Джон Мильтон - Рай: Потерянный рай. Возвращенный рай

С Престола несравненной высоты,
Стоящего в чистейших эмпиреях,
Отец всесильный взор свой преклонил,
Чтоб обозреть дела свои, а также
Дела своих созданий. Вкруг Него
Стояли тесно все святые Неба,
Как звезды, в созерцании Его
Блаженство несказанное вкушая.
С Ним рядом, одесную восседал
Лучистый образ славы Миродержца,
Его единый Сын. Взглянув на землю,
Он наших прародителей узрел,
Единственных лишь двух людей в ту пору,
Жилищем коих был блаженный сад,
Где без забот чета их пожинала
Плоды любви и радости бессмертной,
Где непрерывно счастье их цвело,
Соперников любовь их не имела,
В уединеньи Рай их окружал.
Затем на Ад воззрел Он и на бездну
Вокруг Него – и видит Сатану,
Летящего у стен Небес от Ночи
В высокой сфере сумрачной, готовясь
Остановиться, крыльям утомленным
Дав отдохнуть, на выступе открытом
Земной вселенной, где была, казалось,
Какая-то вне небосвода твердь,
Лежавшая иль в воздухе, иль в море.
И Бог, взирая с высоты своей,
С которой настоящее, былое
И будущее видно, предрекая,
Единственному Сыну так сказал:

«Единородный Сын мой, видишь ярость,
С которой мчится неприятель Наш?
Ни Мной ему предписанные грани,
Ни все преграды Ада, ни все цепи,
Которыми он быль обременен,
Ни пропасти громадные пучины
Его не удержали; он, отчаясь,
Лишь мести ищет, хоть она ему же
На голову мятежную падет.
Теперь, отважно разорвав все узы.
Он держит путь поблизости Небес,
В пределы света смело направляясь,
В недавно мною сотворенный мир,
Где человек живет; предпринимает
Попытку он иль силой погубить
Созданий новых, или же, что хуже,
Их ложью и коварством совратить.
И он их совратит: пред ложью льстивой
Не устоит, подпав ей, человек
И заповедь единую преступит,
Покорности единственный залог.
И он, и вероломное потомство
Его падут. Чья будет в том вина?
Чья, если не его? Неблагодарный,
Все от Меня имел он, что иметь
Он мог; Я сотворил его правдивым
И честным, даль довольно сил ему,
Чтоб устоять ему, – хоть и свободным,
Чтоб пасть он мог. Такими сотворил
Я силы все эфира и всех Духов –
И тех, кто устоял, и тех, кто пал.
Кто устоял, тот устоял свободно,
И столь же был свободен тот, кто пал.
Не будь они свободны, что могло бы
Свидетельством достаточным служить
Их искренней привязанности, твердой
Их верности, любви их непритворной?
Когда б они выказывали то,
Что им велит потребность, а не воля, –
Какая б им награда быть могла?
Какое мог бы удовлетворенье
Я от такой покорности иметь,
Когда бы вечно воля их и разум
(А разум есть и выбор в то же время)
Напрасны были, тщетны, несвободны,
Служа необходимости, не Мне?
Итак, они все созданы как надо;
Они не могут обвинять Творца;
Ни на судьбу, ни на свою природу
Они не могут сетовать, как было б,
Когда б была их воля стеснена
Моим сначала предопределеньем,
Зависела б во всех своих путях
От высшего предвиденья. Нет, сами
Они свой бунт решили, а не Я!
Я знал вперед, что будет он; но это
Предвиденье влиянья не имело
На то, что бунт случился: он случился б
Хотя б и не предвидел Я его.
Итак, вполне без всяких принуждений,
Без всякой тени власти роковой,
Без Моего вполне предусмотренья
Грешат они; на них вина во всем,
Что выбрали они и что решили.
Свободными Я создал их – свободны
Должны они остаться, если сами
Себя не ввергнут в рабство; поступая
Иначе, Я бы должен изменить
Природу их, и вечный, неизменный
Закон Я был бы должен отменить,
Которым Я им даровал свободу;
Паденьем же своим они себе
Обязаны самим; те Духи пали
Своим внушеньем собственным: они
Себя подвергли сами искушенью
И сами совратились; человек
Падет, обманут, совращен другими,
И потому помилован он будет,
А тем вовек помилованья нет.
Так справедливость вместе с милосердьем
Да будут вечной славою Моей
На Небе и Земле, но милосердье
Да будет лучшим, первым и последним
И самым светлым славы той лучом!»
Так говорил Господь. Благоуханье
Амброзии по всем кругам Небес
Распространилось и невыразимым
Блаженством новым охватило всех
Здесь предстоявших Духов. Между ними
Всех без сравненья выше и славней
Был Божий Сын; в Нем как бы отражалась
Отца вся сущность; на Его лице
Божественном виднелось состраданье
И без конца любовь, без меры милость.
Их выражая, Он сказал Отцу:

«О Мой Отец! Прекрасно было слово,
Которым речь Ты властную свою
Закончил! Милосердье к человеку!
За это будут и Земля и Небо
Превозносить Тебя в своих хвалах
В бесчисленных, звучащих вечно, гимнах
Священных; будет ими окружен
Вовеки Твой престол благословенный!
Конечно: разве мог бы человек
Погибнуть навсегда? Ему – погибнуть,
Любимому созданью Твоему
И младшему из сыновей, – погибнуть
Из-за обмана, если б даже сам
Он подкрепил обман своим безумьем?
Нет, Отче, Ты от этого далек!
Того Ты не допустишь, всех созданий
Всеправедный, Великий Судия!
И неужели Враг Наш через это
Своих бы мог достигнуть злобных целей
И помешать Твоим? Ужель исполнит
Свою он злобу, благость же Твою
Всю превратит в ничто и возвратится
К себе, хотя б на злейшие мученья,
Но месть свою свершив, и повлечет
Все племя человеков совращенных
В Ад за собой? Ты можешь ли созданье
Свое сгубить и для него разрушить,
Что для Своей Ты славы сотворил?
Тогда Твоя вся благодать, величье
Твое могли б сомненья возбудить,
Осуждены бы были без защиты».

Творец великий отвечал: «О Сын Мой,
В котором радость высшая Моя,
Сын сердца Моего, Ты, кто единый
Мое являешь слово, мудрость, силу, –
Все, что сказал Ты, – мысли лишь Мои,
Моих решений вечных выраженье!
Да, не погибнет вовсе человек!
В ком воля есть, дабы спастись, – спасется;
Не потому, что воля в том его,
Но потому, что может он свободно
Воззвать к великой милости Моей.
Да; Я восстановлю еще однажды
Его паденьем сломленные силы,
Хотя б испорчен и порабощен
Он был грехом желаний непомерных;
Поддержан Мною, снова может он
Восстать в борьбе с врагом своим смертельным;
Я поддержу его, чтоб видел он,
Насколько сам он по себе непрочен,
Что он освобождением своим
Обязан Мне, и никому иному.
По милости особой изберу
Немногих Я, над прочими возвысив, –
На то Моя есть воля; к остальным
Взывать Я буду, предостерегая,
Чтоб во грехах покаялись они
И вовремя разгневанного Бога
Смягчили бы, пока дает Он милость.
Я просвещу их темные умы,
Смягчу сердца их каменные, чтобы
Молилися и каялись они
И должную Мне принесли покорность.
К молитве, к покаянью, к послушанью, –
Лишь были б только искренни они, –
Мой слух не будет глух, не будет око
Мое закрыто. В руководство им
Я в них вложу Моим судьею совесть;
Коль скоро будут слушаться ее,
Свет озарять все более их будет,
И кто претерпит до конца – спасется.
Но кто презрит Мое долготерпенье,
Пренебрегая милостью Моей, –
Тот никогда спасенья не достигнет:
Жестокий пусть еще ожесточится,
Слепец пусть больше слепнет с каждым днем, –
Пусть, спотыкаясь, он падет тем глубже;
Но лишь таким Я милости не дам.
Но Я сказал еще не все. Решаясь
Нарушить послушанье, человек
Преступно тем свою нарушил верность
И оскорбил величие Небес,
Сам домогаясь богом стать; чрез это
Он у себя все отнял, что могло б
Хоть мало извинить его измену.
За это, осужден и обречен,
Со всем потомством умереть он должен;
Умрет иль справедливость, или он!
И только тем спасти его возможно,
Чтоб кто-нибудь нашелся за него
Достойный и желающий, кто взял бы
Грехи его всецело на себя
И заплатил бы, в удовлетворенье,
Суровою ценою – смерть за смерть.
Скажите же, Небесные вы Силы,
Где мы найдем подобную любовь?
Найдется ль кто из вас, столь милосердый,
Что пожелал бы сам он смертным стать,
Чтоб искупить грех смертный человека
И правдою неправедных спасти?
Такое есть ли в Небе милосердье?»