Катрин Лове - Месье и мадам Рива

Возможно, я ошибалась.

Мадам Рива вытянула на столе руку, взяла Жюста за запястье и стала ласково его поглаживать. И я услышала, как Эрмина сказала: «Все будет хорошо, Жюст, вот увидишь, все будет хорошо». А он ответил: «Да, Эрмина, все будет хорошо, мы с тобой всегда находили выход».

Я отказалась от поездки в Калифорнию. Это место меня совершенно не интересует. Не знаю почему. Я просто чувствую, что не хочу туда. Странно, тем более что о нем говорят много хорошего, по крайней мере больше, чем о Южной Каролине, Каринтии, Кампании или Петрозаводске и окрестностях. Сложно объяснить, почему нас тянет в одну страну, а не в другую, даже если достоинства другой расписаны и воспеты турагентствами. Хоть мы и живем в цифровом мире, однако, шагая по привокзальной улице, невозможно не заметить бесцеремонных объявлений, обещающих, что в Анталии можно целую неделю отдыхать за триста двадцать девять франков по системе «все включено»: билеты, шведский стол с американской и континентальной кухней, спиртные напитки без ограничений. Джерба-Марбелья-Хургада-Сафага-Ларнака-Малага-Мальта-Ольбия-Ибица-Апулия-Иксия-Дидима-Элунда и так далее предлагают путешественникам те же условия, довольно привлекательные, кстати, если учесть, что в Швейцарии за такую сумму можно едва ли позволить себе билет на поезд и одну ночь в затрапезном отеле с завтраком. Если вдуматься, мы соблазняемся именно дешевизной, ведь посмотреть в райских уголках земли, с которыми нас ничто не связывает, решительно нечего: огромные бетонные здания, бассейны, оранжевые или голубые шезлонги, кокосы. И тем не менее мы останавливаемся, читаем объявление, замираем взглядом на цифрах — все включено; удивительно, как туристическая индустрия умеет создать теплые дружеские отношения между пешеходом, который брел себе по улице, и путешествием, о котором он прежде думать не думал.

Дело в том, что мне не хочется говорить Летиции Ланг, мол, на залив Сан-Франциско как-то не тянет, поэтому в Калифорнию, где она ждет меня уже несколько месяцев, я не приеду, а вместо этого полечу в Анталию через Стамбул. Тут в силу очень доверительных отношений мне пришлось бы признаться, что кусочек моря и турецкой земли, запруженной бассейнами, меня тоже не слишком привлекает. Просто я хочу шесть ночей подряд засыпать в просторном комфортабельном номере с огромной плазменной панелью и в окружении услужливого персонала, который двадцать четыре часа в сутки будет готовить мне коктейли, сметать пыль, менять простыни, разделывать лангустов и с почтением улыбаться, лишь бы я была довольна системой «все включено». Но мне будет не по себе. Мне будет неловко. Мне будет стыдно, и я почувствую себя виноватой. И все это внутреннее безобразие не имеет никакого отношения к моей подруге Летиции Ланг. Она порадуется за меня, похлопает в ладоши. Отличная идея! Какое прекрасное сочетание цены и качества! Вот увидишь, как тебе полегчает! При нашем-то постоянном стрессе! Наша жизнь — сплошное напряжение. Супер! Я к тебе присоединюсь, если хочешь. «Или, — скажет моя подруга, — когда хорошенько отдохнешь там (она не станет утруждать себя и называть конкретное место), приезжай в Калифорнию, уверена, ты найдешь удобный прямой рейс». Как я уже сказала, мою подругу не особенно интересовало, откуда именно я должна была искать прямой рейс. Географическое расположение рая «все включено» не интересовало никого. Летиция понятия не имела, как я чувствовала себя, входя в турагентство, чтобы зарезервировать себе отель в Анталии. С одной стороны, меня привлекла цена — я была на мели, с другой — я так устала, что мне хотелось покоя. Я всегда говорила, что эти туристические предложения возмутительны. Мне казалось, что такой отдых обезображивает личность, лишает ее способности управлять жизнью, узнавать что-то новое, мы начинаем вести себя как никчемные тела, которые надо кормить, поить и лелеять. Жаль, если высказывание чересчур жесткое. Надо придумать еще более жесткое, чтобы описать степень деградации, которой мы на сегодняшний день достигли. Туры, которые мы покупаем, в полной мере соответствуют нашим потребностям. Тому, во что превратились наши потребности. Тому, во что превратились мы, подчиненные нашим финансовым возможностям, а вовсе не культурным или историческим, этнографическим интересам, не любопытству. Абсурдность предложений отвечает абсурдности нашего бытия. Ловушка закрылась. Хлоп! Нас поймали за хвост, за лапки, за мордочку, мы зверьки в капканах, расставленных почти повсеместно браконьерами новой породы. Опрокинувшись на шезлонги, мы спасаем то единственное, что осталось нам от достоинства, обеспечивая успех воротилам турбизнеса. Без нас они бы скопытились. Если скучнейший морской курорт и переживает экономический бум, то благодаря нам. Тру-ля-ля! Что сделал ягненок-клиент, увидев цену тура? Купил его! Тру-ля-ля! И ни секунды сомнений. И кстати, шестьдесят франков за перестилание постелей на протяжении недели — большая удача для женщины в этих местах. Вам здесь пятки согласятся лизать за меньшую цену. Просто сравните уровень жизни и пошлите подальше работу, стресс. Ни одного спокойного уикенда, я заслужила каникулы! Эй вы, «Кровавую Мэри», пожалуйста, или нет, водку с соком, или просто водку, двойную, и шампанского, и каких-нибудь закусок, ну да, «Кровавую Мэри», водку, шампанское и еду, все вместе на одном подносе, и я оставлю вас в покое, а через часик посмотрите в мою сторону, я махну рукой, нынче утром вы не слишком торопились, хоть я и свистела, а вы ничего не слышали, пришлось кричать, как же здесь здорово, вы живете в прекрасной стране, здесь все, чего душа просит.

Проблема в том, что в Калифорнию мне не хочется, но там моя лучшая подруга. Мне ее не хватает. Что делать, если друзья далеко, но это прекрасное далеко нас не привлекает, а даже отталкивает? Правильно ли пренебрегать географией в пользу дружбы и необходимости ее поддерживать? Недавно по скайпу Летиция заявила мне: если я не прилечу, она со мной больше общаться не будет. Она тут же взяла себя в руки, сказала, что пошутила, и тем не менее сказанного не воротишь. Я в свою очередь предложила ей навестить меня и обещала, что во время ее приезда глаз с нее не спущу и постоянно буду заниматься только ею. Не сработало. География брала верх. Летиция отказалась возвращаться. Слишком много дурных воспоминаний. Ощущение, что полжизни потратила даром. «Ты преувеличиваешь», — сказала я. «Вовсе нет», — ответила она. «Да ладно, ты здесь пережила массу приятных моментов, не говоря уж о том, что у тебя тут сын», — возразила я. Летиция быстренько пресекла мои рассуждения и повернула разговор так, чтобы мне пришлось оправдываться. Ведь я никогда не была на ее новой родине, верно? «И я никогда до этого не ездила в Калифорнию, — продолжала она, — а значит, у меня здесь нет никаких воспоминаний, ни плохих, ни хороших, так?» Именно так, и нет ни малейшей причины упрямиться, Силиконовая долина — одно из самых потрясающих мест на планете, Летиция хотела знать, в курсе ли я, что в мире нет более авангардистского, футуристичного, просвещенного пространства, все революционные высокие технологии родом отсюда (Летиция захлебывалась от восторга), здешние изобретения радикальным образом изменили нашу жизнь, и это лишь начало невероятных грандиозных перемен, со временем здесь научатся побеждать смерть, страдания, нищету, да-да, это только начало, но процесс, который нам едва заметен, уже запущен. «Перед нами зародыш, но на его голове уже растут волосы, и когда он появится на свет из материнского влагалища, волос будет много!» — произнесла Летиция, часто использовавшая странные и даже извращенные образы, чтобы заострить на чем-то внимание. «Ладно», — выговорила я скорее от смущения, нежели в знак согласия. «Что с тобой такое?» — спросила Летиция с искренней тревогой, глубоким голосом, тоном, который всегда выдает крайнее беспокойство за близкого человека. И тогда я принялась громоздить глупые перифразы, говорить, что все в порядке, мол, ничего страшного, взлеты и падения, прыжки в длину и полеты с парашютом, такие дела. «Хватит ерунду нести, — прервала меня подруга, — ты просто не хочешь сюда ехать, я тебя знаю, тебе не по душе это место, готова поспорить, ты бы с удовольствием здесь все раскритиковала, а мое поведение назвала бы инфантильным!» — «Нет, — перебила я Летицию, — не инфантильным, а подростковым!» — «Что значит подростковым?» — «У тебя переходный период, если так понятнее, гормоны скачут, ты играешь с огнем, развлекаешься на полную катушку, забываешь, что человек рождается, кричит, жаждет любви, воспоминаний, человек уходит и приходит, испытывает страх, танцует, страдает и умирает!» — «Ах вот оно что! Я же говорю: ты критикуешь, потому что ничего не понимаешь, это классическая самозащита, и ты отказываешься приехать и увидеть все собственными глазами, потому что тебя это якобы не интересует, а на самом деле ты просто растеряна, бедняжечка моя, прости, что я это говорю, но ты должна это услышать, потому что ты совершаешь ошибку». И я выслушала Летицию с облегчением и радостью и подумала о том, как здорово иметь друга, который по-настоящему тебя знает и, однако, продолжает желать тебе добра и нежно тебя любить.