Джика Ютеш - У нас в Крисанте

Бенони, быть может, еще не совсем это осознал, зато Михэлука резко ощущал эту все растущую отчужденность. Мальчик стал молчаливым и замкнутым… Иногда у него даже был такой вид, будто он захворал. Встревоженный учитель, товарищ Ни́стор, часто останавливался около его парты, брал за подбородок и спрашивал:

— Что с тобой, Михэлука?

— Ничего! — отвечал Михэлука, с трудом сдерживая слезы.

У Михэлуки в школе почти не было друзей. В своем классе он на два года старше всех остальных ребят и легко мог бы завоевать какие-нибудь командные высоты: стать капитаном футбольной команды, снискать общее восхищение, отличившись в стрельбе из рогатки, или стяжать славу первого драчуна, как, например, Корнел Лу́пеш!.. Но Михэлука просто самый старательный и трудолюбивый ученик. Хорошо учились и другие ребята. Премии получал и Оресте́л Урся, на хорошем счету были и братья-близнецы Ри́га, и Ми́шу Велиза́р, и Алеку́цу Гасс. Этот белокурый тщедушный мальчик мог несколькими штрихами нарисовать все, что ребята просили: и зайца, и петуха, и двугорбого верблюда, и даже шпагоглотателя, как две капли воды похожего на того, что выступал у них в цирке.

В классе Михэлуку считали скучным зубрилой. А вот Бенони вполне пришелся ко двору. Он всегда весел, всегда готов играть и шалить. Бенони никогда не капризничает, не обижается, даже когда его называют Пимперлино, и принимает горячее участие во всех проделках и шалостях ребят.

Хуже всего к Михэлуке относился Орестел Урся. Он вообще терпеть не мог Михэлуку и даже придумал ему обидную кличку — «лакей принцессы». «Принцесса», конечно, Титина Гига. А прозвал он Михэлуку так потому, что тот каждый день терпеливо поджидал Титину, чтобы вместе идти домой.

Как-то раз, увидев Титину у остановки автобуса, Орестел подошел к ней и насмешливо отвесил поклон до самой земли:

— Принцесса, ваш лакей сейчас прибудет!

Титина смерила его с ног до головы пренебрежительным взглядом и отвесила ему здоровую оплеуху.

— Вот тебе и за принцессу и за лакея!

Наверное, Титине пришлось бы плохо, но тут как раз подошел автобус, и девочка вскочила на подножку и уехала.

С противоположного тротуара всю эту сцену с удовольствием наблюдали другие ребята.

— Нокаут! Принцесса уложила его на обе лопатки! — восхищенно присвистнул драчун Корнелиу Лупеш.

Большой любитель подраться, Лупеш всегда горячо подбадривал обоих противников. Он мечтал стать боксером и, конечно, известным чемпионом. Матери у Корнелиу нет, отец его — каменщик и работает здесь же, на стройке, и они с отцом занимают комнатку в том же доме, где живет его дружок Орестел. Вот почему на этот раз по-настоящему порадоваться он не может. Корнелиу толкнул в бок Мишу Велизара:

— Посмотри, как расстроился Орестел. А Лакей и Пимперлино сейчас лопнут от радости.

На самом же деле Михэлука ничем не выдал своей радости, хотя и очень гордился смелым поступком Титины. Зато ликовал Бенони! Но Михэлука утихомиривал его:

— Смотри не вмешивайся! Я сам с ним справлюсь.

Бенони очень хочется узнать, что именно намеревается предпринять Михэлука, но так и не успел расспросить: ребята уже окружили их со всех сторон. Тут и Корнелиу Лупеш, и Мишу Велизар, и братья Рига, и Алекуцу Гасс. Это все закадычные дружки Орестела. Ходят они всегда вместе и все живут по соседству, в новых, недавно построенных домах.

Понятно, что и сейчас они все на стороне Орестела и ждут только знака, чтобы наброситься на Михэлуку и Бенони.

Как только отъехал автобус, Орестел быстрыми шагами перешел улицу и направился к ребятам. Его авторитет председателя пионерского отряда поставлен под удар. Надо немедленно что-то предпринять, надо отомстить! Но, как на грех, он ничего толкового не может придумать и еще сильнее начинает ненавидеть Михэлуку. До сих пор все это была только игра, а теперь дело начинает принимать серьезный оборот. Простой дракой тут не обойтись… Надо придумать что-нибудь другое…

Подойдя к тротуару, он засовывает руки в карманы и, не глядя на Михэлуку, мрачно заявляет: «Кто мне друг, пойдет со мной!» — и, резко повернувшись на каблуках, уходит.

Ребята все, словно по приказу, следуют за Орестелом.

Ребята все, словно по приказу, тоже засовывают руки в карманы и следуют за ним. Один только Алекуцу Гасс обернулся и с удивлением смотрит на Михэлуку и Бенони, оставшихся в одиночестве.

— Что они еще задумали? — встревоженно спрашивает Бенони.

— А нам какое дело! — притворяется равнодушным Михэлука.

Но при первой же встрече с Титиной Михэлука ее предупреждает:

— Ты поберегись, а то Орестел Урся что-то задумал. Он хочет тебе отомстить.

— Пусть попробует!

— Правильно! — горячо поддерживает ее Михэлука. — Если он еще хоть раз тебя тронет, я его так отделаю…

— Ну и председателя отряда вы себе выбрали! А я очень рада, что стукнула этого задаваку и хвастуна!

Орестел Урся и впрямь большой хвастун. От него то и дело слышишь «папа сказал», «папа сделал», «папа распорядился» — и держится так, точно не его отец, а он, Орестел, главный инженер завода.

Мишу Велизар тоже хвастается своим отцом. Его отец электромонтер и в день пуска электростанции взял Мишу с собой на работу.

— Понимаете, я был там, на самой верхотуре, — хвастался потом Мишу, — и запросто мог достать рукой красную звезду на верхушке башни.

А братья-близнецы Рига хвастаются своей матерью. Отец мальчиков погиб на войне. Они утверждают, будто через руки их мамы проходят все шарикоподшипники (она работает на контроле и ставит на упаковке марку завода).

Похваляются они и старшей сестрой — шофером одного из тех двух автобусов, что недавно начали курсировать между заводом и вокзалом.

Бенони тоже решил похвастаться своим отцом. Он рассказал, что у его отца на ферме в оранжерее и зимой растут огурцы и помидоры. Но разве можно сравнить уход за помидорами, пусть даже выращенными зимой, с работой главного инженера, пуском электростанции, проверкой шарикоподшипников или вождением автобуса!

Всякий раз, когда затеваются такие споры, Михэлуку терзает горькое чувство обиды. Как больно, как унизительно, что у него нет ни отца, ни матери, которыми он мог бы гордиться! Эх, была бы у него такая мать, как у Титины, или такой отец, как у Орестела!

Но нет, не нужна ему другая мать! Его родная мамочка с ее нежной улыбкой все время стоит перед глазами, как немой укор. И всякий раз, когда он вспоминает мать, ему хочется горько плакать.

А вот отец… Отца Михэлука не знает, и он представляется мальчику то военным, то главным инженером завода, то электромонтером, как отец Мишу Велизара. Стоит закрыть глаза, и Михэлука видит его в парадном мундире с орденом или золотой звездочкой на груди. С такой же звездочкой, какую он видел в застекленном шкафчике Титины. Ни отцовского лица, ни его голоса Михэлука представить себе не может, но зато отчетливо видит, как отец берет его за руку и идет с ним по улице, а ребята — Орестел, Мишу, близнецы Рига и даже Титина — шепчут им вслед: «Вот идет Михэлука со своим отцом! На груди у него орден! Он, видно, отважно боролся с фашистами или с другими страшными бандитами!» Но эти радужные мысли быстро сменяются печальными, и Михэлука становится еще угрюмее.