Августин Вольнов - Егеренок

Ждали долго. Кто-то из браконьеров неосторожно ударил веслом по борту лодки. Над водой гулко откликнулось короткое эхо. Вскоре послышались равномерные всплески, лодка Кудрявцевых отделилась от берега и стала приближаться к выходу из озерка.

Ромка перестал дышать и намертво вцепился в руль. Заметят или не заметят? Изобьют, если заметят, а то и лодку перевернут, чтобы все утонули. От этих мыслей словно кто за воротник струйку ледяной воды пустил. Вот они, браконьеры, совсем рядом. Сейчас…

Вдруг Дуся Струева пискнула, привстала, словно хотела прыгнуть через борт и куда-то убежать. Ромка навалился на ее плечи, пригнул.

Может быть, за плеском весел Колька-шофер не услышал Дусю или ему показалось, что это мышь на островке пропищала, только браконьеры продолжали спокойно плыть и спустя несколько минут скрылись в протоке.

Ромка отпустил Дусю.

— Фу-у, вот так было влипли из-за тебя. Чуть-чуть…

— Ничего не чуть-чуть, я знал, что они нас не заметят, и ни капельки не испугался, — проворчал Сигач.

Ромка ему не поверил, но спорить не стал. Сейчас не до этого. Надо немножко выждать и торопиться к тому месту, где Кудрявцевы наверняка поставили сети.

Шуршанье камышей в протоке совсем стихло, над озером теперь уже не было слышно ни человеческих голосов, ни плеска весел, ни птичьего сонного бормотанья. Но какой-то странный подводный стон ритмично и печально колебал воздух, и от этого стона становилось жутко.

— Кто это? — прижавшись плечом, спросила Нюшка Мордовцева.

Ромке до смерти хотелось, чтобы Нюшкино теплое плечо так и прижималось до самого рассвета, но он побоялся, что другие увидят и будут дразниться потом, и отстранился.

— Тритоны стонут, кто же еще.

Сигач и Саня Мизинов погнали лодку к островку. Здесь было мелководье, прошлогодний камыш и колкие побеги молодого росли прямо из воды, и странное дело, даже при лунном свете хорошо было видно, как камыш дрожит, шевелится, то раздвигается, то опять смыкается в плотную стену. Отчего бы это?

Но уже через мгновенье Ромка понял, что камышинки вздрагивают и шевелятся не от ветра — над озером ни дуновенья. Камыш шевелится от множества рыбин, больших и малых: все они приплыли сюда, на теплое мелководье, метать икру. Их так много тут собралось, что над водой слышался непрерывный характерный шелест трущихся о стебли камыша рыбин.

— Ой, какое место выбрали. Да тут рыба сама в сети лезет!

Дуся опустила руки в воду, пытаясь схватить какую-нибудь рыбину.

— Знают, паразиты, где можно попользоваться, — сказал Сигач. — Давай, Мизинчик, подгребай потихоньку. Ромка, смотри, нет ли кольев от сети.

На мелководье, конечно, браконьеры сети не поставят. Пришлось отплыть от берега метров на пятнадцать, пока весла не перестали доставать дно. Здесь, над поверхностью озера, торчали только отдельные кустики тальника. Кольев не было видно. Неужели Кудрявцевы приезжали сюда выбирать рыбу, а не ставить сети? Не может этого быть! Сумка у старика была сухая, да и всегда снасти ставят на ночь, ночью рыба лучше ловится.

— Зорче глядите, — предупредил Сигач, — тут они где-нибудь.

Нюшка Мордовцева склонилась над водой:

— Постойте, мальчишки, вот я рукой схватила… Кол!

Лодку остановили, пригляделись к воде. Точно, примерно на глубине двух ладоней в воде виднелся конец кола.

— Тащи, Ромка, Нюшка, выглядывай другой кол, он тоже где-то тут!

Ромка по локоть запустил руку в воду. Но кол не поддавался — так глубоко в илистое дно загнали его хитрюги-браконьеры. Ромка принялся раскачивать кол, но закачалась и лодка, дважды черпнула бортами воду.

— Стой, не так. Надо в воду лезть, — Саня Мизинов бросил весло, потрогал воду. — Холодная, бррр!

— Ладно, сейчас нырнем, — сказал Ромка и стал снимать ватную стеганку.

— Я с тобой, один не управишься. Да остерегайся, сам не попади в сеть!

Предостережение Сани было дельным. Ромка не один раз слышал от отца невыдуманные истории, в которых рассказывалось, как рыбаки, нырявшие в воду распутывать сети, сами оказывались пойманными и с трудом спасались от гибели, а то и погибали. Особенно плохи были шутки с капроновыми или нейлоновыми сетями: они так и липнут к телу, из них уж не выпутаешься.

Ромка и Саня Мизинов не стали нырять с маху, как всегда делали, когда купались, а осторожно спустили ноги, побултыхали ими, нет ли сетей, и только тогда окунулись с головой.

Ромка сначала задохнулся от холода, с трудом опустился на дно. Ноги тотчас же увязли по колена. От испуга Ромка чуть не хватанул воды, но вовремя опомнился и стал отчаянно рваться кверху. Ноги он все-таки выдернул, всплыл и жадно задышал.

— Эх ты, не сумел! — упрекнул Сигач.

— Ничего, я сейчас, я мигом.

Ромка набрал воздуха и опять нырнул. Теперь уже он старался держаться на плаву, да и вода не показалась такой холодной. Где кол от сети? Ага, вот…

Ромка рванул кол обеими руками. В воде это оказалось не просто. Словно бы и силы пропали, а руки двигались вяло, как во сне.

Рядом возился Саня Мизинов. Ромка не умел открывать в воде глаза, да и вряд ли увидел бы что-либо в торфяной мути, но чувствовал прикосновение рук и ног товарища, который тоже ухватился за кол и тянул его кверху. Совместными усилиями они все же одолели вязкую хватку ила, выдернули кол и всплыли.

Отплевываясь от торфяной воды, Ромка схватился за борт лодки. Кол теперь плавал на поверхности, к нему и в самом деле был привязан край сети. Сигач ухватился за него, потянул к себе.

— Давай, Ромка, помогай выбирать!

Вдвоем они выбрали почти половину сети, а рыба все еще не попадалась.

— Видно, не успела застрять, — сказала Нюшка, — ах нет, вон одна, вон другая!

В мелких ячейках сети блеснули рыбки.

— Кидай их обратно, пока живые!

Сигач ловко действовал обеими руками, как заправский рыбак. Ромка уже зазяб в воде, но крепился, пока лодка, медленно подвигаясь за сеткой, не приблизилась к кусту тальника. Второй конец сети веревкой был привязан неглубоко под водой за толстую ветку.

Ромка дернул веревку, ветка обломилась.

— Все, замерз, как цуцик.

Он живо перевалился в лодку, натянул штаны, рубашку и теплую стеганку. Пока он одевался, Мизинов с Сигачом выбрали сеть и с помощью девочек выпустили попавшуюся рыбу.

— Еще посмотрим вокруг, нет ли других снастей, а потом и домой. Задание выполнено, и уж светает.

— А что с сетью сделаем? — спросила Дуся Струева. — Сергею Иванычу отнесем?

Нюшка Мордовцева подсказала:

— Скажем Сергею Ивановичу, что отнесем сеть егерю. Вот твой папанька удивится, Роман!

— Ага, ага, и записку положим, дескать, браконьер сдает свою сеть добровольно, — добавила Дуся.