Джои Гебель - Пытка для гения

— Он называл меня своим лучшим другом.

— И, полагаю, искренне. Слова — ничто. Обстоятельства меняются чаще, чем погода.

— У меня прежде не было лучшего друга.

— Поверь, тебе не нужны друзья. Они лишь используют тебя. Ты обязан отвечать на их звонки в любое время дня и ночи, но если поддержка вдруг понадобится тебе, их никогда не бывает рядом. Друзья звонят, когда им что-то надо, а порой — только для того, чтобы узнать чей-то телефон. Ты им не интересен. Где были друзья, когда умирал мой отец? И еще: выбирая между тобой и женщиной, друг всегда, слышишь, всегда предпочтет женщину. Это аксиома. Я сам так поступал. Любовь, то есть секс — слишком мощная штука. Когда у друга появляется девушка, ты для него не более чем досадная помеха. Нет, сэр, без друзей определенно лучше.

— Ох, сколько всего ты наговорил. Но ведь ты мне друг?

— Нет.

— А кто?

— Твой менеджер, ты разве не знал? Я здесь не для того, чтобы дружить, а для того, чтобы продвигать твою карьеру и давать советы.

— Тогда дай мне совет.

Я встал с кровати, подошел к буфету и достал бутылку. Бросив в бокал кубик льда, налил порцию виски.

— Вот тебе мой совет, — сказал я, протягивая бокал Винсенту, и подошел к столику со стереопроигрывателем. Порывшись в куче дисков, я извлек один из моих любимых альбомов, который всегда ставил в минуты душевных переживаний, — «Линкольн» группы «Зей майт би джайентс». В тот вечер мы с Винсентом не спорили, а просто слушали мою любимую музыку, диск за диском, и потихоньку напивались.

— Нет, Винсент, не надо тебе никаких друзей, — с трудом ворочал языком я. Уже давно перевалило за полночь. — У меня, например, тоже нет друзей. Есть товарищи — коллеги по работе, но все они в Калифорнии, а я иногда вообще не помню, что такое Калифорния и где она находится.

Винсент кивнул, потягивая виски и плавно покачиваясь в такт музыке. Звучал альбом «Соул ротейшн» группы «Дэд милкмен».

— Ты никогда не задумывался о том, что с продвижением на Запад человек постепенно лишался духовных ценностей?

Винсент пожал плечами. Одной ногой он отбивал ритм.

— На Востоке человек был спокойным, миролюбивым и обладал возвышенной натурой, — продолжал я. — По пути через Европу и Атлантический океан он терял свои лучшие качества. Наконец, человек перешел Миссисипи, а когда добрался до Калифорнии, между ним и Востоком не осталось ничего, кроме Тихого океана.

Винсент меня не слышал. Я замолчал и тоже сосредоточился на музыке. Мы слушали ее до четырех часов утра, а потом уснули, и это — мое самое светлое воспоминание о Винсенте Спинетти.

«В сущности, это не имеет особого значения, но пятничные и субботние вечера — настоящая пытка. Знаешь почему? Одиночество многократно усиливается. Остается лишь надеяться, что в мире есть еще кто-то, похожий на меня, хотя, если и есть, я никогда не встречу его — нет, ее , потому что она тоже не выходит из дома. И вот я сижу наедине со своими мыслями, а мои мысли — живые люди. Они звонят, вешают трубку и шатаются туда-сюда у меня в голове, будто женский полк вооруженной охраны, набранный из титулованных красавиц. Между делом я задумываюсь о том, что происходит снаружи. Девушка моей мечты связалась с кретином, которому на все плевать. Один звук ее голоса сделал бы меня счастливым на целую неделю, а он проводит с ней дни и ночи, даже не представляя, как ему повезло. Где-то на другом конце города звенит смех, там царит радость и, может быть, даже некое подобие доброты и любви. Люди приятно проводят время и не смотрят на часы. Им не хочется спать.

Удовольствие приносит только сон. Сон — это маленькая смерть. В короткие часы перед рассветом, когда все спят, одиночество отступает. Но сейчас, в пятницу вечером, кругом полно влюбленных, парней и девушек, и все они не спят. Они ходят, бродят, гуляют. Они не заняты ничем полезным. Друзья, друзья, друзья. Предатели. Шутки, понятные только своим. Сколько бессмысленных разговоров происходит в эту минуту! А ведь я мог бы серьезно поговорить с таксистом — сказать ему, что автомобиль Трэвиса Бикла [4] Трэвис Бикл — главный герой кинофильма «Таксист» («Taxi Driver») в исполнении Р. Де Ниро. Режиссер — М. Скорсезе. символизировал его одиночество. Обо мне никто не скучает, не думает. Если ни одна душа на Земле не вспоминает обо мне, существую ли я вообще? Чед всегда будет существовать. Таким, как он, легко строить планы. Они не борются с собой, прежде чем снять телефонную трубку.

Мрачный, пустой дом. На моих контактных линзах серая пелена. Зато у меня есть работа. А у них нет. Они трусы. Все боятся одиночества. Нужно иметь силу, чтобы лежать и сознавать свое одиночество. Их интересует только секс. Совокупление — вот для чего им ночь. Мне же нужна трагедия. Громкое убийство. Кровавая резня. Землетрясение. Разрушенный город. Хоть что-нибудь, чтобы мою фамилию упомянули на одной странице с именами знаменитостей».

Письмо, которое Винсент прислал мне по электронной почте в Лос-Анджелес

Дафна, а затем Кари с Нилом совершенно разбили сердце Винсента. В последние полтора года он все больше замыкался в себе. Сосредоточившись на творчестве, он написал еще некоторое количество песен, пару-тройку сценариев для кинофильмов, а также кучу телесценариев на несколько сезонов вперед. К концу одиннадцатого года он постиг все знания, которые ему могла дать школа. Преподаватели пришли к единодушному мнению, что Винсент полностью готов к самостоятельной профессиональной деятельности.

Винсент окончил академию, и летом я снова отправился в Лос-Анджелес, чтобы помочь Силвейну продвинуть телесценарии, поскольку я лучше него был знаком с материалом. Я предложил Винсенту составить мне компанию, но он заявил, что не хочет вообще никуда, а в Калифорнию и подавно. Отказавшись от поездки, Винсент добровольно заточил себя в новой квартире, которую купил на очередной гонорар — десять процентов с прибыли от продажи диска Чеда Картера.

Альбом, скромно поименованный Чедом «Само-Званец», вышел, когда Винсенту было семнадцать. Всего через год Чеда объявили спасителем музыкальной индустрии. Он обладал талантом, исполнял умные, содержательные песни. Притягательная внешность, невероятный шарм и скандальное поведение, благодаря которому о нем постоянно писали в газетах, — все это делало доходы Чеда поистине фантастическими.

Чед Картер являл собой типичную знаменитость, но его музыка отличалась от прочей, и массовая аудитория принимала новую звезду на ура. Приблизительно в это же время до публики дошли произведения и других воспитанников академии, для чего немало постарались издатели, агенты и менеджеры «Нового Ренессанса» — такие, как я. Примерно половина этих творений получила признание, хотя большую часть материала я бы назвал претенциозным. Тем не менее в целом проект «Новый Ренессанс» работал по плану.