Филиппо Маринетти - Футурист Мафарка. Африканский роман

Мафарка чувствовал, как очарование волшебницы поднимается к нему, словно волна приторных и нежных духов, которые расстроенный и жалобный ветерок опускает на него, с жестами нежными и одновременно могучими, но неутомимыми, непрестанными, повторенными; опускает сладостно, слишком сладостно, настолько сладостно, что Мафарка закричал от боли:

– Ах! Нет! Приди! Уйди! Приблизься! Еще ближе! Ко мне, в объятия! Ибо ветер желания трясет мою душу, как ставни покинутого дома!.. Мне холодно!.. Приди ко мне на грудь!.. О, твое тело так грациозно, что умеет сделать в моем сердце, как в постели, ямку!.. Нет! Нет! Отодвинь свой рот! Отодвинь свой рот!.. Улыбайся, улыбайся медленно, с медлительностью, с которой снимают абажур с лампы!..

Я хочу знать, почему… почему, ты входишь сразу во все двери моей души, как победная армия в завоеванный город! Почему твое сладострастье бросается на меня, как толпа голодных на кусок черствого хлеба? Почему ты бросаешься в мою душу, как река с тысячью рукавов, ручьев и каналов, разделяя лес моего разума, который упивается, упивается тобой без конца, с жаждой тысячи вулканов, с жаждой тысячи пустынь…

О, скажи мне свою тайну!.. Я не хочу твоих поцелуев!.. Нет, нет!.. Я не хочу еще умирать!.. Только завтра, завтра я должен умереть!..

Она отдавалась с тоскою, с радостными вздрагиваниями; так лодка скользит по морю, которое берет ее, ласкает, целует и уносит в синеву, к меняющейся свежести горизонта.

Женщина была согнута в могучих руках героя, и ее белое лицо покоилось на левой руке, которая обнимала шею возлюбленного. Казалось, Колубби заснула в сладком восторге; однако, она старалась исподтишка, тихим движением привлечь этот чувственный и обожаемый рот к цветку своих грудей, которые издавали аромат акаций, смешанный с запахом левкоя; но может быть, этот запах шел от привлекательных подмышек…

Но Мафарка избег этой опьяняющей западни и, приподнявшись на локте, любовно посмотрел в глаза Колубби.

– О, под твоим прекрасным телом мое сердце сгибается, как диван!.. Все звезды неба утонули в твоих всепоглощающих глазах!.. И, вероятно, их радость необычайна, потому что они, все эти звезды, кричат от радости!.. А твой взгляд все ходит, как бархат газа, волнуемого ветерком, по твоим зрачкам, где горят все факелы королевского банкета!.. О, почему я не могу тоже войти, как султан, в ослепительные залы твоих глаз и сесть за твоим лбом под опахалом твоих ресниц, оттеняемых ниспадающими волосами, подобными ночной листве!.. Но я безумен, что я так говорю с тобой!.. Ничего, ничего!.. Нет абсолютно ничего за ставнями твоих глаз!.. Я знаю это!.. И тем не менее, ты можешь постепенно разложить плотную ткань, которую я ношу в моей голове!..

Теперь Мафарка говорил яростно, выплевывая изо рта слова, как грецкие орехи. И понемногу его голос пел, спутывая и распутывая непредвиденные строфы, как шелковые шарфы в солнечных лучах.

– Освежающая красота! Растительный родник, сладко опьяняющий! Вот, совсем около меня, под моими губами твое тело, как чашка, твое тело более желанное, чем плоды Явских островов!.. Вот, наконец-то, я нашел тебя после десяти лет, в течение которых я бродил по кривой пустыни и обжигал себе ноги всеми горящими песками!.. В поисках за тобой я переходил от одной пальмы к другой, стремительно бросаясь в их тень, как загнанный зверь, чтобы избежать раскаленных зубов солнца и его пыльного, огненного дыхания. Позволь мне исцеловать твое тело все, от корней до верхних ветвей!.. Позволь мне искусать твои пылающие груди камеди и твои руки, которые, подобно лианам, заплетаются на моем сердце!.. О, лианы! Я хочу пить из ваших ран, которые утоляют жажду лучше, чем красные апельсины!.. Поток времени остановился у твоих ног, у твоих белых ног: он образовал вокруг твоей юбки неподвижное озеро, в котором я могу бесконечно рассматривать свою мощь!.. О, я не боюсь отныне безобразной дряхлости! Старость не касается того, что любимо тобой!..

В этот момент мягким движением шелковистых и ужасных рук, Колубби еще более приблизила свои груди к губам Мафарки… Тот неожиданно привскочил от ужаса и вскричал:

– О, не делай этого движения моей матери!.. Да будут прокляты твои высохшие груди!.. Прочь!..

И Мафарка молниеносно бросился на женщину, которая с гибкостью дыма высвободилась из его рук.

– Мафарка! Мафарка! Зачем ты так пугаешь меня твоим голосом и жестоким взглядом?.. Люби меня! Меня зовут Колубби, и я не могу дать ничего другого, кроме поцелуев; подобно тому, как растения дают только цветы, а облака – дождь… Ненависть и блаженство скрещиваются в твоих глазах!.. О, ты безумно страдаешь, мой любимый!..

Но огромный шум отдаленных голосов вырвал Мафарку из женского очарования. Он взмахнул руками, чтобы стряхнуть утомленные розы и бабочек, и потом, не повернув головы, крикнул:

– Иду!..

И бросился по направлению к неистовым голосам.

Он бежал со всех ног, легкими прыжками, со скалы на скалу, туда, к громадным крыльям Газурмаха, которые, как ему казалось, хлопали и скрипели, качаясь во тьме. Сильный шум ссоры сдавил грудь Мафарки, и его сердце сразу остановилось. Что же это такое?.. Что за невидимая тяжесть так придавила его?.. И эта сумятица разбитых голосов?!. Что это за волнение грудей, мощный прибой которых волнует ночной воздух?!.

Мафарка оказался во взбешенном кругу, среди тысячи сталкивающихся рук, среди тысячи белесоватых издевок… Он узнал ткачей из Лагахурзо, которые плясали… Но почему же профиль огромной клетки был так странно наклонен в рассеивающейся бледности звездного неба?.. Крылья, прекрасные крылья?.. Исчезли!..

Мафарка почувствовал, что его сердце рушится в едкую тоску… И все стало ясно… Сооружение лежало на боку, как чудовищная лошадь, дрыгающая ногами в воздухе, окруженная бьющими кнутом!..

Ага! О, гнусная порода скотов и предателей, эти злопамятные рабочие!.. Это была месть ткачей из Лагахурзо, которые, исподтишка, под покровом темноты, сняли левый ряд свай, и тогда тяжелая клетка, опрокинувшись на бок, раздавила спящих кузнецов!.. Ужасный ковер из человеческих тел с раздробленными бедрами, на котором хилые артисты с насмешливыми и дрожащими песнями плясали дьявольский танец.

Мафарка снова поднял свой кнут и стегнул толпу:

– Прочь! Вы дорогой ценой искупите вашу вину!.. Ударами кнута!.. Ударами кнута!.. Сила заставит вас слушаться меня, низкое племя клопов и кротов!.. Да, ваши лица достаточны белы и бледны для того, чтобы я мог сделать из них мишень!.. О, я заставлю вас покраснеть!.. Ну, за работу!.. Клянусь, что я истреблю вас всех, если вы не поднимете на плечах и не водрузите на прежнее место леса!.. Ваши ноги слишком немощны?..

«О, я не посмотрю на это!.. Гисса-гуу!.. Ну, еще усилие! Напрягите ваши мускулы! О, вы недостаточно сильны! Так будьте хитры… Выгадывайте силы, как будто вы поднимаете мачту! Пусть одни отдыхают, а другие в это время из своих выгнутых бедер сделают подпорку для клетки, чтобы удержать ее на той высоте, на которую ее уже подняли!.. Ну, старайтесь, пресмыкающиеся твари!.. Еще усилие, или я со всей силы стегну вас прямо по роже!..»