Елена Анопова - Блудная дочь возвращается

Тут мне вспоминается небольшой эпизод, происшедший через год и относящийся к очередной проверке моего слышания.

Андрей со своим сводным братом собирались на кладбище, чтобы отметить годовщину со дня смерти матери. Перед уходом Андрей, по уже заведённому порядку, спросил меня, надо ли сделать что-либо магическое на кладбище. Я послушала и сказала: «Я слышу, что вы должны купить красное вино и налить ей в отдельный стакан». С тем он и ушёл.

На другой день мы, как всегда, медитировали и слушали. К тому времени я уже получала материалы по Учению, отчего не только приходила в восторг, но и как Фома неверующий задавалась вопросом: а не придумываю ли я всё сама? И в тот раз, как это часто случалось, я засомневалась в наличии у меня слышания. «А ты сверху спроси, как тебе удостовериться в том, не твои ли это собственные фантазии», - предложил Андрей.

Мне эта идея понравилась, и я запросила Унцраора.

- Это просто, - посоветовал он, - задай какой-нибудь вопрос, а ответ сначала обдумай головой и запиши. А затем «послушай» и тоже запиши.

- Здорово, - обрадовался Андрей, - проведём эксперимент. А для объекта используем наш вчерашний поход на кладбище. Ты ведь не была с нами и не знаешь, что происходило. Скажи: «Так ли мы всё сделали, как надо было?».

- Вы выполнили всё правильно, - ответила я, немного подумав.

- А теперь «послушай»!

- Господи! Вы что, вылили вино на могилу?!

- Ну да, а куда ещё его было девать? - ответил Андрей.

- Надо же было выпить! И не тебе, а твоему брату. Тогда твоя мама родилась бы снова у его жены. (В то время жена брата никак не могла забеременеть, и эта тема была на повестке дня.) А теперь вы мать привязали к могиле, ни «вверх» уйти, ни родиться снова она не может!

- А что же теперь делать? Спроси!

- Надо поехать туда и вылить стакан воды в то место, куда пролилось вино. Тогда вы отвяжете её от земли! Но только теперь придётся подождать, когда ей вновь представится случай родиться на Земле.

Андрей позвонил брату, и они поехали вновь на кладбище исправлять ошибку. А я окончательно убедилась в реальности «слышания».

Это сейчас, может быть благодаря и нам в том числе, яснослышание стало естественным явлением, не вызывающим ни у кого сомнения. А в те времена воспитанные на атеизме люди отрицали всё нетрадиционное, по их мнению. То, что невозможно было объяснить с точки зрения науки, - всё отметалось, несмотря на факты.

Так как я была воспитана именно на этих принципах, то порой при столкновении с чем-то экстраординарным у меня возникали сомнения в разных вопросах. Помочь же в их разрешении мне никто не мог, кроме опять же моих друзей и Учителей «сверху». В этих случаях и помогали подобные эксперименты.

Я чувствовала, что меня «ведут», то есть подсказывают не только пути к знанию, но и помогают в жизненных ситуациях. Правда, я не всегда внимала советам и предостережениям своих Учителей и, бывало, попадала в неприятные ситуации.

Хорошей иллюстрацией этого послужит история, происшедшая со мной несколько позже, когда мы уже жили с Андреем в подмосковном посёлке Малаховка.

Случай, произошедший со мной, был показателен в нескольких отношениях. Во-первых, он ещё раз продемонстрировал моё недопустимое легкомыслие, которым я всегда даже немного гордилась. Во-вторых, заставил больше доверять своему слышанию. В общем, это был урок, хотя и данный на грани выживания, а следовательно, жёсткий, но результативный и запомнившийся, как теперь видно, надолго.

Это был период, когда нас «учили» делать магические пантак-ли и когда стало понятно, что без магического искусства не только не обойтись, но это и есть главная составляющая практического познания. Пантакли в прежние времена изготавливали на металле или в камне по определённым, строго ограниченным правилам. В средневековье с их помощью вызывали духов, полагая, что эти символы имеют отношение в основном к инфернальному миру. Тогда же к нам в руки попал и учебник магии Папюса, где он касался карт Таро, но уже в точки зрения магических пантаклей. Как оказалось, круг применения этих синтетических символов значительно шире, а способ изготовления многообразен. Впрочем, я всё это достаточно детально описала в «Сезам, откройся», так что здесь нет смысла вдаваться в подробности. Факт тот, что мы очень серьёзно и вдумчиво отнеслись к получаемым знаниям и, обзаведясь линейкой, циркулем, цветными карандашами и, главное, ножницами, трудились не покладая рук. Изготавливаемые нами в процессе ученичества пантакли были на всё, что только приходило в голову: «От воров», «От болезни», «Расписание поездов» и т.п.

В описываемый мной вечер мы прилежно вырезали из серебряной фольги детали букв Алфавита Алес, о котором я расскажу позже. Малюсенькие «запятые» мы наклеивали на восьмиугольную картонную пластинку, сверху покрытую синей атласной бумагой. Это была довольно кропотливая работа, тем более, что клей был канцелярский - мало подходящий для приклеивания фольги. Мы создавали пантакль «Перстень Соломона», который впоследствии Андрей постоянно носил в нагрудном кармашке, пока однажды октаэдр незаметно не пропал. «Перстень» я «срисовала» с тонкого плана, и мы были поглощены его материальной реализацией. Причём необходимые для изготовления пантакля материалы, как фольга, так и синий глянец, заменивший сапфир, неожиданно оказались под рукой, что было, как всё, что происходило вокруг нас и с нами, удивительно и замечательно.

И вдруг я «услышала»: «Сделай себе охранный пантакль!» Я сообщила об услышанном Андрею, но, не желая прерывать интересное занятие, отложила решение личного вопроса на потом. И тут же, увлёкшись, по своему легкомыслию забыла о предупреждении.

Поработав ещё какое-то время, я почувствовала сильную усталость и легла в постель, тут же погрузившись в сон. Андрей продолжал трудиться над «Печатью Соломона», и, засыпая, я видела его согнутую над столом фигуру с поблескивающими очками на носу и слегка высунутым от усердия кончиком языка. Кажется, мне ничего не снилось, я просто провалилась в какое-то тяжёлое, глубокое забытьё. И вдруг почувствовала сильнейший удар по голове. Я как бы со стороны увидела топор, раскалывающий мой череп пополам, и поняла: меня убивают. Но вырваться из забытья была не в силах. Я закричала. Сначала крик мой застрял где-то внутри этого вязкого пространства, в котором я находилась, но наконец слабым звуком, почти стоном он вынырнул на поверхность. Андрей услышал мой зов: «Андрей, спаси меня! Меня убивают!» - и бросился ко мне. Его прикосновение вырвало меня из тины смерти. Я была в полном шоке: «Меня кто-то хотел убить!»

- Но тебя же предупреждали! Тебе же велели сделать пан-такль! Вставай, будем работать, а то и правда убьют! - в голосе Андрея звучал неподдельный страх.