Эра Ершова - Самая простая вещь на свете

И Рая впервые в жизни ощутила себя чем-то значительным.

В ее сумке плескалась судьба другого человека, и эта мысль была настолько сильнее и выдуманной любви, и невыдуманной ненависти, что Рая совершенно освободилась и от того, и от другого, полностью сосредоточившись на своей великой миссии.

Этим утром Люда проснулась раньше обычного.

Причиной этому было странное ощущение, которое появилось на мгновение внизу живота и сразу исчезло. Она открыла глаза и настороженно прислушалась, ощущение не повторялось.

«Показалось, наверное…» — подумала Люда и повернулась на другой бок.

Но не успела она закрыть глаза, как в животе опять что-то потянуло, дернуло, и она отчетливо ощутила в себе что-то новое, непостижимое.

— Валера, Валера! — закричала Люда.

— Что, что случилось? — Валера подскочил в кровати. — Тебе плохо? Надо врача?

— Не надо никакого врача… — Люда обняла его и шепнула ему в ухо: — Он шевелится…

— Кто? — не понял Валера.

— Кто? Ребенок наш. Он только что впервые дал о себе знать. Господи! Какие же вы, мужики, несчастные — не можете всего этого почувствовать…

Валера был потрясен, он положил руку на Людин живот, и ему показалось, что все темное пространство вокруг него налилось светом, и в этом свете он отчетливо увидел Люду.

Иллюзия была такой силы, что Валера на мгновение подумал, будто он прозрел.

А потом все погасло, и Люду опять поглотила темнота, и в этой темноте опять сделалось невыносимо.

Валера обнял Люду, и вдруг из его слепых глаз впервые в жизни полились слезы.

— Я ведь никогда, никогда его не увижу… — бормотал Валера, всхлипывая. — И тебя я тоже не увижу никогда…

— Ну и что! — утешала его Люда. — Зато мы будем смотреть на тебя и радоваться.

На работу Валера и Люда, как всегда, ехали вместе. Они ехали молча, потому что боялись словами вспугнуть ощущение объединяющей их радости.

Сидя в своем массажном кабинете, Рая буквально тряслась от нетерпения. Посетителей не было, и не на что было отвлечься, а Люда, как назло, задерживалась, и Валера тоже.

«Уж не случилось ли там чего… — тревожилась Рая. — Не начала ли молитва прежде времени действовать?»

Наконец в коридоре послышался стук Валериной палочки, и Рая обмерла.

В этот момент ей стало ясно, что означает выражение — сердце захолонуло в груди. Сделалось жутко, но в то же время как-то по-дикому радостно.

Сейчас, сейчас все свершится.

А дальше Рая действовала с совершенно несвойственной ей изворотливостью. Крадучись, она подошла к двери и выглянула через маленькую щелочку в коридор. Прямо в открывшейся ей узкой полоске света стояли, обнявшись, Валера и Люда.

— Я тебя люблю… — прошептал Валера и поцеловал Люду в губы. — Давай пообедаем сегодня в скверике, на улице так тепло.

Эти простые слова произвели в Раиной душе что-то вроде взрыва. Ей никогда никто не говорил: «Давай пообедаем в скверике…» Никогда никто не целовал вот так — осторожно и нежно.

Теперь она была полна решимости уничтожить эту любовь, эту Людку вместе с ее приплодом, даже если за это ей придется сидеть в тюрьме или гореть в аду. Второе было как-то непонятно, поэтому пугало меньше, чем перспектива попасть за решетку. Но даже этот страх был не в силах остановить уже запущенный в ее мозгу механизм.

Дождавшись, пока Валера исчезнет в своем кабинете, Рая прокралась в коридор. Да-да, именно прокралась, потому что она чувствовала, как в ее движениях появляется что-то нечистое, заговорщическое. Она тихонько притворила дверь, подошла к Люде и тронула ее за локоть.

— Ой! — вскрикнула Люда. — Раечка, как же ты меня напугала!

— Привет! — Рая почувствовала, как ее маленький ротик искривила змеиная улыбка. — Ты как себя чувствуешь, Людочка, хорошо? — произнесла она с притворной заботой в голосе.

— Ой, хорошо! — улыбнулась Люда. — Вот ты представляешь, тридцать пять лет прожила, даже не подозревала, что так хорошо бывает. Дай бог тебе, Раечка, тоже такого счастья!

— Да я-то уж… — Рая махнула рукой.

— Нет! — Люда перехватила ее руку в воздухе. — Ты верь, что все будет хорошо. Знаешь, любовь — она как магнит. Если в тебе любовь есть, то к ней обязательно кто-нибудь прилипнет, и ты больше никогда не будешь одна.

Рае показалось, что вот сейчас, сейчас в ее груди лопнет самая важная струна, она разревется, обмякнет и не сможет довести до конца задуманное.

— Я тебе это, витаминный отвар приготовила… — заторопилась Рая, глотая комок в горле. — Меня бабка в свое время научила. Он хорош для беременных. Мы теперь всем миром твое дитя сохранять будем. Пойдем ко мне, пойдем, я этот чаек всю ночь для тебя готовила.

— Ой, да что ты, Раечка, не стоило ради меня. Может, позже? А то я опаздываю.

— Ничего, пять минут обойдутся без тебя… — бормотала Рая, подталкивая Люду к своему кабинету. — Ты сейчас чашечку выпьешь, а остальное я тебе в термосе с собой дам.

В кабинете Рая ловко распаковала термос, открутила крышечку и налила в нее отвар:

— На-ка вот, выпей.

Люда послушно взяла в руки стаканчик, подула и сделала глоток.

— Мм… вкусно… — пропела она и даже зажмурилась от удовольствия. — А что ты туда намешала?

— Ой, это долго рассказывать… — Рая поднесла термос к носу, поморщилась. — Там тридцать три травы предутреннего сбора.

«Откуда что берется… — подумала Рая. — Какой предутренний сбор?»

— А что, ты травы тоже сама собирала? — поинтересовалась Люда.

— Нет, травы я у одной старухи в деревне купила, еще осенью. Ты пей, пей… — Рая хотела подлить.

— Нет, Раечка, больше не могу — Люда поставила пустой стаканчик на стол, — спасибо тебе. А вот термос я с удовольствием с собой возьму.

Весь оставшийся день до вечера Рая пребывала в состоянии радостного возбуждения. Она как-то неестественно резвилась, то и дело выглядывая в коридор, чтобы посмотреть на Люду, не начало ли действовать зелье. Но Люда проплывала мимо нее все такая же счастливая и безмятежная.

— Ты чаек-то пьешь? — спрашивала Рая, восхищаясь собственным коварством.

— Пью, пью… — улыбалась Люда. — Уже почти весь выпила.

«Ничего, — со злорадством думала Рая, — к ночи ее скрутит, не может быть, чтобы не скрутило».

И к ночи действительно скрутило, только не Люду, а саму Раю. Все началось с того, что ей приснился сон. Страшный сон, который буквально вывернул наизнанку все Раино сознание.

Ей снилась Ада Карловна, но не в виде старухи, а в виде бесконечных складок дряблой кожи, в которых Рая блуждала, как в лабиринте. И откуда-то у нее было знание, что из этого душного, пропахшего старушечьим потом лабиринта ей уже не выбраться никогда. И это никогда будет длиться долго, очень долго, так будет проходить вечность. И осознав это, Рая закричала.