Лев Давыдычев - Случайный спутник (Повести и рассказы)

Но — не хотелось идти домой. Она долго бродила по улицам, пока не замерзла, и зашла в кафе.

Ее соседом по столику оказался отчим, и сегодня она не удивилась такой случайной встрече.

— Как живешь? — спросила Натали.

— Как? Очень плохо. Видишь ли, я долго не мог приспособиться к привычкам жены, — оживленно заговорил отчим, прямо-таки виртуозно обсасывая рыбий скелетик. — Это, как ты помнишь, осложняло наши взаимоотношения. А потом я поступил по-мужски. Высказал ей свои аспекты. Правда, кое в чем она настояла на своем. Например, чтобы я завтракал и обедал в кафе. А в остальном — все отлично. А ты?

— Я? — она взглянула на свой живот. — Я жду сына или дочь.

— А с мужем? По-прежнему?

— Я уйду от него. Завтра.

— И как вы разделите обстановку? Как с квартирой? Учти, это громоздкое, необычайно сложное мероприятие. Этот дележ. Я пережил подобное несколько раз… знаешь, иногда мерзко. У тебя стремятся все урвать, а ты…

— Я буду жить в общежитии. А обстановка вся его.

Отчим пожал плечами скорее презрительно, чем недоуменно; вытер уголки рта бумажной салфеткой, аккуратно сложил ее и сунул в карман; сказал:

— Но кто возьмет тебя с ребенком?

Тогда Натали пожала плечами.

— Ты плохо кончишь, — радостно заключил отчим, — превратишься в какую-нибудь травиату. А ведь могла бы жить! Почему бы тебе не поучиться жить у меня? — деловито спросил он. — Вот я приближаюсь к периоду — ты можешь стать его свидетельницей, — когда буду подводить итоги. Я горд и спокоен. Мне ничего не грозит. Вот как надо жить. За всю жизнь я не выбросил на ветер ни копейки.

— Хочешь кофе? — спросила Натали. — Я угощаю.

— Спасибо. Я с удовольствием. Изредка можно себе позволить… Я имею в виду неполадки в сердце.

— Слушай, — сказала Натали, — а зачем тебе деньги? Одет ты плохо, питаешься кое-как. Объясни мне. Ты не торопишься?.. Я тоже. Выпьем еще кофе. Я слушаю.

— Вопрос одновременно и примитивный и сложный, — напыщенно ответил отчим. — Примитивный — потому что все ясно, как дважды два четыре. Сложный — тебе все равно не понять. Сначала надо учиться… — Он в поисках подходящих слов постучал кулачками друг о друга. — Надо научиться из копеек делать рубли. Понимаешь, не потратить сто копеек… И вдруг видишь — да это же рубль! А из чего он возник? Из ничего. Не выпил газированной воды несколько раз — не умер же. Прошелся пешком. Полезно. Не роскошествовал за обедом. Ничего страшного. А в результате — рубль!.. А если ты научишься из рублей делать рубли… — Он закатил в блаженной истоме глаза. — Сам процесс этого удовольствия… Мне не о чем рассуждать, мне не в чем сомневаться, мне нечего выяснять. Мне все ясно. Я ни от кого не завишу. Разве это не счастье?

— Нет, я ничего не поняла, — со вздохом призналась Натали. — Муж мой… это я еще разумею. Он копит, экономит, но и тратит… А ты?

— У меня все есть. Мне не на что тратиться… Прости меня, я разволновался. Можно еще кофе?

— Конечно. И ты даже в молодости был… таким?

— О, к сожалению, нет. Тенор местного значения, кой-какой успех, немного поклонниц. Я жестоко жалею о нескольких годах.

— Но ведь тебе было хорошо?

— Мне было… прекрасно. — Отчим даже застыдился. — Но потом пришлось жалеть!.. От тех лет не осталось ни копейки.

— А кому останутся твои деньги?

Отчим слизнул с края чашки последнюю капельку кофе, помолчал и ответил:

— Вот единственный вопрос, который меня беспокоит. Некому оставлять. Смешно — не жене, ни в коем случае. Тем более, тебе… Но ведь я не собираюсь умирать. Пусть они будут, — твердо произнес он. — Это главное. И кстати, — сказал он, неожиданно и быстро вставая, — если ты скатишься куда-нибудь вниз, не вздумай обращаться ко мне. Ни за материальной поддержкой, ни за моральной.

Домой Натали пришла усталой, но вытащила два чемодана, с которыми от отчима переехала к бабушке, стала складывать одежду.

Игорь спросил, усмехнувшись:

— Опять? На какой час заказывать такси?

— На четыре, — ответила Натали. — Я хочу сначала выписаться.

— А если я закрою тебя и не оставлю ключ? Не закажу такси?

— Ключ у меня есть. Такси закажу сама… Почему ты даже сейчас… несерьезен?

— Натусь!.. Ну как я могу относиться к этому серьезно, когда все это… несерьезно в высшей степени? Отбросим пока в сторону важные вопросы. Возьмем мелочь. Место в общежитии тебе дали? Нет. А ты знаешь, что тебе его не дадут? И я же буду эти чемоданы заносить сюда вот обратно. Я понимаю, с тобой что-то происходит. Я сквозь пальцы смотрю на все твои чудачества, но ведь рано или поздно… Сколько можно злоупотреблять моим терпением?

— Вот я и решила больше не делать этого.

Игорь включил телевизор, проверил настройку по сетке, приглушил звук и спросил:

— Была в консультации?

— Да. Сказали: назад поворачивать поздно.

— И последний вопрос: какое ты имеешь право отнимать у ребенка отца?

— Я не хочу, чтобы у моего ребенка был такой отец, как ты.

— Ты жестока, — спокойно отметил Игорь, пропуская кольца дыма сигареты одно в другое. — Мне кажется, что именно ради ребенка, ради его нормальной судьбы мы обязаны кое-чем пожертвовать. Ты пока думаешь только о себе. То, что ты нисколько не считаешься со мной, еще ладно… Но ты не имеешь права одна распоряжаться судьбой нашего ребенка. В конце концов, он не виноват в твоей легкомысленности. И учти: если ты уйдешь, то не вздумай возвращаться.

— Ты все пытаешься объяснить моим характером. Да, он не ахти какой… хотя бы удобный. Но что прикажешь мне делать, если я уверена, что обязана исправить свою ошибку? Пусть дорогой ценой, пусть с опозданием?.. Я ведь не говорю, что я — сама добродетель, а ты… Я, можно сказать, ни в чем тебя не обвиняю. Сама я во всем виновата. А ты предлагаешь мне пронести ошибку через всю жизнь. — Натали говорила спокойно, и Игорь отозвался миролюбиво:

— Я лишь о том, чтобы не торопиться. Если бы разговор шел обо мне, я бы сказал просто: мне с тобой хорошо. Но если рвать — чего я очень не хочу, — то совсем. Как будто нас с тобой друг для друга нет. И не надо писем, определений, на кого похож ребенок, чей у него носик и тому подобное. Деньги переводить буду до положенного срока… А всего разумнее — давай ужинать…

…На другой день она переехала в общежитие.

…Натали стояла у окна в коридоре. Она не выспалась, побаливало в затылке, а на душе было смутно. И тревожно. Ведь через несколько дней ее выпишут и…

И выйдет она на улицу, и пойдет на берег Камы. Там она сядет на скамейку…

В сердце кольнуло. А вдруг она — не выдержит? Вдруг не хватит сил победить тупое, липкое желание жить равнодушно, привычно, как вниз по течению, а мимо — настоящая жизнь? Позовет ее Игорь, и она вернется и будет вечерами сидеть у телевизора, будет ходить в гости и на работу и не вспоминать о том, как когда-то вела себя… Если бы сейчас у нее была Настя, все было бы проще. Уехали бы куда-нибудь в небольшой городок и жили… Вдвоем. А теперь она одна… Совсем одна…