Иммануил Кант - Иммануил Кант. Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения (сборник)

Аподиктический (от греч. apodeiktikos – убедительный) – достоверный, неопровержимый. – Прим. ред.

Ученость есть, собственно, лишь совокупность исторических наук. Следовательно, ученым богословом можно назвать только учителя теологии откровения. Но если бы захотели назвать учеными тех, кто овладел основанными на разуме науками (математикой и философией), хотя это уже противоречило бы смыслу слова (в соответствии с которым следует отнести к учености только то, чему непременно нужно научиться и чего, стало быть, нельзя самому придумать разумом), – то философ с его познанием Бога как положительной наукой представлял бы собой слишком жалкую фигуру, чтобы его за это можно было называть ученым .

Анаксагор (500–428 гг. до н. э.) – древнегреческий философ, астроном, математик. – Прим. ред.

Но и здесь мы не могли бы сослаться на потребность разума , если бы перед нами не было проблематического, но неизбежного понятия разума, а именно понятия безусловно необходимой сущности. Это понятие должно быть определенным, и если сюда присоединяется стремление к расширению [познания], то это есть объективное основание потребности спекулятивного разума, а именно потребности точнее определить понятие необходимой сущности, которая служит первоосновой для других, и тем самым распознать ее. Без такой предшествующей необходимой проблемы нет потребностей , по крайней мере потребностей чистого разума ; остальные суть потребности склонности .

В «Deutsches Museum» за февраль 1787 г. помещена статья покойного Виценмана, человека тонкого и светлого ума (о преждевременной смерти которого мы весьма сожалеем), где он оспаривает право заключать от потребности к объективной реальности ее предмета и объясняет свою мысль примером с влюбленным , который, безумно увлекшись идеей красоты, что было лишь плодом его воображения, хотел заключить, что такой объект действительно где-то существует. Я считаю, что Виценман совершенно прав во всех случаях, где потребность основывается на склонности , которая не может постулировать существование своего объекта даже для тех, кто целиком в ее власти, в еще меньшей мере содержит в себе требование, имеющее силу для каждого, и поэтому она есть только субъективное основание желаний. Здесь же она есть потребность разума , возникающая из объективного основания определения воли, а именно из морального закона, который безусловно обязателен для каждого разумного существа, следовательно, априори дает право на допущение соответствующих ему условий в природе и делает эти условия неотделимыми от полного практического применения разума. Она представляет собой долг осуществлять высшее благо, насколько это в наших силах; поэтому высшее благо и должно быть возможным; стало быть, для каждого разумного существа в мире неизбежно допускать то, что необходимо для объективной возможности этого блага. Допущение это столь же необходимо, как и моральный закон, по отношению к которому оно только и имеет значение.

Весьма полезно превозносить поступки, в которых проявляются высокий, бескорыстный и участливый образ мыслей и человечность. Но здесь надо обращать внимание не столько на душевный подъем , который бывает очень непостоянным и преходящим, сколько на подчинение сердца долгу , от чего можно ждать более продолжительного влияния, так как оно приводит к принципу (а душевный подъем – только к отдельным вспышкам). Стоит только немного подумать, и сразу найдется вина, которую человек почему-то возлагает на себя по отношению к человеческому роду (хотя бы она состояла только в том, что из-за неравенства людей в гражданском строе он пользуется такими выгодами, из-за которых так сильно нуждаются другие), чтобы самолюбивая мечта о заслуге не вытесняла мысли о долге .

Анна Болейн (1507–1536) – вторая жена короля Генриха VIII, казненная по обвинению в измене. – Прим. ред.

Ювенал (ок. 67—147 гг. н. э.) – древнеримский поэт-сатирик. – Прим. ред.

Из Сатиры восьмой Ювенала (пер. Д. С. Недовича). – Прим. ред.

Из Сатиры восьмой Ювенала (пер. Д. С. Недовича). – Прим. ред.

Закон экономии (лат.). — Прим. ред.

Закон непрерывного чередования в чистом виде (лат.). – Прим. ред.

Они начинают становиться больше, чем нужно (лат.). – Прим. ред.

Определение вкуса, которое лежит здесь в основе, состоит в том, что это способность судить о прекрасном. Что же нужно для того, чтобы назвать предмет прекрасным? Это должен решить анализ суждения вкуса. Моменты, на которые в своей рефлексии обращает внимание эта способность суждения, я нашел по руководящей нити логических функций суждения (ибо в суждении вкуса всегда есть и отношение к рассудку). Момент качества я подверг рассмотрению прежде всего, ибо эстетическое суждение о прекрасном всегда обращает внимание прежде всего на это. – Примечание автора здесь и далее, если не указано иное.

Суждение о предмете удовольствия может быть совершенно бескорыстным и в то же время очень интересным , то есть оно отнюдь не основывается на интересе, но возбуждает интерес, таковы все чистые моральные суждения. Но суждения вкуса сами по себе не обосновывают никакого интереса. Только в обществе есть выгода иметь вкус, причина чего будет указана впоследствии.

Обязательность наслаждения – очевидная нелепость. Точно такой же должна быть предполагаемая обязательность всех поступков, которые имеют в виду только наслаждение, хотя бы это наслаждение было задумано (или пережито) так духовно, как только хочется, пусть даже это будет мистическое, так называемое небесное наслаждение.

А posteriori – из последующего (лат.). – Прим. ред.

Образец вкуса по отношению к словесным искусствам должен быть составлен на мертвом и ученом языке. На мертвом для того, чтобы он не подвергался изменениям, которым неизбежно подвергаются живые языки, когда благородное выражение становится плоским, обыкновенное – устарелым и в ход не на долгий срок пускаются новые выражения, а на втором – потому, что он имеет грамматику, которая не подчинена прихотливым переменам моды, но сохраняет для себя свои неизменные правила.

Находят, что совершенно правильное лицо, которое только может служить моделью, обычно невыразительно, так как в нем нет ничего характерного, следовательно, оно скорее выражает идею рода, чем специфические черты личности.