Сара Зарр - Джем и Дикси

– Ой, прости, – мнется она. – Я всех обнимаю.

– Не переживай, я просто не привыкла к такому. Я никого никогда не обнимаю. А может, это меня не хотят обнимать.

– Серьезно, если что-то понадобится – звони. Не то чтобы вы напрашивались на совет, но я хочу предупредить: не задерживайтесь на острове слишком долго. Местные подмечают новеньких намного быстрее, чем там. – Кип кивает в сторону Сиэтла.

Фыркнув, Дикси отходит в сторону и прячется от ветра под крышей парковки.

– А вот она, кажется, точно не станет меня обнимать, верно? – только и смеется Кип.

– Да, это вряд ли.

Дикси берет на себя заботу обо всех проверках при регистрации, как и в прошлый раз. В этом мотеле, конечно, не так красиво, как в отеле Сиэтла, да и обслуживания номеров и в помине нет. Зато залог обходится нам всего в сотню долларов – смешная для Сиэтла цена.

Парень за стойкой регистрации и бровью не повел, когда увидел, что мы платим наличными. Похоже, здесь это обычное дело. Единственное, что его действительно заботило, – как бы мы не прокурили весь номер. По его словам, в этом случае на нас обрушится кара небесная в виде дополнительного счета за уборку.

– Мы не будем курить, не переживайте, – уверяет его Дикси.

Наша комната оказывается довольно простой, просторной и вполне удобной. Из единственного окна открывается незамысловатый вид на парковку прямо перед зданием мотеля.

– Какая твоя? – спрашивает сестра, кивая на кровати.

– Мне без разницы.

В итоге я решаю бросить вещи на ту, что с краю, у двери, как и в прошлый раз.

– Держу пари, вы здорово посмеялись за моей спиной, – произносит Дикси.

– Ничего подобного.

– Ты ведь с самого начала знала, что Кип – девчонка?

– Да. По-моему, это было очевидно.

Развязав шнурки своих «мартинсов», Дикси с трудом стаскивает их с ног:

– Она сказала, что не имеет ничего общего с парнями, но почему она пыталась со мной флиртовать? Ты разве не заметила?

Поочередно избавившись от носков, джинсов и свитера, Дикси устраивается на второй кровати, оставшись в нижнем белье и черной футболке.

Я только пожимаю плечами в ответ:

– Мне кажется, флиртовала только ты. Ты всегда ведешь себя так в окружении парней.

– Что? О чем ты? Откуда ты вообще можешь знать, как я веду себя с парнями? Ты же ни разу не видела меня с ними.

– А как же Наполеон из службы доставки? Тот, что вечно возит тебе сэндвичи и подбрасывает тебя до школы. Не знаю, чем вы там еще занимаетесь, но деньги у тебя почему-то всегда есть.

– Ты что, намекаешь на то, что я зарабатываю деньги через постель?

– Нет. Проехали.

Сняв пальто, я вешаю его в шкаф, за ним отправляется и свитер. Расправившись с ботинками и носками, я осматриваю пострадавший палец, на котором теперь красуется огромная красная мозоль. Порывшись в карманах джинсов, я нахожу телефон:

– Покажи, как добавить номер Кип.

– Сама разберешься.

– В этом телефоне все по-другому. В любом случае, листок с номером у тебя. Дай, пожалуйста.

Картинно вздохнув, Дикси тянется к своим джинсам и, порывшись в карманах, бросает мне смятый клочок бумаги. Он приземляется на пол между кроватями. Я быстро поднимаю его и, немного поломав голову, наконец-то добавляю новый контакт. Пока я занята телефоном, Дикси включает телевизор и лениво перещелкивает каналы.

– Объясни, зачем ты разболтала Кип обо всех наших проблемах, да еще и превратила это в шутку?

– Я ничего не разбалтывала.

– Ага. Особенно когда радостно щебетала, что я тебя похитила, а ты моя несчастная жертва.

– А может, я действительно жертва, Джем? Может, мне пора звонить копам?

Мы обе знаем, что она никогда этого не сделает.

Пока она перелистывает канал за каналом, я сверлю глазами потолок. Из головы не идет мысль о семи тысячах, которые я так легко отправила в мусорный бак. Скорее всего, этот бак уже опустел. Наверное, всего пару часов назад.

Все, что мне остается, – отпустить эту ситуацию, иначе я свихнусь. Просто выкинуть все из головы.

– Прости, что сразу не рассказала, что Кип девушка, – говорю я Дикси. – И за маму прости. Я не хотела, чтобы она на тебе срывалась.

– Со мной не случилось ничего нового, мама вечно срывается на нас, – устало бормочет Дикси.

– Это порочный круг. Ты злишься на маму, а в итоге срываешься на мне. Я тоже срывалась на тебе, но на самом деле злилась на отца. Извини.

Я перевернулась на бок, чтобы видеть ее.

– Я больше так не хочу.

– Ты о чем?

– Я больше не хочу срываться на тех, кто ни в чем не виноват.

Я надеюсь, что она мне ответит, ответит что угодно, и мы наконец-то поговорим по душам. Но Дикси молча смотрит в экран телевизора.

Перевернувшись на спину, я гадаю, простит ли она меня когда-нибудь за весь этот хаос, в который я нас втянула. Поймет ли она когда-нибудь, что единственная причина, по которой все это произошло с нами, – наши родители? Мы просто хотим, чтобы они нас любили, мы хотим, чтобы они о нас заботились. И может быть, когда мы это признаем, мы сможем простить себя за это. Или хотя бы попытаться.

Я не успеваю заметить, как мы засыпаем. Меня будит стук капель дождя, стекающих по оконному стеклу. Открыв глаза, я не сразу понимаю, где я нахожусь, с кем я и сколько сейчас времени. В воздухе витает еле уловимый запах хвои.

– Ты не спишь? – шепчу я сестре.

– Нет, – сонно мурлыкает Дикси в ответ.

– Помнишь, как однажды мы ходили в поход вместе с мамой и Роксаной?

Она молчит так долго, что я уже не надеюсь дождаться ответа.

– Да, – задумчиво тянет сестра, – замороженные хот-доги мне всю жизнь в кошмарах будут сниться. Кажется, в те выходные мы питались только ими.

Интересно, она помнит, почему мы туда поехали? У отца была ломка, и мама решила увести нас подальше от дома. Мы не должны были это видеть. Не в этом возрасте. Роксана согласилась сразу. Одолжив палатку у одного из своих друзей, она посадила нас в свой разбитый, ржавый пикап и отвезла в лес Порт-Анджелеса, что в паре часов езды от дома. Во время отлива мы выходили на подсыхающий на солнце влажный песок. Роксана подбирала розовых морских звезд с жесткими шершавыми панцирями и клала их мне в ладошки. Загадочные и странные, они колыхались в моих руках. К вечеру мама и Роксана пытались развести костер, но дерево упрямо не желало разгораться.

Открыв глаза, я поворачиваюсь к Дикси:

– Что еще ты помнишь?

– Холодные маршмеллоу, шоколадные батончики и крекеры.

Помнится, когда мы попробовали поджарить зефир над огнем зажигалки Роксаны, она со смехом назвала это «варварским обычаем».

– А что еще? – Я внимательно смотрю на Дикси. – Что вообще ты помнишь о нас? Ты можешь вспомнить что-нибудь по-настоящему хорошее?