Уильям Сароян - Что-то смешное : Серьёзная повесть

— Что сумею?

— Понять.

— Нет, — сказал он. — Нет. Я не понимаю. Ты можешь говорить мне об этом, но я не пойму. Я буду слушать, если тебе так легче, но не пойму. Я уехал на два месяца. Ты чувствовала себя неважно. Я думал, что для тебя же лучше побыть немного одной. Судя по твоим письмам, ты стала чувствовать себя лучше. Это не шутка. Ты его любишь? Он любит тебя?

— Не знаю, — сказала женщина.

Мужчина рванулся к ней, толкнул, ударил в голову. Он и в этом своем бессильном гневе не ударил ее по лицу… Он очень хотел перестать и все-таки не мог. Даже помня о Рэде, — не мог.

Женщина упала на кушетку, потом на пол. Он набросился на нее снова не в силах остановиться.

Он не мог остановиться даже и тогда, когда услышал крик Рэда: «Перестань, папа! Будь ты проклят, папа! Перестань!»

Он не мог остановиться даже и тогда, когда Рэд колотил его по спине и рыдал: «Будь ты проклят, папа! Я убью тебя, папа!».

Старшую из девочек звали Фэй. Ей было двенадцать, и она уже походила на женщину. Рэд понравился ей. Тому же она показалась напуганной, и он хотел сказать ей, чтоб она не боялась. Еве она тоже нравилась, потому что, оставаясь девочкой, она уже походила на женщину.

Среднюю звали Фанни. Ей было девять, и в ней было что-то мальчишеское. Рэду она понравилась, потому что интересно было смотреть, как она ведет себя по-мальчишески. Еве не очень понравилась Фанни, потому что от нее можно было ожидать чего угодно, и потому что она была горластой и бесшабашной.

Самую младшую девочку звали Флора. Ей было почти семь, и она была красива. Даже когда она улыбнулась и Рэд заметил дырку на месте того же переднего зуба, что и у него, он признал ее красивой. Она была смирной, но не боязливой, и, казалось, могла оставаться красивой несмотря ни на что. Рэду не просто нравилась Флора: он ее полюбил. Всякий раз, глядя на нее, ему хотелось смеяться.

Еве Флора тоже была симпатична.

— Она моя лучшая подруга, — сообщила Ева Рэду.

Первой в прятках Рэд нашел Еву и привел ее обратно к смоковнице. Теперь он вернется и найдет еще кого-то из трех сестер, или двух из них в одном месте, или всех их.

— Теперь водить тебе, — сказал Рэд. — Так что оставайся здесь, пока я буду искать других.

— Тут темно, — пожаловалась Ева.

— Не темно, — возразил Рэд. — Просто ты стоишь в тени дерева. Постой вон там, возле водяного насоса.

— Не хочу стоять одна, — заявила Ева. — Приведи Флору, мою лучшую подругу. Я не хочу оставаться одна.

Ева перешла к водяному насосу, а Рэд ушел искать. Они могли прятаться где угодно — за этой стеной или за другой, и перед домом, где были родители, и в винограднике, и за гаражом, и за сараем.

Сначала он быстро обошел гараж, затем сарай. Из-за сарая он появился вместе с Фанни; оба они мчались к дереву. Казалось, что Фанни добежит первой, но она споткнулась и упала. Рэд остановился, чтобы помочь ей подняться. Однако, встав на ноги, Фанни понеслась к дереву и первой добралась до него, смеясь над помощником.

— Ну-ну, — сказал Рэд, — я думал, что тебе больно. Разве нет?

— Я никогда не жалуюсь, — отрезала Фанни.

— У тебя губа в крови, — сказала Ева.

Фанни отсосала кровь, а потом сплюнула, как человек, выплевывающий табачную жвачку.

— Ну и пусть, — сказала она.

Рэд ушел искать еще одну из сестер.

— Если ты разобьешь себе голову, — спросила Ева, — тоже будешь смеяться?

— Да, — сказала Фанни. — Я ее разбила, в прошлом году.

— Где? — заинтересовалась Ева. — Дай посмотреть.

Фанни наклонилась, чтобы показать место на макушке.

— Вот, — сказала она. — Видишь, где доктор зашил?

— Вижу, — сказала Ева. — И ты смеялась?

— Ну да, — сказала Фанни. — Мне не бывает больно.

— А мне бывает, — призналась Ева.

— Это потому что ты маленькая.

— Но я становлюсь все больше, — сказала Ева. — От еды. От инжира, значит. Я съела шесть штук после сна. Рэд влез на дерево и достал их для меня. Если есть инжир, становишься большой.

— Не инжир, — возразила Фанни. — Картофель, мясо и всякое такое делают тебя большой.

— А ты не ешь инжир? — спросила Ева.

— Ненавижу инжир, — отрубила Фанни. Она пососала порез и снова сплюнула.

— Хотела бы и я так сделать.

— Разве ты не умеешь плевать?

— Нет, — призналась Ева. — И еще не умею курить.

— Курить? — переспросила Фанни.

— Сигареты, — пояснила Ева. — Раз я попробовала. Папа дал мне, потому что я захотела. Я не умею курить сигареты.

— Ну… — Фанни задумалась. — А пить ты умеешь?

— Только не виски, — сказала Ева. — Это я тоже пробовала. Папа давал мне. Пить-то я могу, с водой, но не люблю.

— Ну да, — сказала Фанни, — без воды лучше, правда?

— Не знаю, — ответила Ева. — Мне и без воды не нравится.

Они увидели Рэда, выбравшегося из виноградника и намного опережающего Фэй, которая бежала, но не очень-то стремилась добраться до дерева первой.

— Так, — сказал Рэд. — Это трое из вас. Остается одна.

— Ты не застукал за меня по дереву, — сказала Фанни.

— Я бы это сделал, если б не остановился поднять тебя, — сказал Рэд.

— Нет, не сделал бы, — возразила Фанни. — Я бы побила тебя за милю.

— А-а, — протянул Рэд. Фанни была просто смешной [2] В оригинале игра слов: funny — смешная. .

Он остановился поразмыслить, куда идти искать Флору. Где бы ей спрятаться? Он был рад, что она была последней, кого надо искать. Наверное, она теперь далеко, чтобы затруднить ему охоту. Он решил перебраться на другую сторону виноградника.

Он быстро бежал, поглядывая по сторонам. Два перепела расправили крылья и неторопливо взлетели, наблюдая за ним. Потом он увидел, как удирает большой кролик, и остановился, чтобы обернуться и посмотреть на него, а затем снова стал понемногу отбегать дальше, время от времени приостанавливаясь.

Раз уж он остановился, то сорвал гроздь черного винограда, которую заметил на лозе, и стал есть ягоды, продолжая следить за кроликом. В ягодах были большие косточки, которые он собрал во рту языком и выплюнул.

Он вспомнил одного из друзей своего отца, смуглого человека, посещавшего дом в Пало-Альто. Дейд прислал им коробку с таким же черным виноградом. Его мать принесла тарелку винограда этому человеку, и тот стал есть его, только он не выплевывал косточки — он их жевал. Рэд слышал, как он их жевал. Гость знал отца его отца на старой родине. Он не очень хорошо говорил по-английски. Он разговаривал с Ивеном на непонятном языке, — языке, который Рэду хотелось бы знать. Рэд спросил его, почему он не выплевывает косточки. Тот сказал: «Они слишком маленькие, сынок. Мне некогда». Рэду он понравился: понравилось, как он говорил, как смачно ел ягоды, с хрустом разжевывал косточки и глотал их. Человек съел всю гроздь без остатка, как будто это было обязательно. Затем он положил голый стебель на тарелку, передал его матери Рэда и сказал: «Спасибо, Суон Назаренус».