Кевин Кван - Проблемы безумно богатых азиатов

Сингапурские эксперты по правовым вопросам сомневаются, что Майкл Тео добьется успеха, из-за того, что активы госпожи Леонг скрыты в лабиринтах трастовых фондов ее семьи. Но все равно инцидент уже нанес ущерб. Инсайдер из высшего света Сингапура комментирует: «Леонгам никогда не нравилось быть упомянутыми в новостях. Это ужасный позор для них!»

— Черт! — выругался Ник, с отвращением бросая газету на пол, и Астрид слабо улыбнулась. — Как солидное издательство могло опуститься до публикации такого?! За всю свою жизнь я никогда не читал подобной чуши.

— Ага, рассказывай. «Миллиардер, который всего добился». Хрен там был!

— Если у тебя действительно в кубышке десять миллиардов, где, скажи на милость, выпущенный ограниченным тиражом набор дисков Дэвида Боуи, который я хочу на день рождения? На «Амазоне» всего-то восемьдесят девять долларов девяносто пять центов!

Астрид рассмеялась, а потом покачала головой:

— Всю свою жизнь я старалась делать все возможное, чтобы не попасть в газеты, но теперь такое впечатление, что чем сильнее я стараюсь, тем чаще оказываюсь на первой полосе. Мои родители кипят от ярости. Они и так уже разозлились, когда в Интернет просочились фотографии, а эта статья и вовсе их довела. Мама слегла и пьет горстями ксанакс, и я никогда не слышала, чтобы папа так громко кричал, как сегодня утром, когда пришел с газетой. У него на висках прямо жилы вздулись, я думала, его хватит удар!

— Неужели они не понимают, что это не твоя вина? Они же должны догадываться, что все это дело рук Майкла?

— Ну, мне-то это очевидно, но для них не имеет никакого значения. Я непослушная девчонка, которая сбежала в Индию. Слушай, мне тридцать семь, я уже сама мать, а все еще должна спрашивать у родителей разрешения, чтобы уехать на выходные. И все это моя вина. Это я «подставила» семью. И обесчестила наше доброе имя на тысячу поколений.

Ник покачал головой с сочувствием, а потом вдруг щелкнул пальцами, когда ему пришла в голову одна мысль:

— Надо отдать должное Майклу… Он понимал, что сингапурские газеты даже длинной палкой не дотронутся до этой истории, поэтому намеренно слили все в гонконгское издание.

— Да, разыграно четко. Он попытался нанести максимальный ущерб нашей с Чарли репутации в Гонконге и нашей будущей жизни там.

— Готов поспорить, Майкл распорядился и насчет этих фотографий.

— Чарли тоже так думает. Он поставил на уши всю свою службу безопасности, чтобы выяснить, как Майкл меня выследил.

— Знаю, это вотчина Джейсона Борна, но не мог ли Майкл прицепить на тебя какое-то устройство слежения, прежде чем ты уехала? Он же однажды взломал твой мобильный телефон.

Астрид покачала головой:

— Мы не виделись почти год. Теперь общаемся исключительно через адвокатов. И это его инициатива, не моя. С тех пор как он нанял этого Джексона Ли, который, по слухам, совершенно чумовой юридический гений, ситуация только накаляется.

— А как часто Майкл видит Кассиана?

— Ну, формально он должен забирать его на три дня в неделю, однако Майкл редко выдерживает до конца, так что чаще он просто водит Кассиана куда-то пообедать раз в неделю, а иногда они по две-три недели не видятся. Такое впечатление, что он забывает о сыне, — с грустью заметила Астрид.

Горничная вошла во двор и поставила поднос с завтраком на кофейный столик.

— Тосты с кайя! — радостно воскликнул Ник, увидев идеально поджаренные треугольники хлеба, намазанные толстым слоем кокосового джема кайя. — Как ты догадалась, чего мне хочется сегодня с утра?

Астрид улыбнулась:

— Разве ты не в курсе, что я читаю твои мысли? Это домашний джем, который приготовила А-Цин в Тайерсаль-парке.

— Восхитительно! — Он откусил кусок пышного белого хлеба.

Астрид заметила, как легкая грусть блеснула в его глазах:

— Ник, я слышала, что тебя отлучили от Тайерсаль-парка. Это нелепо. Жаль, что не получилось помочь тебе в тот момент. Но теперь, когда я здесь, попробую что-нибудь разведать.

— Да ладно тебе, Астрид. У тебя самой хлопот полон рот. Не волнуйся. Знаешь, что выкинула моя мама? Она велела мне по-быстренькому заделать ребенка Рейчел, чтобы объявить новость а-ма в надежде, что та захочет меня видеть.

— Шутишь!

— Она позвонила Рейчел и потребовала доложить, какой у нее день цикла. А еще зафрахтовала самолет Кэрол Тай, чтобы доставить Рейчел в эти же выходные в Сингапур. Даже заказала номер для новобрачных на курорте в Сентозе, лишь бы Рейчел забеременела.

Астрид зажала рот ладонью, чтоб не рассмеяться в голос:

— Господи! Я думала, только у меня сумасшедшая мать.

— Никто не переплюнет Элинор Янг в ее безумии.

— Ну, по крайней мере, она все еще пытается позаботиться о тебе. Делает все, чтобы вернуть расположение а-ма.

— Маме важен дом. Но ты понимаешь, я просто хочу повидаться с бабушкой. Я долго не приезжал, но теперь понимаю, что нужно извиниться.

— Очень великодушно с твоей стороны, Ники, ведь она вела себя отвратительно по отношению к вам с Рейчел.

— Знаю, но и мне не стоило говорить все то, что я сказал. Я понимаю, как это ее ранило.

Астрид с минуту задумчиво смотрела в свою чашку, а потом перевела взгляд на двоюродного брата:

— Я просто не понимаю, с чего она вдруг наотрез отказывается тебя видеть. Я всю неделю сидела в больнице у ее постели. А-ма знала, что ты едешь сюда, и ни словом не обмолвилась, что не желает с тобой встречаться. Дело тут нечисто. Думаю, тетя Виктория, Эдди или еще кто-нибудь настроил ее против тебя, когда я ушла со сцены.

Ник с надеждой посмотрел на Астрид:

— Может, ты сумеешь поговорить с ней… деликатно? Ты всегда умела ладить с бабушкой лучше других.

— Ты не в курсе? Я теперь персона нон грата в Тайерсаль-парке. Родители не разрешили показываться в доме, да и вообще на публике, пока скандал чуток не утихнет.

Ник не мог не рассмеяться:

— Итак, нас обоих отлучили от церкви как истинное дьявольское отродье.

— Ага. Мы чертовы дети кукурузы. Но что мы можем сделать? Мама вообще не хочет, чтобы а-ма что-то расстраивало.

— Думаю, а-ма куда больше расстроится, что тебя нет у ее постели, — с негодованием сказал Ник.

Глаза Астрид наполнились слезами.

— Мы теряем драгоценное время, которое могли бы провести с ней, Ники. С каждым днем она угасает.

*

Эмеральд-Хилл, то есть Изумрудный холм, изначально, в колониальную эпоху, был засажен садами и плантациями мускатного ореха, а в начале XX века превратился в жилой район для перанаканских семей. Эти перанаканцы, или «китайцы пролива», как их тогда называли, получили образование на английском языке (многие из них учились в Оксфорде и Кембридже) и были очень лояльны к британскому колониальному правительству. Будучи посредниками между англичанами и китайцами, в результате они стали богатыми и могущественными, что ясно видно по роскошным особнякам, которые они здесь выстроили. — Примеч. автора.