Роки Каллен - До последнего вздоха

Слова,

вспоминаю первый раз, когда я подумала, что смогу изменить наши жизни, – и это случилось благодаря вам.

Вы не всегда легко слетали с моего языка. Когда я была маленькой, я меняла местами буквы и неправильно произносила слоги. Во втором классе я в порыве бурлящей ярости с грохотом захлопнула книгу, потому что у меня не получилось прочитать вас. Я сидела в школьной библиотеке – по расписанию час в день мы должны были проводить за чтением. Это был худший час в школе, и мне не нравилось чувствовать себя глупой и неполноценной.

Библиотекарь заметила мой враждебный настрой по отношению к одной из ее любимых книг, подошла и села рядом со мной. У нее было узкое лицо и мощная челюсть, идеально подходящие для человека, который постоянно всех отчитывает. Я приготовилась к худшему. Но она всего лишь постучала пальцем по книге и сказала:

– Когда я была маленькой, мне было сложно читать.

– Правда?

Я не ожидала такого признания. Я посмотрела на нее снизу вверх. Ее взгляд был мягким и открытым, а ее грубые черты преобразились и даже стали казаться нежными. Она кивнула.

– Я постоянно забывала звуки, которые дают буквы, становясь рядом друг с другом, и ненавидела книги.

Я моргнула.

– Но… но вы же библиотекарь.

– Да, – улыбнулась она. – И знаешь почему?

Я отрицательно покачала головой.

– Потому что я разгадала секрет слов.

– Какой секрет? – Я подалась вперед в ожидании.

Она улыбнулась, будто заговорщицки, и нагнулась поближе.

– Они волшебные.

Август,

на следующий день я прихожу к твоему дому. Я стою на улице и знаю, что ты внутри. Из открытого окна твоей спальни доносится музыка. Я никогда не слышала такой нежной музыки. Она похожа на падение, словно ноты могут плакать и затягивать тебя с собой на дно.

Я хочу упасть к тебе в объятия, Август. Я хочу, чтобы воспоминания, до которых я не могу дотянуться, приблизили меня к тебе. Чтобы я смогла понять. Потому что если все, что у меня осталось, – это тонкий ручеек воспоминаний, за медленным течением которого я следую вперед, я знаю, что наше общее прошлое станет для меня твердой опорой.

Я закрываю глаза и наслаждаюсь музыкой, и слышу в ней тебя, твое спокойствие, умиротворение и мягкость. Через несколько мгновений я узнаю мелодию. Меня и раньше уносило медленное течение этих нот. В место для фантазий и мечтателей.

И тут я вспоминаю, что именно я показала тебе это место. Наше место.

Нам было по семь лет. Я нашла его, когда решила срезать путь через двор Бритни и попыталась залезть на самое высокое дерево, растущее неподалеку от стоящих в ряд домов. И заметила укромный уголок с фиолетовыми цветами и низко спускающимися ветками, по которым можно было лазить. Вокруг лежали поваленные бревна, напоминающие военные блиндажи. Место было идеальным.

Как только оно попалось мне на глаза, я поняла, что хочу показать его тебе.

Я держала тебя за узкую ладошку, на которой не было мозолей, и тащила за собой. Ты очень вытянулся и еще не научился управляться со своими конечностями, поэтому спотыкался о каждую попавшуюся веточку или кустик. Когда ты падал, я смеялась, и ты всякий раз смотрел на меня притворно-свирепым взглядом.

– Давай скорее! – дразнила я.

Твои огромные глаза-блюдца ничуть меня не разочаровали. Как только мы вышли на поляну, они стали в пять раз больше.

– Ого, Элли! Это же идеально!

Я отпустила твою руку и с разбегу запрыгнула на бревно.

– Я же тебе говорила! – Я прошла по бревну, вытянув руки в стороны для баланса. – Это может быть нашим тайным местом. Мы можем тут править.

– Как король и королева? – спросил ты, обходя по кругу полянку и восхищаясь ею.

– Нет, как воины. – Я прыгнула прямо на тебя и повалила. – Элли Уокер отправляет в нокаут Августа Мэттьюса всего одним… – Но я не успела закончить, потому что ты сбросил меня на землю и, сев сверху, схватил за руки и стал лупить моими же кулаками.

Ты продолжил говорить за меня:

– Но вдруг Элли, обезумев от отравления вызывающим мутации ядом, начинает наносить удары себе в…

– Почему в твоих историях всегда есть вызывающий мутации яд? – сказала я, сопротивляясь что было мочи, чтобы не хлестать себя по щекам.

– Не во всех – только в самых лучших.

Я закатила глаза. И попыталась скрыть улыбку. Укромное местечко в лесочке на окраине района Фэрфилд стало нашим убежищем на долгие годы. Именно здесь я впервые поняла, что можно создать новый мир и жить в нем. Что можно забыть про мерзость и реальность и смеяться до боли громко. И мне нравилась эта боль. И только в нашем маленьком убежище я могла ее почувствовать.

Вскоре после того, как ты повалил меня на лопатки, я попыталась извернуться и освободиться.

– Это все, на что ты способна, Уокер? – спросил ты.

У тебя не хватало одного зуба, потому что ты упал с турника и выбил его. Из-за этого ты выглядел совершенно очаровательно и обезоруживающе. Я подтянула коленки к груди и оттолкнула тебя ногами. Ты плюхнулся в грязь и мох у корней платана.

– Кажется, нет.

С ревом ты помчался на меня, чтобы снова завалить. Я сделала ложный выпад влево, а потом повернулась вправо. Ты бесславно с громким хлопком упал на колени. Меня разобрало от смеха. Ты бросил на меня яростный взгляд через плечо, но в тебе не было злобы, хотя ты и пытался иногда ее изобразить. Практически тут же уголки твоего большого рта поползли вверх. Когда я встала, ты уже вовсю хохотал.

– Ладно. Будем считать, что это ничья.

– Ничья? – фыркнула я, намекая на то, что в этом раунде есть очевидный победитель.

– Так и быть. Ты победила. Правило А-Э.

– Точно, – усмехнулась я.

«Правило А-Э» было кодовым словом. Ты согласился устраивать поединки в лесу только при условии, что я никому не расскажу, если уделаю тебя. Это был наш секрет. Мы были супергероями, воинами, обитающими в лесу между рекой и окраиной микрорайона. Мне тогда нравилось играть с палками, притворяясь что есть мочи. Я была воинственной.

Я посмотрела вверх на небо. Солнце начинало прятаться за горизонт, и я напряглась.

– Мне нужно домой.

– Ой, да ладно. Мы сегодня поздно вышли. Погуляй еще часик.

– Мне влетит.

– Не будь трусишкой. Что такого в том, что тебя для разнообразия отругают?

Я отвернулась от тебя и посмотрела на небольшой ручей. Это была тоненькая струйка воды, впадающая в реку. Я знала, что ты имеешь в виду под словом «отругают». Я видела, как твоя мама отводила тебя в сторонку, тыкала в тебя пальцем и строгим голосом говорила: «Ты наказан – три дня будешь сидеть дома!» На самом деле это означало, что через день ты уже выйдешь гулять. К тому же ты все равно мог смотреть телевизор и приглашать друзей в гости. Я сомневалась, справедливо ли вообще называть это наказанием. Но я на тебя не обижалась. Я одновременно и завидовала и радовалась за тебя.