Наталья Ким - Mainstream

— Ты квартиру смотреть собираешься? — Костя уже чего-то жевал, вернувшись из кухни.

— Нет, раздевайся.

— А поговорить?..

— За отдельную плату.

— Тогда, конечно, лучше сразу раздеться. Тебе помочь? Ты чего вообще-то в углу прячешься? — Костя присел на кровать напротив нее.

— Я от природы застенчива…

— Слушай, ты меня, конечно, считаешь конченым придурком, и я не знаю, почему ты сегодня решила меня трахнуть, но я все-таки лучше, чем ты думаешь.

— Я не знаю, кем ты меня считаешь, но тоже не поняла, за каким чертом ты подвалил ко мне в кафе. Если у тебя и так жизнь налажена, к чему еще искать приключений на свою задницу?

— Лучше бы я сразу разделся…

Костя оказался еще хуже, чем его папа: он курил в постели. И выгнать его оттуда не было никакой возможности. Гоша хоть и выглядел непрошибаемым, поддавался на Лизины уговоры. Костя — нет. А, может, ему сам процесс нравился, когда Лиза сначала его уговаривает, потом пытается столкнуть с кровати. Дохлый номер — с места сдвинуть невозможно.

Похоже, Костя решил отыграть сценарий «укрощение строптивой», даже от холодильника Лизу отгонял:

— Нечего куски таскать, сядем ужинать, тогда поешь.

— Ты мне кто? Родная папа? Хочу сгущенки!

— Береги фигуру, она у тебя, как у модели.

— Странно, что тебе нравится. Мне недавно предъявили претензию, что даже ущипнуть не за что…

— Плохо искали. У тебя, например, есть нос, который ты суешь куда попало. За него тебя вполне можно щипать.

— Что это? — Костя ткнул пальцем Лизе в грудь, та непроизвольно наклонила голову, и он поймал ее за нос. — Вот, что и требовалось доказать.

Лиза освободила нос из плена и тяжело вздохнула. Если она сейчас втянется в этот флирт, месть не удастся. Не хватало влюбиться еще и в Костю.

Он вообще — сварщик и бывший наркоман. И сын ее почти бывшего любовника. И еще она любит Женю. Лиза теперь это совершенно точно знала: Женю она любит.

Разве можно любить одновременно таких разных людей? И можно ли как-то наладить жизнь без вранья, истерик и скандалов, если у тебя, например, два женатых любовника и один неженатый, но с постоянной подругой?

— Надо разработать график…

— Что? — Костя что-то строгал на разделочной доске, а Лиза, сидя за кухонным столом с банкой вареной сгущенки, которую ей удалось-таки выцарапать из холодильника, предавалась своим скорбным мыслям. Последнюю она высказала вслух.

— Я думаю, когда ты собираешься делать ремонт?

— Да вот уже пора начинать, чтобы успеть до осени.

— А жить где собираешься? У Марины?

Костя перестал строгать и замолчал. Разумеется, кому понравятся неудобные вопросы? Лиза опять помимо своей воли свернула на «тропу войны».

— А где ты хочешь, чтоб я жил? У тебя?

— Нет, у меня место занято, ты же в курсе. Я так просто спросила. Без задней мысли.

— Отчего же, я могу жить у родителей, встречаться будем там.

— Знаешь, Костя, я наверное, тупая, как сибирский валенок. Объясни мне, пожалуйста, что тогда делать с Мариной. Мой-то живет в другом городе и бывает тут только наездами…

— А-а-а, ты вот про какой график! — Костя ухмыльнулся.

— Догадливый…

— Слушай, давай я расскажу тебе про Маринку. Все равно так или иначе узнаешь.

— Должна предупредить, я не даю гарантий, что не буду использовать потом эту информацию против тебя. Если я разозлюсь, могу устроить какую-нибудь крупную гадость.

— Захочешь, так и так устроишь.

— Тогда я слушаю.

Дмитриев всегда был удачливым мужиком. При коммунистах сделал карьеру в журналистике, был каким-то партийным начальником, поэтому Костя нужды в шмотках и карманных деньгах не испытывал. Не было только папы, потому что тот пребывал в делах, а мама — в постоянной отключке из-за перманентного папиного адюльтера. Костю за хулиганские выходки исключали из трех школ, папа поначалу пытался его пороть, но когда классе в восьмом Костя сравнялся с ним в росте, тот решил, что воспитание пора заканчивать.

И тут Костя попал: сидел на лавочке с бутылкой «Жигулевского» и знакомой девчонкой. Мимо шел милиционер, увидел пацана в фирменном джинсовом костюме и импортных кроссовках — Гоша тогда как раз вернулся с кучей подарков из очередной загранкомандировки — видно, испытал обиду за свою впустую потраченную молодость и чего-то сказал Косте. Разумеется, никто этой исторической фразы не помнит. Костян был с девушкой. Он допил остатки «Жигулевского», встал со скамейки — оказалось, он чуть ли не на голову выше мента — и отоварил того пустой бутылкой по башке.

Был прекрасный летний вечер, среди гуляющей публики нашлось достаточно «товарищей милиционеров», чтобы поймать и скрутить пятнадцатилетнего пацана.

Дмитриев пришел в бешенство, когда ему доложили о происшествии. И сколько жена ни умоляла вытащить сына из этой поганой истории, категорически отказался этим заниматься.

Костя посидел в «предвариловке», переболел там фурункулезом, нахватался вшей, подцепил чесотку. Получил условно и ушел жить к бабушке. Дальше было вообще глухо: ПТУ, завод, драп…

Дмитриев все же спохватился, что теряет сына. Заставил жить дома, но Костя просто перешел на более дорогие наркотики, потому что у родителей всегда были деньги.

Так вот в итоге он и попал на лечение к Марине в наркологию.

К тому времени у Кости начались проблемы с матерью — той тоже надоело бесконечно оправдывать его выходки и покрывать воровство. Последнее, что он «толкнул» по дешевке, была мамина песцовая шуба.

— Маринка одна мне никаких претензий не предъявляла.

— А какие у нее к тебе претензии? У нее работа — наркоманов лечить. И ты у нее деньги не тырил.

— Да, наверное. Но тогда я так не думал. К тому же у меня нормальной бабы давно не было, а она такая спокойная, ухоженная. Она тогда с мужем развелась. У них детей не было. Она лечилась долго, только он все равно ушел к другой.

— Ну и женись на ней.

— Ты о чем? Она же меня почти на пятнадцать лет старше. И потом, я тоже не собираюсь жить бездетным.

— Привет семье! — возмутилась Лиза. — А зачем ты тогда с ней до сих пор отираешься? Она, может, еще себе нормального мужика найдет, кому дети не по приколу, и замуж выйдет. Ежу понятно, что она замуж хочет. Раз она замужем жила, ей другого и не надо от мужика. Тебе надо уйти.

— Не могу. Привык, что ли…

— Брак в состоянии полураспада… А меня используешь как катализатор вашей, блин, химической реакции?! — Лиза швырнула банку сгущенки о стену.

— Да брось дурака валять! Стал бы я с тобой валандаться, если бы мне просто баба нужна была абстиненцию снять!

Костя попытался поймать Лизу за руку, когда она схватила со стола очередной предмет (кажется, это была сахарница), но та увернулась и запулила ее туда же, в стену.