Ким Ёнха - Никто не узнает…

— В этом кабинете только специальная и научная литература. Здесь мало интересного. Художественная литература в соседней комнате. Знаешь что…

— Что?

— Скажи, о чём ты мечтаешь?

— Мечтаю? Ну, не знаю…

— Ты же скоро закончишь университет, что ты думаешь делать дальше?

— Сначала пойду в армию на альтернативную службу.

— Почему на альтернативную?

— В следующем году призыв. У меня проблемы со спиной. А вообще-то моя мечта…

— Победы в викторинах? — Ыни подсмеивалась надо мной.

— Нет. Работа в книгоиндустрии. Хочу стать литературным критиком.

— Книжным обозревателем?

— Да. Хорошая профессия. Я смогу много читать и записывать свои мнения о прочитанных книгах. Издательства будут бесплатно снабжать меня книжными новинками.

Ыни как-то странно глянула на меня.

— Эй, Чон Донгук! Оказывается, ты милый.

— Почему ты так решила?

— Ты…

— Что?

Ыни выпрямилась на стуле. Я невольно сделал шаг назад.

— Хочешь жить у меня?

— Что ты сказала?

— По ночам тут страшно. Когда домработница уходит, мне становится не по себе.

— Понимаю.

— Хочешь пожить у меня, пока будешь служить в армии? Ты сможешь тут читать, сидеть в интернете, общаться со мной.

— Не знаю, как к этому отнесётся мать.

— Всё ясно. Тогда не надо.

Ыни обиженно отвернулась и вышла из кабинета. Не зная, что предпринять, я двинулся за ней.

— Ыни!

— Что?

Не глядя на меня, она опустилась на диван и включила телевизор. Мне было неловко.

— Прости.

— За что?

— Твоё предложение слишком неожиданно.

Ыни выключила звук. Затем решительно произнесла:

— Вот что я поняла в шестнадцать лет: если хочешь что-нибудь сделать, сделай это сейчас, не откладывая, иначе будешь жалеть. Мой отец был слишком предусмотрительным.

Переход от решительности к слезам был мгновенным, она заплакала.

— Не плачь, Ыни.

Я сел на диван и попытался её утешить. Но я не знал, как это сделать. Я ни разу никого не утешал, и этого вопроса не было в списке «Ты пробовал?»

— Это и есть жизнь, даже такой предусмотрительный человек, каким был мой отец, не мог знать, что случится в следующее мгновение. Тебе этого не понять!

Её слова показались мне несправедливыми, но я промолчал. Она всхлипывала и вытирала рукой слёзы.

— Будь другом, принеси салфетки.

— Где они?

— Вон там.

Коробка с салфетками стояла на китайской консоли в десяти шагах от меня. Ыни вытащила салфетку, высморкалась, скомкала и бросила на пол. Её слёзы высохли, и она стала дышать ровнее. С виду спокойная, она уставилась в молчащий телевизор. Мы сидели рядом на диване, очень близко друг к другу. Мне даже показалось, что слишком близко.

— Ты как река Соянган, — сказала Ыни, — нет, не река, ты плотина… — Ыни, улыбаясь, расстегивала пуговицы на блузке. В вырезе показалась её смуглая, как у матери, грудь. Меня это возбуждало.

— Тебе не жарко?

Она вела себя как героиня старой мелодрамы, такой, какие показывают по телевизору, чтобы выполнить квоты на демонстрацию корейских фильмов. Но, оказывается, такие вещи действуют. В моём мозгу раздался звонок из службы по контролю за наводнениями: «Скорее спускай воду! Немедленно! Иначе плотину прорвёт!» Ыни встала на колени на диване и повернулась ко мне. Её грудь была видна полностью. Медленно она поползла ко мне. Я неожиданно вспомнил те сплетни, которые рассказывали знакомые. Но внутри меня так трезвонила служба по контролю за наводнениями: «Открой плотину, придурок!» — что я стал совершенно беспомощным. Я протянул руки и обнял её. Она выгнулась мне навстречу. Её грудь коснулась моих губ, и я уткнулся лицом в ложбинку, в эту таинственную выемку. От неё сладко пахло. Она обняла меня и провела рукой по волосам:

— Пойдём в спальню.

Взявшись за руки, мы отправились в роскошную комнату, обставленную дорогой мебелью. В центре комнаты стояла низкая двуспальная кровать. Между прикроватной скамьёй и туалетным столиком лежали книги. Ыни включила лампу. Мягкий неяркий свет наполнил комнату. Мы упали на кровать, уронив книги с тумбочки. Ыни легла на спину и раздвинула ноги, я опустился на неё сверху. Мои движения напоминали отжимания на физкультуре. Всё произошло так быстро, что шлюзы моей плотины мгновенно открылись. Мне было до того стыдно, что хотелось выпрыгнуть в окно. Но Ыни спокойно уложила меня, села сверху и принялась целовать мою грудь. При этом одной рукой она ласкала меня внизу. Ах, если память меня не подводит, она даже целовала меня там. Я опять возбудился. Я поднялся и лёг на неё всем телом. Вскоре плотина реки Соянган спустила воду до конца. Несколько часов мы ласкали друг друга. Наконец наступил момент, когда я не мог шевельнуть и пальцем.

Обнажённые, мы лежали рядом на влажной постели. Я подумал: «Хорошо было бы жить здесь, с Ыни, в этой большой квартире. Устраивать викторины и заниматься сексом». Ыни сказала капризно:

— Мне теперь всё время, что ли, нужно ходить в церковь?

— Почему?

— Монахиня из этой церкви привела меня на телеигру…

— Поэтому я там встретил тебя…

Она застеснялась и спрятала лицо у меня под мышкой. А я спросил, пощипывая её сосок:

— Хочешь, я останусь сегодня у тебя?

— Да. Если ты сам хочешь.

— Ты уверена?

— Конечно. Мне страшно по ночам одной.

Я просунул руку ей под голову, но она отстранилась:

— Примешь душ?

— Это обязательно? Я могу не мыться.

— Что? Это немыслимо!

Впервые в жизни я слышал, как таким капризным голосом можно говорить столь решительно.

— Ну хорошо.

Я неохотно поднялся с кровати. Ыни не разрешила воспользоваться ванной комнатой в спальне:

— Донгук, извини, иди в ванную в гостиной.

Я развернулся, открыл дверь спальни и вышел в гостиную.

— Рядом с ванной есть комната. Может быть, ты поспишь там? До завтра, спокойной ночи.

Я замер, затем обернулся и осторожно спросил её:

— Ты хочешь, чтобы мы спали отдельно?

Ыни ответила с таким выражением, будто я спрашиваю о чём-то немыслимом:

— Я с детства и до сих пор всегда спала одна. Я так привыкла.

Я вернулся в спальню, собрал одежду и бельё, разбросанные по всей комнате, и вышел. Ванная комната в гостиной была неплоха. Сначала я хотел просто принять душ, но мне очень понравилось джакузи, поэтому я наполнил ванну водой и лёг в неё. Я долго лежал в ванне, а когда вышел оттуда, свет в спальне Ыни был выключен и дверь закрыта. Я пошёл в комнату, про которую сказала Ыни, она располагалась рядом с прихожей. Это была очень простая и скромная комната, не похожая на спальню принцессы.

Я лёг и накрылся лёгким стёганым одеялом. С одной стороны, мне было обидно, с другой — я ничего не терял. Меня угостили вкусным ужином, пивом, а самое главное — я открыл плотину. Я был доволен, что участвовал в телеигре. Можно было пойти на кухню и достать из холодильника банку пива. Интересно, сколько видов пива у неё? Нет, не пойду. Ещё подумает, что я алкоголик. Я с трудом подавил желание выпить и погрузился в размышления. Я думал о всякой всячине и не заметил, как крепко уснул. И спал до утра, не просыпаясь.