Елена Анопова - Блудная дочь возвращается

- Что с тобой? - услышала будто издалека голос Андрея. Наверно, он окликал меня не единожды, ожидая, пока я вернусь к действительности.

- Я что-то вижу. Какие-то серебряные значки. Это буквы! Я даже могу их зарисовать! Целый алфавит незнакомых букв! -

- Не может быть! - Андрей пришёл в страшное волнение. -Скорей, рисуй! - голос его дрожал.

- Да ты не бойся. Они никуда не уходят. Я их вижу: и все вместе, и каждую отдельно, - успокоила я Андрея.

И я стала зарисовывать буквы в том порядке, как я их видела.

- Что это? Спроси, что они значат! - Андрей пританцовывал рядом от нетерпения.

- Это - Всё! Космос, миропорядок. В общем, Всё! Это начало и конец. Это Знание! - транслировала я то, что слышала «сверху».

- Ленка! Это же…это же… это то, чего я ждал всю свою жизнь! Это самое главное! Неужели свершилось? - не умерял свой восторг Андрей. - Теперь ты бросишь всё, мы будем заниматься только этим!

Я была согласна. Я была счастлива. Я нашла клад и пробила к нему дорогу и теперь была готова достать несметные сокровища знаний для своего друга.

А эти бесценные знания сами как бы ворвались в меня, и я вмиг стала похожа на наполненный сосуд, из которого нечто буквально старалось выплеснуться через край. Что это - я ещё не знала, но это нечто настоятельно требовало своего раскрытия. Знание хотело приобрести форму, быть выговоренным, облечённым в слова, затребованным слушателями…

Это как скважина в земле, которую, пробив, уже нельзя заткнуть пробкой: нефть выбьет её и прорвётся фонтаном наружу. И если не поставить вышку, не пустить её по трубам - нефть разольётся вокруг, затопив поля и покрыв моря, а потом загорится, сжигая всё на своём пути. И это как родник, который вдруг начинает бить из-под земли, и если ему не проложить русло, подмоет дома и, не найдя реку, превратится в болото.

Надо мной забил родник, а я была руслом, и даже если бы захотела, не могла бы его снова загнать внутрь. Мне оставалось только укреплять берега и строить плотины, чтобы превратить родник в реку - Учение. Но это я поняла потом, значительно позже. А в тот момент я была как громом поражённая. Это одновременно было и счастье оттого, что наконец высветилась цель, ради которой стоит жить и ради чего я пришла на Землю. И в то же время это было предзнаменование будущего труда над задачей, которую неизвестно, смогу ли я, хватит ли мне сил и способностей выполнить. Тогда я не знала, что это называется Служением. А Служение предполагает не только счастье открытий и чувства востребованности, но и готовность к выполнению поставленной задачи, постоянное включение в канал и послушание, так как ты встраиваешься в цепочку Иерархии, надеваешь на себя общее «ярмо».

С того знаменательного дня мы становились Служителями, и вся наша жизнь должна была подчиниться этому нашему выбору.

Мы это смутно понимали, тем более, что на это указывали многочисленные факты. Если наши желания согласовывались с выполнением задачи, шли ей на пользу, то они как бы благословлялись «свыше» и всё «давалось» нам легко, требуя лишь небольшого сознательного приложения сил. Если наши личные интересы входили в противоречие с задачей или были лишними в плане расхода энергии и внимания, они не брались Иерархией в расчёт. Нам как бы показывалось, что это «суета сует» и нечего тратить на это время и силы. Как это показывалось? Да очень просто - не получалось с первого раза, возникали сложности и противодействия со стороны, а то и желание пропадало. Возникала мысль: «А зачем вообще это мне надо?» По наивности я иногда даже обижалась - неужели Им так трудно дать то или это, или зачем было выставлять меня в таком глупом свете?

А через некоторое время, постепенно проникая в тайны учения, мы уже могли действовать разумно, учась руководить своими желаниями, мыслями и владеть эмоциями. Нам были показаны источники многих наших проявлений, и мы узнали какие из них истинны, а какие навеяны со стороны. Но всему этому ещё предстояло научиться, а сначала всё шло методом проб и ошибок.

Во всяком случае, когда появилось настоятельное желание постоянно жить и работать вместе, всё сложилось очень удачно. Правда, создание условий для совместного проживания стало для меня первым уроком «магии мысли» - Творения.

- Неужели ты не можешь сделать нам дом! - возмущался Андрей, когда мы шли вдоль Садового кольца. Было начало июня, тепло и зелено. Не обращая внимание на мои попытки оправдаться тем, что я не знаю, не умею, не могу, он продолжал зудеть:

- Соберись и сделай! Тоже мне, маг! Квартиру сделать не можешь! - тон его становился насмешливым, что раздражающе действовало на моё самолюбие.

Доведенная до ярости, «выстрелив» как следует «пятеркой», я заявила: «Сейчас!» И не то чтобы возжелала, а затребовала:

«Пусть будет квартира, доступная по цене и в приличном районе!» Должна заметить, что снять квартиру в то время было очень сложно, практически нереально - лишней площади ни у кого не было. Поэтому дальнейшее можно расценивать как чудо: белая бумажка, еле видная на отдалённо стоящем фонарном столбе, привлекла моё внимание. Я бросилась к столбу и сорвала небольшое объявление: «Сдаётся квартира». Ликуя, я вернулась к Андрею, протягивая «чудо» с адресом: «метро Преображенская». Само название места - «Преображенская» было для нас, достаточно чутко воспринимавших символику имён и образов, многообещающим. Это было как одобрение «сверху», аванс за будущие труды, надежда на Посвящение и Преображение. Реакция Андрея меня вполне удовлетворила: он был одновременно в восторге и в шоке. Требуя от меня волшебства, он сам в него особенно не верил. Воспитанный, как и все мы, на принципах научного марксизма-ленинизма, Андрей, как и я, «знал», но «не верил». И ему и мне ещё требовались чудеса, и нам их порой подбрасывали.

Мы явились по указанному адресу - квартира была свободна, а хозяйка должна была покинуть её уже завтра. Квартира была близко от метро, очень уютная, однокомнатная, но с большой кухней и в хорошем месте. Сдала нам её молодая, одинокая и очень больная женщина. В свои 28 лет она уже перенесла инсульт, и врачи посоветовали ей жить за городом хотя бы летом. Вот на три месяца она и сдала нам свою квартиру, находящуюся полностью в жилом состоянии. Стоила она 100 рублей в месяц, и, что тоже знаменательно, буквально накануне мы лечили младенца с родовой травмой, и благодарные родители заплатили нам 100 рублей. В общем, всё складывалось, как по маслу. Совпадение всех этих деталей и наших требований способствовало укреплению моей веры в себя и в реальность происходящего.

Мы перебрались на другой день - скарба было совсем мало. Мы много работали, много гуляли, но тоже не прекращая «слушать». Подолгу просиживали на кухне, устроившись друг напротив друга, - я старательно «слушала», а Андрей записывал в блокнот всё, что я говорила. Потом обсуждали «услышанное», намечая дополнительные вопросы. Вечерами у нас на кухне часто собиралась группа - в основном это были те, кто раньше ходили к Андрею на занятия. Мы делились с ними полученной информацией, обсуждали и её и насущные проблемы личные и государства. Иногда для разнообразия я устраивала в группе практические занятия. Мне очень хотелось научить всех «слышать». Для этого я давала задание всем одновременно, включаясь в канал, написать рассказ на тему, которую называла, считывая сверху. Писать надо было так же послышанию, а не сочинять самому. Но, по правде сказать, красиво и складно получалось только у меня самой.