Наталья Ким - Mainstream

— Знаешь, я уже все проклял с этим снегоходом. Женщин вообще за руль пускать нельзя.

— Меня можно, я люблю кататься. Только на снегоход, действительно, сама не сяду: боюсь чего-то. Мне кажется, там нужна другая физическая подготовка, не как у меня.

— Ты вообще — девчонка!

— Это ты обзываешься, что ли?

— Так, фигурально — за косички дергаю. Я на втором этаже офис снял, заходи кофе пить. Учти, я батину кофеварку к себе перетащил.

— А с чего это?

— Он себе новую купил.

— Я в смысле, зачем офис?

— Займусь полноцветной полиграфией. Уже двух дизайнеров нанял и бухгалтера.

— Ну, наваяешь чего-нибудь, зови: взгляну из простого женского любопытства.

Лиза заявилась к Косте без приглашения:

— Ну-с, что у нас тут вкусненького? Кофе пить бум?

— Бум, только сгоняй за водой — женский туалет ближе.

— Ладно, я не гордая.

Костя показывал Лизе буклет, который они делали для какой-то страховой компании. Лиза ткнула пальцем в несколько грубых композиционных ошибок.

— Много ты понимаешь… — обиделся Костя.

— Побольше твоего. У меня первое образование — художественное.

— Правда? Не знал.

— А ты чему в жизни учился?

— Сварщик я.

— Ты что, сдурел?

— Серьезно. Влетел по малолетке: менту рыло начистил, дали условно, пошел в ПТУ. Потом на завод. Но мне там сразу не понравилось. В армию не взяли, всякой х…ней несколько лет маялся. А сейчас уже вроде взрослый мужик, надо чем-то конкретным заниматься. Батя денег дал на раскрутку. Вот колочусь тут… А какого черта, тогда мои дизайнеры такие косяки гонят?

— Ты их где набирал?

— По объявлению. Искал компьютерщиков со знанием графических программ.

— Ну и дурак.

— Ты, что ли умная?

— Я — да, умная. Тебе надо было художников искать, владеющих компьютерными программами. Ты ведь создаешь визуальный продукт. Здесь работают не законы математики, а законы композиции.

— Слышь, ты сейчас с кем разговаривала?

— Если надумаешь, я тебе пару специалистов порекомендую с художественным образованием. А пока — спасибо за кофе!

Приближалось Восьмое марта — международный женский день. Лиза с Инкой не получили ни одного интересного приглашения. Похоже, повторялась ситуация с Новым годом.

— Хватит ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача! — Инка проводила психическую атаку на Антона, чтобы отметить этот праздник вместе.

— Это какой-то Паганель недорезанный сказал, на его мнение в таком деле лучше не опираться, — отозвалась Лиза. — Но если нужна женская солидарность, то я за.

Лизу всегда восхищала Инкина настойчивость в достижении цели. Но, по-честному, самой ей не хотелось бы, чтобы любимый мужчина пришёл ее поздравлять под дулом пистолета. Она уже провела в этом плане парочку удачных экспериментов, но никакого морального удовлетворения не получила. Мужики вели себя квело, без огонька.

— А ты что планируешь? — из вежливости поинтересовалась Инка.

— Съезжу, поздравлю маму. Тортом объемся. Может, Женька приедет. Может, Гоша позвонит… Надо на всякий случай сотовый отключить. А то он не позвонит, я снова расстроюсь. Пора отвыкать.

— А Костя что?

— Ничего. История повторяется. Мы с ним обедаем вместе, он меня иногда домой отвозит. Все пока.

Утром Восьмого марта (относительно, конечно, утром, около полудня) Лизу разбудил Дмитриев: поздравил по телефону, по городскому. Повисла неловкая пауза, и Лиза сказала, что у нее кофе на плите убежал. Она немного посидела в кухне под столом — поплакала. И кто вообще сказал, что Восьмого Марта — праздник? Хуже дня в своей жизни она не припомнила.

Потом приняла ванну, сделала маску, накрасилась и поехала поздравлять маму.

Мама, конечно, обрадовалась. Пиф с папой — тоже.

Лиза уже умела ловко увиливать от неприятных вопросов и не заводиться по пустякам. Нотации родителей раздражали ее по-прежнему, но она научилась себя сдерживать, чтобы не ввязываться в споры: все равно сделает по-своему, ни к чему разводить дискуссии.

В шесть вечера позвонил Женька:

— Лиза, я через полчаса подъезжаю к городу. Тебя где искать?

— У мамы.

— Тогда я сначала к своим заеду, а потом за тобой. Часам к десяти.

— И что мы будем делать?

— В ресторан пойдем.

— Какая жалость, я уже у мамы объелась…

— У тебя еще есть время в запасе. Посиди четыре часа на диете. Спифтрика выгуляй, снова аппетит нагуляешь.

— Ладно, так и сделаю.

Мама смотрела на нее вопросительно.

— Мам, ну ты же сама все слышала: в десять заедет Женька, поедем в ресторан…

На самом деле Женька первым поехал в ресторан, а за Лизой прислал машину. Водитель поднялся в квартиру и вручил Лизе здоровенный дизайнерский букет и духи. Видимо, Женька не рассчитывал, что застанет Лизу у родителей, поэтому букет был один, и Лиза от Женькиного имени вручила его маме, а духи сунула себе в сумочку. Женька оригинальностью не отличался: всегда дарил «художественные» марки — «Палома Пикассо» или «Сальвадор Дали».

Ресторан только неделю как открылся, народу было мало. Лиза сунула нос в меню и поняла, что дело не только в том, что место новое — цены были, мягко говоря, недемократичные.

За столиком Женька был не один. Двое мужчин поздоровались с ней и попрощались с Женей.

Редко, но случалось: Лизе захотелось напиться.

— Чем желаешь напиваться? — поинтересовался Женя.

— А какой тут самый дорогой коньяк? У меня от дорогого никогда не болит голова.

— Закусывать будешь?

— Только запивать — вишневым соком.

Лиза медленно с удовольствием напивалась, пару раз чувствовала, что сознание покрывается мраком, но разговаривать она продолжала.

Пили с Женькой поровну. Но, принимая во внимание разную жизненную закалку и весовые категории, Лиза все же «сошла с дистанции» быстрее.

Уже совсем ночью — они были последними посетителями — Женька волевым решением выгнал Лизу из-за стола.

— Давай, Жень, пешочком прогуляемся. Надоело в машине колотиться. Ты пока отправь водилу, а я в дамскую комнату загляну.

Женя обещал подождать на улице.

Лиза освежила макияж, накрасила губы и попыталась открыть дубовую дверь. В последнее время у рестораторов пошла мода строить гибриды средневековых замков со средневековыми же клозетами. Толкнув несколько раз дверь, Лиза растерялась — никаких подвижек. Она постучала — тишина. Тогда она начала кричать, но, видимо, официанты и привратник решили, что посетителей больше нет.

Лиза взялась за сотовый. Слава богу, сигнал был даже в этом подземелье:

— Алё, Женя, это я. Я не могу выйти из туалета.

— Почему?

— Дверь заклинило, и никто не отзывается, я уже десять минут ору тут благим матом. Спасай меня немедленно!!!

— Узник Шоушенка, какой-то… Жди меня. Никуда не уходи…