на-стол-положишь» и т. д. Разъяренный Босович приехал в районо:

— Кто принимал телефонограмму о коллегии?!

Все:

— Буряк!

А Буряк, методист по технике безопасности, отчаянно картавя, оправдывается, что ему так и сказали, что картавить-то он картавит, но слышит хорошо! Что передавала телефонограмму секретарь из приемной обкома Елена Ивановна, вот она так и сказала: «По-ло-во-е воспитание».

Босович сажает Буряка в машину, и они едут за правдой в обком. Разыскали Елену Ивановну, у которой вообще оказалась самая яркая отличительная примета — дефекты речи. Она, в отличие от Буряка, не только картавила, но еще и не произносила много других букв. Происходит восхитительный диалог двух очень симпатичных, но странных людей.

— Я-a?! Как вы смеете такое говоить?! Я вам, товаищ Буяк, сказала «павовое воспитание» а не «пововое воспитание»! Вы не йасслышали!

— Я хойошо йасслышал! — закричал Буряк. — Вы говоии не «павовое воспитание», а «половое воспитание»!

— Я не говоия «пововое воспитание»!! Я говоия «павовое воспитание»!!!

— Непйавда! Вы говоии «половое». По-ло-во-е!

— Пйя-во-вое! Пйявовое! А не пововое!

Босович схватил обоих и поволок в кабинет секретаря обкома. И там еще долго звенел взволнованный голосок Елены Ивановны и бас Буряка.

Вот написать об этом рассказ — ведь не поверят, скажут, придумала… Разве такое можно придумать… Обком партии, билет на стол, телефонограммы… Сердечные приступы, бессонница, ранняя смерть, как у Босовича… И ради чего? Из-за чего?! Жуть какая!..

В парке продавали воздушные шары, заполненные гелием. Андрюшка сказал: купи один и еще один, и еще один. И еще один. Он привязал один шар к передней кошкиной лапе, второй — ко второй передней, еще один — к задней лапе. И четвертый — к другой задней лапе. А мы все — мама и папа, и дедушки, и бабушки — кричали ему: «Не мучай кошку! Не мучай кошку! Не му-у-учай ко-о-ошку! Кошку перестань мучить!»

— Андрей, прекратиии!!! — кричали мы все уже наперебой и хором.

И кошка обернулась и крикнула нам:

— Отстаньте от него! Мне нра-а-а-вится!!!

И полетела…

Одноклассники…

Рая Оксенштейн говорила «Тихий акиян» и еще смущалась на уроке русского языка: «Я путаю падежей». Одноклассники смеялись. Рая плакала.

Фима Майзель, когда проигрывал в теннис, ломал ракетку об колено, лез драться, получал по башке и плакал.

Проказливые близнецы Ваня и Шурик Чумаки были влюблены в одну девушку Таю Иванову. Она не могла выбрать. Они ссорились между собой, с Таей и плакали.

Сема Ткач в школьном саду учил девочек курить папиросы «Беломор». Сему исключили из пионеров. Сема плакал.

Ромка Цегла на вопрос «отличительные черты приматов» по подсказке шкодливого Майзеля ответил: «Седалищные мозоли». Получил «два». Класс дразнил его еще несколько лет. Ромка плакал.

Рая Сокол написала в сочинении: «На том берегу реки росли пейзажи». Получила плохую отметку. Плакала.

Так я вас спрашиваю, про это ли говорят — «счастливое детство»?

Мишка-керогаз. Выучился, окончил институт, работал на московском заводе по сборке холодильников. Сделал научное открытие — холодильники не тонут. Сбрасывали холодильник в Москву-реку (завод — прямо на берегу) — партнеры по бизнесу или клиенты его сразу вылавливали или доставляли в условленное место на лодке. Так он и заработал свой первый миллион: утром — деньги, вечером — холодильник. Вечером деньги — утром холодильник.

Бабушка собирается на девичник, надевает шляпку перед зеркалом.

— А что вы там делать будете? — спрашиваю.

— Развлекаться.

— Как развлекаться?

— Ну как… Разговаривать… Чай пить… Давление мерить…

Линка маленькая нарисовала цветок «лавандыш».

Водитель маршрутки — моей Ирочке:

— Вы такая… маникюрная…

В Одессе.

Искали дачу наших друзей, спрашиваем дорогу у прохожего с ведром.

Он: «Езжайте прямо-прямо, а станет скучно, остановитесь и еще раз спросите».

Андрюшка — прекрасный мальчик. «Сделано с любовью», — гордится его папа.

Шурка с Вовкой целовались на лавочке в парке. Началась гроза. Вовка вдруг сполз со скамейки и улегся на землю. «Зачем?» — спросила испуганная Шурка. Он ответил, что заземляется, молнии боится.