Сара Зарр - Джем и Дикси

– Тебе не кажется, что сейчас мама начинает переживать по-настоящему? – спрашивает она. – Может, она уже сообщила в полиции о том, что мы пропали?

– Может быть.

– Я не хочу, чтобы она волновалась. Мы должны просто позвонить и успокоить ее. Можем сделать это с одноразового телефона, чтобы она не смогла увидеть номер.

У Дикси словно случилась амнезия. Она что, напрочь забыла о том, как злилась на маму после ее телефонного звонка? Разве не очевидно, что наши родители беспокоятся не о нас? Папе нужны деньги, мама теперь тоже на них претендует. Возможно, они и хотят вернуть нас домой, но объяснять копам что-то о деньгах никто из них не решится.

– Завтра мы будем в новостях, – продолжает Дикси. – Наши фотографии будут повсюду, так что скрываться будет намного сложнее. Если мы ей позвоним, возможно, она не будет объявлять нас в розыск. Если, конечно, она этого еще не сделала.

Она замолкает, ожидая моего ответа.

– Может быть.

Обойдя весь блок, мы возвращаемся к тату-салону. Не говоря ни слова, Дикси заходит, забирается на стол, задирает рубашку и освобождает джинсы на талии. Положив голову на руки, она отворачивается, пряча лицо.

Все завершается очень быстро. Кип немного опаздывает, и нам приходится подождать ее снаружи. Я очень хочу поговорить с Дикси. О том, как она себя чувствует, или, может быть, о наших парных татуировках и о том, что они будут значить для нас. Но все, что мне остается, – хранящая молчание макушка ее головы, а затем ее раздраженное лицо, когда она поворачивается ко мне:

– Да где она, черт возьми?

Машина Кип показывается из-за поворота всего через минуту.

– Эй, – окликает нас Кип.

Распахнув дверь, Дикси забирается на заднее сиденье. Я устраиваюсь на переднем, держа рюкзак на коленях.

– Кто хочет заглянуть на одну вечеринку неподалеку? – спрашивает Кип.

– Ни за что, – говорю я.

– Что за вечеринка? – интересуется Дикси.

– Да самая обыкновенная.

Кип закрывает окно, чтобы мы вконец не замерзли, и бросает взгляд на Дикси через зеркало заднего вида.

– Нет, если эта вечеринка окажется кружком из пяти человек, сидящих вокруг кальяна и болтающих о людях, которых мы даже не знаем, ни за что.

Обернувшись, Кип с улыбкой смотрит на Дикси:

– Смотрю, ты очень любишь, когда все идет по-твоему.

Дикси с вызовом отвечает:

– Разве не все это любят?

– Не переживай. Там не будет пятерых незнакомцев, сидящих вокруг кальяна. Говорят, собралось действительно много людей. Здесь все знают друг друга. Будет и музыка, и закуски, и, скорее всего, вся выпивка, которую тут только можно достать.

– Мне помнится, ты говорила, что в твоей школе учатся одни придурки, разве не так? – щурится Дикси.

– Это был минутный порыв. В любом случае, даже если они и придурки, эти ребята – мои единственные друзья, и я порядком от них устала. Итак, – Кип слегка касается моего бедра тыльной стороной ладони, – ты с нами, Джем?

– По-хорошему, нам нужно вернуться в мотель, – произношу я. Коснувшись обернутой в целлофан руки, я тут же отдергиваю палец. Больновато. К тому же я сильно устала. Мне просто необходимо отдохнуть, особенно если я решу уйти именно сегодня ночью.

– Ты можешь вернуться в мотель без меня, – поворачивается ко мне Дикси, – а я отправлюсь на вечеринку.

Наверное, сейчас самое время воспользоваться этим неожиданно подвернувшимся шансом уйти: я могу просто попросить Кип высадить меня и отправить Дикси на вечеринку вместе с ней. Но Кип этот план явно не устраивает.

– Я отвезу тебя, только если пойдет и Джем.

– Что за чушь, Кип? Я хочу пойти!

Кип выруливает на более короткий путь. Поход на эту вечеринку может стать одним общим воспоминанием, которое я еще могу успеть сотворить. А после можно будет со спокойной совестью исчезнуть.

– Ну хорошо, – киваю я, – я с вами.

Развернувшись, мы движемся в сторону мотеля около пятнадцати минут. В какой-то момент Кип тыкает в стекло пальцем:

– Я живу вон там, на той улице, в самом низу.

За окном темно, а мы едем слишком быстро, чтобы успеть хоть что-то увидеть, но всего на мгновение я вижу улицу, густо заросшую деревьями, под кронами которых прячутся аккуратные дома с двориками, обнесенные забором. Что ж, я была бы не против однажды поселиться на такой уютной улочке. Я бы жила одна – ни мужа, ни детей, ни соседей по комнате. Только я одна. Там, в моем доме за аккуратным забором, каждое утро было бы одинаково теплым и тихим. Каждый вечер – уютным и мирным.

Вырулив на главную дорогу, Кип проезжает один поворот и притормаживает:

– Теперь нужно припарковаться. Ненавижу это делать. – Кип поворачивается ко мне: – Если у вас найдутся лишние пять баксов, бросьте их в вазу при входе. Мы всегда скидываемся на закуски и напитки, так что ваш вклад здорово поможет.

– Конечно, у нас точно найдутся пять долларов, – смеется Дикси.

Когда мы наконец паркуемся и покидаем машину, я наклоняюсь к сестре:

– Не рассказывай никому ни о нас, ни о том, что мы здесь делаем. Просто скажи, что мы знакомые Кип. Ну или что наши родители дружат.

– Конечно, Джем. Я же не дура.

Вздохнув, я забрасываю рюкзак на плечи, и одна из лямок задевает свежую татуировку. Резкая боль заставляет меня вздрогнуть и поморщиться.

Кип успевает это заметить:

– Тебе дать адвил или какое-нибудь другое обезболивающее?

– Если есть, то было бы здорово.

– Слушай, давай договоримся, что для других мы знакомы через наших родителей, – заговорщицки шепчет Дикси, обращаясь к Кип.

– Звучит вполне правдоподобно, – кивает та в ответ, – у моих родителей всегда было много друзей.

Когда впереди наконец-то показывается нужный дом, Дикси нетерпеливо вырывается вперед и спешит к открытым дверям. Внутри уже вовсю толпятся люди. Их темные фигуры очерчивает яркий мигающий свет.

Кип поворачивается ко мне:

– Ну, что опять между вами приключилось? Вы же отлично общались в тату-салоне всего несколько минут назад.

– Да, – тихо говорю я, – так и было.

Первое, что я вижу, когда мы заходим внутрь, – огромное зеркало в прихожей. Вздрогнув от неожиданности, я присматриваюсь к своему отражению, словно впервые увидев новую одежду и обувь. Вот какой меня видят люди. Именно такой меня впервые увидела Кип – жесткой, дерзкой, готовой дать отпор. Девчонка, только что сделавшая татуировку. А ведь это – моя первая вечеринка… Хотя нет, их было несколько – с толпами детей, мороженым и воздушными шариками.

Осмотревшись, я замечаю ту самую вазу, о которой говорила Кип. Фарфоровая посудина уже битком набита купюрами. Порывшись в карманах, я вношу свой скромный вклад.

– Располагайтесь. Пальто и куртки обычно оставляют в одной из спален. Если хотите, можете оставить там и рюкзак.