Жан-Поль Сартр - Ставок больше нет [litres]

Ева в полном отчаянии прижимается к нему.

– Ты вернешься?

– До половины одиннадцатого.

– Клянешься?

– Клянусь.

Он уже на пути к двери, но она его удерживает.

– Ну, что ж, иди… – шепчет она. – Иди, Пьер. Это самое прекрасное доказательство любви, которое я способна тебе дать…

Пьер сжимает ее в объятиях и целует, но душой он уже далеко.

Однако одна мысль заставляет его задержаться еще на секунду:

– Ева, ты будешь ждать меня здесь?

– Да, я… – начинает она, но потом спохватывается. – Нет… я попытаюсь увидеться с Люсеттой. Позвони мне туда.

Он еще раз целует ее и бежит к двери.

Ева успевает нежно напутствовать его:

– Теперь иди… И не забывай, в чем мне поклялся.

Когда он уходит, она открывает ящик комода, достает револьвер Пьера, кладет его в сумочку и направляется к двери.

Уже собираясь выйти, спохватывается, наклоняется над разобранной постелью и берет розу, которая накануне украшала ее волосы.

Перед тем как выйти из дома, Пьер застывает на пороге и быстро осматривается, затем его взгляд устремляется к огромному циферблату уличных часов, стрелки на котором показывают время: без двадцати десять…

Он выходит на мостовую, садится на велосипед и уезжает.

Метрах в десяти от подъезда у черного выхода притаился Люсьен Держё, он наблюдает за действиями Пьера. У него тоже есть велосипед.

Он пригибается, чтобы не быть замеченным, и, в свою очередь сев на велосипед, на расстоянии следует за Пьером.

Ева выходит из квартиры, закрывает за собой дверь и быстро спускается по лестнице.

Пьер мчится по крутой улице, на хвосте у него Люсьен Держё.

Ева вставляет ключ в замочную скважину и осторожно поворачивает его.

Дверь тихонько открывается; в проеме появляется напряженное и серьезное лицо Евы.

Убедившись, что вестибюль пуст, она входит, бесшумно прикрывает за собой дверь и направляется к гостиной, находящейся в конце коридора. По пути она отражается в зеркале, но не обращает на это внимания.

На мгновение она останавливается, прислушивается, затем открывает дверь.

Андре и Люсетта сидят рядом на диване…

Он в домашней куртке, она в домашнем платье. Они завтракают, нежно воркуя. У Андре такой вид, будто он играет в некую игру, опасности которой ведомы ему одному. Однако, возможно, и Люсетта не настолько наивна, как кажется.

Ева тихо входит в гостиную и с силой захлопывает дверь…

Произведенный ею шум вырывает Андре и Люсетту из благодушного состояния, в котором им, кажется, так комфортно. Они поворачивают головы к двери и вздрагивают. Андре меняется в лице, Люсетта выпрямляется. И оба на мгновение застывают и замолкают.

Ева наступает на них твердым шагом, не сводя взгляда. Андре удается наконец стряхнуть оторопь и встать. Ева останавливается в нескольких шагах от парочки и говорит:

– Да, Андре, это я.

– Кто тебе позволил? – спрашивает он.

Словно не слыша его, Ева устраивается в кресле напротив сестры.

Люсетта сидит, не в состоянии вымолвить ни слова.

Андре направляется к жене с таким видом, будто собирается выкинуть ее вон.

Тогда Ева внезапно достает револьвер Пьера и направляет его на мужа.

– Сядь.

– Ева! – раздается крик Люсетты.

Андре останавливается, не зная, как себя вести. Ева повторяет:

– Я тебе велела сесть. – И видя, что Люсетта наконец встала, добавляет: – Нет, Люсетта, нет. Знай, если ты приблизишься, я выстрелю в Андре.

Испуганная Люсетта снова садится. Андре возвращается на свое место возле девушки.

Ева, не выпуская револьвер, опустила руку с ним на сумочку.

– Бедняжка Андре, думаю, мне больше нечего терять. Я жду телефонного звонка, который решит мою судьбу. А пока поговорим с тобой в присутствии Люсетты. Я расскажу ей о твоей жизни или о том, что мне о ней известно. И клянусь тебе, если ты попробуешь лгать или если мне не удастся внушить ей отвращение к тебе, я выпущу в тебя весь заряд.

Андре с трудом сглатывает слюну.

Люсетта охвачена ужасом.

– Ну, что, согласны? – спрашивает Ева. А поскольку ни тот, ни другой не в силах выдавить из себя ни слова, добавляет: – Что ж, начнем… Восемь лет тому назад, Андре, ты промотал состояние своего отца и искал выгодной партии…

В заброшенном гараже в предместье собралось человек тридцать, внимающих Диксону и Ланглуа, которые возвышаются над остальными, стоя на старом грузовике без колес.

Диксон заканчивает речь:

– Таковы, товарищи, последние инструкции. Отправляйтесь на свои посты как можно скорее и ждите дальнейших указаний… Через двадцать минут начнется восстание…

Рабочие, в большинстве своем лет тридцати, внимательно и напряженно слушают его. Когда он замолкает, воцаряется тишина, затем несколько голосов задают вопрос:

– А Дюмен?

– Почему Дюмен не с нами?

– Правда ли, что он предатель?

Диксон поднимает руки, чтобы добиться тишины, и отвечает:

– А теперь, товарищи, я вам расскажу о Пьере Дюмене…

Пьер по безлюдной улице добирается до гаража. Он спрыгивает с велосипеда, в последний раз недоверчиво оглядывается и приближается к его воротам. Убедившись, что они закрыты изнутри, обегает гараж, перепрыгивает через загородку жалкого палисадника и исчезает из виду…

Издалека за ним наблюдает Люсьен Держё. Он весь в поту, задыхается. Когда Пьер пропадает, он колеблется, а затем бросается бежать в сторону, противоположную той, в которой исчез Пьер…

Пьер перепрыгивает еще одну загородку, распугивая рахитичных кур, и наконец останавливается под окошком, находящимся в нескольких метрах от земли…

Ему удается подтянуться и он видит, что происходит внутри…

Диксон все еще говорит:

– …Нам повезло, удалось вовремя раскрыть его. Он не смог представить никакого объяснения и предпочел бежать…

– Это ложь! – звучит совсем близко.

Все головы дружно поворачиваются к окошку, и перед глазами изумленных заговорщиков и рабочих Пьер подтягивается, повисает, ухватившись за верхнюю раму, и спрыгивает на землю.

Быстрым шагом он направляется к группе конспираторов. Те расступаются, пропуская его. Выйдя на середину гаража, он встает рядом с грузовиком, на который взгромоздились Диксон с Ланглуа.

Там он поворачивается лицом к собравшимся и, не вынимая рук из карманов, начинает говорить:

– Вот и я, товарищи. А предатель, продажная душа сбежал, получив от Правителя деньги. – Пьер прохаживается среди повстанцев, заглядывая им в глаза. – Кто вселял в вас смелость, когда все шло плохо? Кто основал Лигу? Кто годы напролет сражался с жандармами? – Продолжая говорить, он возвращается к грузовику и, указывая на Диксона и Ланглуа, произносит: – Вчера Ланглуа и Диксон подло напали на меня, и я не захотел защищаться. А перед вами я буду защищаться… Не ради себя, ради вас. Я не хочу, чтобы вы отправились на бойню.