Джои Гебель - Пытка для гения

— Разглядываешь буфера?

— Нет, просто девчонок.

Экран показывал симпатичную танцовщицу в бикини на канале Эм-ти-ви.

— Мне нравится смотреть на девушек по телевизору, когда они об этом не знают, — признался Винсент. — Можешь глазеть на них сколько угодно, а они и не повернутся в твою сторону.

— Они бы не сделали этого, даже если бы могли, — сказал я. — Оказавшись по ту сторону камеры, сразу перестаешь обращать внимание на все остальное. В лучшем случае это можно назвать односторонней связью.

— Да уж, девчушкам с ТВ на меня плевать.

— Им плевать на всех.

Винсент серьезно кивнул, словно подтверждая: «И то верно».

— А как насчет девушек, которые могут посмотреть на тебя?

— Ты о чем?

— Тебе нравится кто-то в академии?

— Конечно.

— Кто?

— Никому не скажешь?

— Да кому мне говорить?

— Ладно. В настоящий момент я до безумия влюблен в девушку по имени Дафна.

— Опиши ее.

— Пока затрудняюсь. Мы начали заниматься вместе только в этом семестре. Она просто сногсшибательна и не похожа не других. По моему мнению, Дафна — самая красивая девушка в школе.

— Даже круче девочек из «Иа-иа» [2] «Иа-иа» — популярное развлекательное шоу на американском ТВ с участием пышнотелых красоток, одетых в фермерском стиле, с обилием музыки в стиле кантри и «сельского» юмора, характерного для южных штатов. ? — подколол я.

Винсент фыркнул.

— Я бы сказал, один ее взгляд способен взметнуть в небо тысячу космических кораблей. Кроме того, она оригинально одевается.

— Ты разговаривал с ней?

— Да. Вчера в библиотеке она села рядом со мной. Это было здорово.

— Сама подошла и села рядом с тобой?

— Да.

— Хороший знак.

— Согласен. Но я не придаю этому слишком большого значения. Я не верю, что могу понравиться ей, и стараюсь не обнадеживать себя в том, что касается отношений с девушками. Я вообще стараюсь себя ни в чем не обнадеживать.

Следующим вечером — ну и ну! — Дафна позвонила Винсенту.

Как выяснилось, внимание Дафны Салливан привлекла именно привычка Винсента держаться в стороне от сверстников и небрежная манера одеваться. Школьная красавица сочла Винсента необычным парнем, приняв его болезненное неумение общаться за холодную таинственность. По крайней мере так она объяснила, позвонив ему в первый раз.

Этот звонок доставил Винсенту радость, какой я не видел в нем никогда прежде, да он и не скрывал своего сумасшедшего восторга. Оказалось, что он тоже умеет веселиться — Винсент забавно разговаривал на разные голоса и называл меня «бабулей». Я решил, что позволю ему наслаждаться новообретенным счастьем как можно дольше.

— Запомни свои ощущения, — сказал я ему после того, как он сообщил мне о звонке Дафны. — Смакуй их, черпай в них энергию. В твоей жизни это большая редкость.

С тех пор, как я сам испытывал пьянящее возбуждение от новых отношений, прошла целая вечность. В мои тридцать семь я был полностью разочарован в женщинах и уже много лет ни с кем не встречался. Однако я все еще помнил, как это — потерять голову от любви; помнил, какой компакт-диск слушал в ту минуту, когда девушка впервые мне звонила. Я ставил в проигрыватель тот же диск после того, как между нами все обрывалось.

Я порекомендовал Винсенту писать, по своему опыту зная, что художником владеет особое вдохновение, когда женщина соблазнительно близка, но еще не принадлежит ему. Понимая, что он истосковался по любви, я посоветовал ему изливать чувства на бумагу и не отпускать свою музу, пока она его не вознаградит.

Благодаря Дафне Винсент написал несколько очень искренних лирических песен, одна из которых впоследствии звучала на всю страну. Она называлась «Все, что хочешь», и на тот момент я считал ее лучшим произведением Винсента Это была медленная композиция с печальной, запоминающейся мелодией; сочиняя ее, автор будто сознавал, что любовь, которая навеяла ему мотив, окажется недолгой. Вот слова припева:

Винсент напел эту песню под гитару, записал на магнитофон и неохотно отдал мне кассету. Он наотрез отказывался петь вживую, хотя из него мог выйти неплохой исполнитель. Разумеется, для «Нового Ренессанса» это не имело значения, поскольку мы стремились уберечь своих воспитанников от славы, особенно от ее приятных сторон и привилегий.

Через год после пожара в доме Винсента академия тоже стала чуть менее привилегированной. По состоянию здоровья Фостер Липовиц оставил пост исполнительного директора «Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер». Стивен Силвейн заверил меня, что это никоим образом не скажется на целях и планах «Нового Ренессанса». За долгие десятилетия мистер Липовиц заручился поддержкой многих влиятельных лиц в шоу-индустрии, так что для решения вопросов было достаточно одного упоминания его имени.

Более того, уход Липовица имел и положительные стороны. Теперь он мог полностью сосредоточить свое внимание на «Новом Ренессансе», главой которого оставался. Выйдя в отставку, Липовиц объявил «Новый Ренессанс» независимой компанией, формально не связанной с империей «Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер».

Я поверил в успех проекта еще больше. Завороженный композицией Винсента «Все, что хочешь», я тут же с гордостью отправил кассету экспресс-почтой в Лос-Анджелес Силвейну.

После нескольких, все более длинных разговоров по телефону Дафна спросила Винсента, не хочет ли он «потусоваться». Первый раз в жизни девушка назначила ему свидание. Он пошел на него не с пустыми карманами, поскольку я вручил ему скромный аванс с половины гонорара за обладание издательскими правами на песню. Я также позволил ему взять мой новенький «вольво», чтобы прокатить Дафну. Совсем недавно Винсент получил водительское удостоверение, хотя пока им почти не пользовался.

— Расскажи, как все прошло, — попросил я.

— На удивление хорошо, без нелепых проколов, — пожал плечами Винсент. Он уселся на кушетку, выключил телевизор и включил проигрыватель. В то время он увлекался группой «Клэш», с творчеством которой познакомил его, естественно, я.

— Где вы были?

— Я повел ее ужинать в «Вафл и стейк». Там собирается забавная публика, мне нравится смотреть на этих людей. Только не подумай, что мы над ними потешались. То есть, я уверен, они тоже сочли меня смешным в моей дурацкой одежде.

Скорее всего Винсент имел в виду черные подтяжки, которые обычно надевал, выходя на улицу.