Джои Гебель - Пытка для гения

— А потом?

— Пошли в кино.

— Что смотрели?

— Новую картину с Халли Берри.

— И как фильм?

— Скверный, но, мне кажется, Берри подойдет на главную роль для сценария, над которым я сейчас работаю.

— А потом?

— Пошли ко мне и болтали до двух часов ночи.

— Ты поцеловал ее?

— Она сама меня поцеловала. Я слегка нервничал, однако Дафна все сделала как надо. Было приятно. Немного смахивало на неловкую любовную сцену из молодежного фильма, но мне понравилось.

Я заметил, что у Винсента обаятельная улыбка. У него были тонкие темно-алые губы, мягкие и чувственные, и когда они раскрывались в улыбке, верхняя часть лица немного вытягивалась, а длинные брови сходились в две линии, подчеркивая остроту черт.

— Харлан?

— Что?

— Как узнать, что ты влюблен по-настоящему? — робко спросил Винсент и покраснел. С его бледной кожей краску смущения или стыда скрыть было просто невозможно, и порой эмоции придавали его лицу свежий девичий румянец.

— Вопрос не по адресу. Я не верю в любовь.

— Печально.

— Не так чтобы очень. Я избавил себя от многих волнений.

— Но ведь это приятные волнения, риск, к которому следует быть готовым. Разве тебе не хочется влюбиться?

— Не-а.

— А мне хочется. Я готов прямо сейчас метнуть дротик в карту и определить место, куда мы с Дафной сбежим от мира.

— Ты неисправимый романтик. Мне жаль тебя огорчать, но скоро ты убедишься, что всех интересуют только две вещи: потрахаться и потратить деньги.

— К Дафне это не относится. Она не такая, как все, раз я ей понравился.

— Верно.

— Она спросила, можно ли ей прийти ко мне завтра.

Винсент явно увлекся Дафной, и я не имел ничего против, однако она, по-видимому, тоже начала им увлекаться, а вот это было уже совершенно лишним.

Я изложил свои соображения Силвейну, тот заручился согласием Прормпса и Липовица. Я надеялся, что мой первый план сработает и прибегать ко второму не придется. План «А» заключался в следующем: я соберу информацию о Дафне и затем поделюсь с Винсентом самыми неприглядными подробностями. Помню, в школе я сам неоднократно разочаровывался в предметах страсти, случайно узнав об их распутном поведении. Поскольку в академии Дафна считалась первой красавицей, я не сомневался в том, что ее репутация далека от безупречной. Я также сделал вывод, что благодаря своей привлекательности Дафна — личность весьма популярная, а значит, копаться в грязном белье мне будет проще.

Я не ошибся: порочность этой девицы стала очевидна после первого же короткого разговора.

После уроков я завернул в школьный кафетерий, надеясь застать старшеклассников. Я подошел к ближайшему столику, за которым сидели двое юношей лет шестнадцати: первый, с длинными волосами, косил под хиппи, второй походил на «ботаника».

— Добрый день, парни. Вы случайно не знакомы с Дафной Салливан?

— О да, — ухмыльнулся длинноволосый. — Знаем такую.

— Вы ее друзья?

— Нет уж, нам она не подружка, — прыснул «ботаник».

— Не возражаете, если я задам пару вопросов?

— А в чем, собственно, дело? — осведомился хиппи.

— Ох, прошу прощения. Меня зовут мистер Каррауэй, я — новый школьный психолог. Преподаватели Дафны обеспокоены ее поведением, и я хотел немного узнать о ней, прежде чем встретиться лично, поэтому решил порасспрашивать сверстников. Можно присесть?

— Пожалуйста.

Я уселся за стол и достал из кармана старой отцовской куртки ручку и блокнот.

— Пожалуйста, расскажите все, что вы знаете о мисс Салливан.

— Ужасная потаскушка, — сообщил «ботаник».

— Угу, — согласился хиппи. — Про нее знают все.

— Вот как?

— Да, — подтвердил длинноволосый. — На перемене в любом коридоре всегда найдутся пятеро-шестеро парней, с которыми она переспала. А может, еще и пара девчонок. Матерая шлюха.

— Она не откажет и вам, — прибавил «ботаник».

— Слава Богу, я счастлив в браке. Что еще вы можете сказать?

— По выходным она убегала из общежития и трахалась с тридцатилетними стариками, — продолжил «ботаник».

— Соглашалась переспать за дозу наркотиков, — вторил ему хиппи, — причем начала лет в четырнадцать.

— Однажды на вечеринке она просто завалилась в койку и трахалась со всеми парнями по очереди, — поделился информацией «ботаник». — За целый вечер ни разу не вышла из спальни.

— Вот уж не думал, что ученики академии настолько развращены, — покачал головой я.

— Да нет, большинство из нас нормальные, — успокоил меня хиппи. — Салливан в основном ложится под взрослых мужиков, а они здесь не появляются. Но кое-кого из наших ребят она все-таки испортила — затащила в постель.

— Что-нибудь еще?

— Да нет, — пожал плечами длинноволосый. — Изрядная потаскуха и любительница развлечений, вот, пожалуй, и все.

Я убрал блокнот и ручку обратно в карман.

— Большое спасибо, что уделили мне время, джентльмены.

— Не за что, старик, — усмехнулся хиппи.

Я встал из-за стола.

— Да, еще один вопрос, из чистого любопытства. Что вам известно об ученике по имени Винсент Джайпушконбутм?

— Такого не знаю.

— Никогда о нем не слышал.

Я еще дважды проинтервьюировал учеников «Нового Ренессанса» — поговорил с юношей и несколькими девушками. Услышав от них то же самое, я с чистой совестью мог назвать Дафну Салливан сексуально неразборчивой, легкомысленной и распущенной особой. Я без приглашения заглянул к Винсенту, отметил необычную чистоту в комнате и велел ему сесть. Я рассказал, что имел беседу с преподавателями и что в нашем разговоре всплыло имя Дафны, а затем выдал ему полный отчет о внеклассных развлечениях девушки, в которую он имел несчастье влюбиться.

— Я знал это и без тебя, — заявил Винсент после того, как я выложил ему правду.

— Неужели?

— Я заметил у нее на ягодицах странные следы. Послушал школьные сплетни — академия-то небольшая. Про Дафну действительно ходят легенды. Но я выше этого, мне плевать.

— Тебе плевать, что твоя подружка — шлюха?

— Была шлюхой. И, пожалуйста, не называй ее так.

— Извини. Просто я считал, что ты умнее и не станешь встречаться с такой девушкой.

— Какой такой?

— Такой, которая живет ради удовольствий и спит с каждым встречным-поперечным. Мне казалось, ты дорожишь любовью… и вдруг ты связался с девицей, для которой это понятие — пустой звук. Ты для нее — очередной сексуальный партнер.

— Я с ней не спал.

— И правильно. Держись от нее подальше, если не хочешь подцепить дурную болезнь.

— Прошу тебя, прекрати говорить гадости. Она сказала, что вела себя так, потому что никто не воспринимал ее всерьез. Парни всегда считали ее вещью. Теперь рядом с ней есть человек, который будет беречь и любить ее.