Джои Гебель - Пытка для гения

— Бедная Вайнона.

— Да. Вайнона… Мне всегда хотелось назвать ее Тотошкой.

Через несколько секунд Винсента осенила идея, которая позже принесла больше денег, чем все наши контракты вместе взятые.

Я пришел в восторг от этой идеи. Стив пришел в восторг от этой идеи. Прормпс и Липовиц пришли в восторг от этой идеи. Она срабатывала сразу на нескольких уровнях, одновременно удовлетворяя вкусы самых разных зрительских категорий: прагматиков и эстетов, невзыскательной аудитории и почитателей высокого искусства. Винсент написал сценарий за два месяца, после чего Липовиц устроил для меня и Стива деловой ленч с Бобом Кунцвайлером, своим бывшим партнером, а ныне главой кинокомпании «Дедлайн пикчерс». Ранее мы предлагали ему сценарий фильма «Скоротечны прекрасные дни», однако одобрения не получили, и вот Липовиц попросил Кунцвайлера о последнем одолжении.

Мы встретились в ресторане «Гриль», где за едой собиралась вся голливудская элита. Силвейн и Кунцвайлер заказали дорогое вино, я попросил воды. Официант долго перечислял иностранные марки бутилированной воды, после чего я объяснил, что вода мне нужна самая обыкновенная.

Кунцвайлер и Силвейн вспомнили старые времена — они вместе сделали несколько фильмов, включая первые две части «Жажды крови». Они также обсудили ближайшие премьеры компании «Дедлайн пикчерс», в названиях которых непременно присутствовал инфинитив, например «Вернуться в Омаху» или «Поймать Стефани». В конце концов разговор подошел к главной теме.

— Скажем прямо, — начал я, — новые сюжеты в Голливуде иссякли еще несколько лет назад. Почти все фильмы, вышедшие на экран за год, — это сиквелы, экранизации комиксов и телесериалов либо римейки старых картин. Впрочем, переделки успешно продаются и приносят хорошую прибыль. Принимая во внимание этот факт и учитывая нынешнее положение дел в Голливуде, мы хотим переснять «Волшебника страны Оз».

— Уже было. Помните мюзикл «Мудрец»?

— Вот именно. Все «новые» фильмы снимались-переснимались по десять раз, и здесь есть прямая связь со сценарием Винсента.

Официант подал напитки, гордо выговорив названия «Шассань монраше» и «Савиньи ле бон», после чего поставил на стол мой бокал и с подчеркнутым презрением произнес: «Водопроводная вода». Я расхохотался и продолжил:

— Винсент все просчитал. Самое главное — подбор актеров. Роль Дороти должна сыграть Кристина Гомес. Колин Фаррелл будет Страшилой, Джастин Тимберлейк в роли Железного Дровосека продемонстрирует свои танцевальные способности, Трусливого Льва сыграет Рассел Кроу, а роль Волшебника написана специально для Паффа Дэдди.

— Что ж, неплохо, — кивнул Кунцвайлер. — Давай-ка поподробнее.

— Скажи ему про Злую Волшебницу, — вставил Стив.

— Здесь выбор может показаться немного дерзким, но я прошу довериться нам с Винсентом. Мы хотим, чтобы Злую Волшебницу сыграла Джулия Робертс.

— Сумасшедшая мысль, однако мне нравится. А какое поле для фантазии в плане спецэффектов!

— Возможности практически безграничны. Тотошку сделаем полностью оцифрованным.

— Великолепно, парни! Вы попали в точку. Уверен, ваш проект получит «добро».

— О’кей, хотя есть еще кое-какие детали. У сценариста свое видение картины, — произнес я. — Винсент рассматривает фильм как безумно дорогостоящий комментарий ситуации, сложившейся в обществе. Он хочет, чтобы картина отражала состояние американской культуры и высмеивала тот тип развлечений, который насаждается публике и ведет к падению нравов.

— Не совсем понимаю.

— Пожалуйста, пример. На протяжении всего фильма в кадре обязательно присутствует декольте Дороти.

— Гм-м… «Волшебник страны Оз» с элементами эротики. Пожалуй, пойдет.

— Именно. По мнению Винсента, уже сам выход на экраны эротической версии «Волшебника страны Оз» вопиет о культурном упадке в нашей стране. В том же духе мы исковеркаем песенку Дороти «Там, где-то за радугой» и сделаем из нее гангста-рэп. По сценарию, все остальные песни — слащавая попса. Сначала Дороти увлекается Страшилой, потом Железным Дровосеком, потом Трусливым Львом. Это дает нам как минимум три эротические сцены. Погони и драки должны быть тошнотворно затянуты. Помните момент, когда говорящие деревья швыряют яблоки в Дороти и Страшилу?

— Да.

— Мы хотим, чтобы эта сцена длилась двадцать минут и в ней были спецэффекты вроде тех, что в «Матрице». На Желтой Кирпичной дороге периодически что-нибудь взрывается. Сцена с Маковым полем напичкана иллюзиями на травку и наркотики. Свирепый бой между Злой Волшебницей и Дороти заканчивается лесбийским поцелуем. Короче говоря, фильм должен состоять из сплошных штампов и крайностей, чтобы получился голливудский блокбастер, который затмит собой все прочие голливудские блокбастеры.

— Кто-то увидит в картине социальный подтекст, — подхватил Стив, — но в конечном итоге она станет вершиной развлекательного кино.

— Совершенно верно, — сказал я. — Чистой воды развлечение. Никакой морали, никакого смысла. Стопроцентное развлечение.

— Эй, — прервал меня продюсер. — Это можно использовать как ключевую фразу в рекламе.

Продав права на сценарий «Волшебника страны Оз», я мог не беспокоиться о финансах до конца жизни. Дополнительным источником дохода для меня служила доля авторских гонораров Винсента за музыкальные диски и сценарии. Композиций у него набралось почти на двадцать дисков, и, будучи соиздателем, я получал свои двадцать пять процентов. За прибыль от телесериалов и кинофильмов мне в качестве менеджера причиталось пятнадцать процентов. Доля Стивена как агента ограничивалась десятью процентами. Ричарду Резнику, адвокату «Нового Ренессанса», полагалось пять процентов, и еще двадцать пять, как всегда, забирала компания в счет возмещения расходов на обучение. За вычетом налогов у Винсента оставалось менее сорока пяти процентов от общей цифры, и почти всю эту сумму он продолжал отсылать братьям и сестре. Объявись на горизонте его мать, ей причиталось бы пять процентов авторских, но со времени бегства Вероники в «Новом Ренессансе» о ней ничего не слыхали.

С таким прочным финансовым положением я вполне мог позволить себе женитьбу. Однажды вечером я предложил Монике посмотреть на людскую суету и отвез ее в Международный аэропорт Лос-Анджелеса, самое романтическое место, которое только можно придумать. Мы смотрели на взлетную полосу, наблюдали за пассажирами, и вот, после того как в воздух поднялся очередной самолет, я встал на одно колено, извлек из кармана кольцо и произнес: «Моника, я ждал встречи с тобой всю свою жалкую жизнь. Ты — самая умная, милая и отзывчивая женщина в мире. Я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж?» Она сказала «да» и заплакала. Я сам едва сдержал слезы. Мы решили, что поженимся будущим летом.