Августин Вольнов - Егеренок

— И что сдает в пользу государства! — припечатал Саня Мизинов. На том и порешили.

Примерно за час объехали подходящие места, но других рыболовных снастей не нашли. И уже перед самым восходом солнца выплыли в большое озеро, на берегу которого, на взгорье, обозначились строения села.

Ну и выспался же Ромка в это утро: на сушилах, в сене, мягко и тепло, а главное — никто не тревожит, ни отец, ни мать. После ночных трудов да озерной сырости под ватным одеялом — как на печке. Еще бы часика два поваляться, да уж солнышко через дырки всю крышу пронизало.

Брякнула щеколда калитки. Радостно залаял Руслан, потом заскулил, забренчал цепью. Ромка услышал во дворе сердитый отцовский голос и слез с сеновала.

— Выспался наконец-то, лежебока? — не слишком приветливо спросил отец. — А я вот по ночам на озерах мотаюсь и все без толку. Черт знает что! И ты тоже, помощничек называется. Уроков нет, а он не знай где пропадает и спит чуть не до обеда.

На воркотню отца Ромка не ответил, нарочно сладко потянулся и зевнул.

— Эх, и отоспался я за эти деньки — всласть! По ночам теперь теплынь такая…

Отец косо взглянул, сел на колоду возле поленницы, на скулеж Руслана даже не обратил внимания. Раскуривая папироску, он продолжал ворчать, что растил сына следопытом и охотником, радовался, что тот взрослеет, делается сильнее и выносливее, а теперь работы невпроворот, а сына черти целыми днями где-то носят.

— Вчера помогали же! — с досадой сказал Ромка.

Знал бы отец, где они с ребятишками пропадают по ночам! То-то бы поразился!

— Что ж, что вчера. Видел я, как скуксились твои приятели, когда дело до акта дошло. Да и учителя у вас в школе… Обещались помощь организовать, а где она? И ты говорил, что домиков для гоголей наделаете, а принесли всего пару.

Отец пожаловался, что районный рыбнадзор просил проследить, не мешают ли браконьеры спокойному нересту рыбы, не гибнут ли в начинающих высыхать старицах мальки ценных пород рыб и, если гибнут, своевременно организовать облов этих стариц, а мальков переселить в озера.

— Вот тут и разорвись я один. Эх, как бы сейчас пригодились мне толковые помощники, да где их взять?

Ромка слушал внимательно и наматывал на ус: организовать отлов мальков, проследить за лосятами, за выводками. Сегодня же надо доложить Сергею Ивановичу.

Отец тяжело поднялся с колоды, подошел к крыльцу. Здесь его и встретила необычно радостная мать.

— Отец, смотри-ка, что я нашла утром на крыльце!

Она подала отцу капроновую сеть вместе с запиской. Отец схватил в горсть тонкое плетение рыболовной снасти, расправил перед глазами на пальцах.

— Черт побери! Откуда она взялась? Ромка, не ты принес? А может, началось наконец-то, пока еще боятся открыто прийти и сознаться, тайком действуют? Но уже сдают, сдают! Ромка, Ариша, вы понимаете? Браконьеришки начинают сдаваться, сда-вать-ся! Разве год назад это могло быть? Это же начало победы!

Мать сияла. Ромке было чуточку стыдно, что они с ребятами ввели отца в заблуждение и вызвали у него совсем неоправданную радость.

— Прочитай, что пишут, — напомнил он о записке.

Отец вслух прочитал:

— Браконьер сдает капроновую сеть в пользу государства. П.Д. Что это за П.Д., а?

Ромка пожал плечами, мать, конечно, и вовсе не могла ничего объяснить. А отец уже позабыл про записку, схватил сеть и повесил ее в сенцах на видном месте.

В это утро аппетит у Ромки был зверский. Только сейчас он заметил, какой у них маленький самовар: пришлось ставить дважды. Ромка ел так, будто всю ночь проработал пилой да топором, а не спал на сушилах, но отец от радости ничего не замечал. После еды он прилег отдохнуть, но так и не заснул, близко к двенадцати встал:

— В сельсовет, что ли, сходить, посмотреть, как там с наглядной агитацией…

— Ребеночек ты, ребеночек! — засмеялась мать. — Не терпится перед Акимом Михайловичем похвастаться?

— Да нет, что ты, правда по делу. Акт вчера составил, Ромка вон знает. Ромка, ты приходи в сельсовет да товарища своего не забудь позови.

Отец надвинул фуражку на нос и поспешно вышел. Ромка побежал за ним. Возле клуба отец повстречался с председателем сельсовета и лесником Коныгиным. Они остановились. Ромка задержался неподалеку от них и сделал вид, что порезал ногу травинкой.

Отец поздоровался и тут же начал рассказывать про утреннее происшествие с сетью. Аким Михайлович сказал было:

— П. Д.? Ага, знаю, это видишь ли… — но тут же спохватился и поспешно сунул папироску в рот.

У Ромки и дыханье пресеклось: «Все, сейчас выдаст тайну дозора». Но не тут-то было, Аким Михайлович пустил два-три клуба дыма и договорил:

— Видишь ли, какое дело, сам, значит, принес? Кто же этот «П. Д.»? Петр Дементьев или Павел Данилов? Есть у нас в селе такие, не помнишь? — обратился он к леснику.

Лесник взялся пальцами за кончик бородки, поглядел на небо.

— Кто же его знает, мало ли у нас людей на П. Д. А я и сам собирался рассказать вам про лесные чудеса. Понимаете, что получается, кто-то у меня в лесу вторую неделю хозяйничает. Всякий мусор собирает, бумагу, консервные банки, бутылки, хворост, и все в ямы сваливает. Мне только и остается, что сжигать да закапывать.

Все трое еще минут пятнадцать постояли, покурили.

Ромка сам не заметил, как приблизился к отцу вплотную. Отец, все еще полный нечаянной радости, стал уговаривать лесника:

— Александр Петрович, а если бы мы вместе принялись наводить порядок в лесу и на озерах, а? Браконьеров — за шиворот, всякую полезную живность в лесу — под охрану! Ведь нас, лесников-то, в стране побольше ста тысяч!

Ромка и рот разинул: лесников сто тысяч? Да с такой армией что хочешь можно сделать, да если всех пионеров организовать в Пионерские дозоры?

— Ваши лесники, Александр Петрович, объездчики, да и другие работники лучше всех знают места токования глухарей и тетеревов. А как получается сейчас? Лес рубят и уничтожают токовища. Да может, лесорубы и не знают, что валят деревья, на которых глухари сто лет токовали. Ваши работники хорошо знают поляны, на которых кормятся и укрываются птицы. Может, вы запретите косьбу на таких полянах? Это было бы замечательно! Если все лесники заодно с егерями будут, браконьеришка в лес и не сунется!

Отец и руку леснику протянул, улыбаясь. Ромка отлично видел, с какой надеждой он ждет ответа. Лесник пожал руку отца, сказал:

— Подумаем и решим, Владимир Васильевич, дело хорошее.

Он пошел в сельмаг. Отец и Аким Михайлович направились к сельсовету. Ромка проводил их взглядом и в задумчивости побрел к дому Сигачевых.