Валентин Крючков - На крутом переломе

— Договорились, Михаил Михайлович. Я подберу ему вакансию. Мне можно идти?

— Да, Тимофей Александрович.

Каранатов вышел из-за стола и проводил директора до двери, крепко пожал ему руку. И тут он вспомнил, как друг его, Кудрин, на последней их встрече, когда просил, чтоб помог хоть заместителем начальника цеха стать, высказывая свои предположения, нисколько не сомневался в их исходе. «Неужели ты, первый секретарь райкома, не сломаешь Никанорова? Сломаешь!» А ведь он прав. Конечно, сломаю. И не таких ломали. Но все вопросы, чтоб окончательно поставить точку на Никанорове, будут решаться на бюро. Директором работать ему осталось совсем немного.

Довольный, Каранатов закурил, потом позвонил Кудрину и спросил, куда приезжать.

Возвращаясь с обеда, Никаноров заметил в своей приемной группу рабочих, в том числе и Лукашина.

— Здравствуйте, Тимофей Александрович! Мы к вам, — начал Лукашин.

— В чем дело? — спросил Никаноров, удивляясь приходу рабочих.

— Вы примите нас, а мы расскажем, чтоб не по-походному, не на пороге. Вопрос сложный. Требует обстоятельности. Хотя мы долго вас и не задержим, — пояснил Лукашин и посмотрел в глаза Никанорову.

Затем, почтительно уступив дорогу директору, рабочие следом прошли в его кабинет, обступили небольшой столик.

— Слушаю! — приглашая сесть, сказал Никаноров.

— Дело в том, — начал Лукашин, удобно устроившись в кресле, — что мы не только старые производственники, мы члены заводской инициативной группы, которая, наверное, слыхали, выступает против атомной станции. — Помолчав какое-то мгновение, Лукашин добавил: — Против строительства АСТ. Ведь оно практически в городе.

Никаноров слышал, что в городе действует много инициативных групп, которые выступают против строительства АСТ. Знал он и про то, что есть такая группа и на «Красном вулкане», а возглавляет ее Андрей Павлович Лукашин, единственный специалист по производству плашек.

— Слышал про эту группу. А я тут причем?

— Вы что про Чернобыль забыли?

— Не забыл.

— Тогда скажите: вы «за» или «против»?

Увидев в руках каждого из рабочих большие журналы, обычно используемые в канцеляриях для делопроизводства, а в народе называемые «амбарными книгами», Никаноров вспомнил, что ему про них говорили. Оказывается, члены инициативной группы в одну из них собирали подписи «за», в другую «против», в третьей вели учет средств, вносимых, по возможности, каждым для компенсации затрат государства на строительство АСТ. Секретарь парткома да и Каранатов хотели было пресечь деятельность этой группы, но потом, собравшись все вместе, решили не дразнить гусей. Еще неизвестно, куда бы вышло. А вот теперь надо и самому конкретно отвечать, принимать решение. «Что делать, как вести себя?» — задумался Никаноров. Вопрос не из легких. Правы рабочие, хотя у Лукашина и его друзей на этот счет было все ясно. А что, разве я не имею права быть откровенным с ними, быть гражданином, человеком, которому дорог свой город? Имею, конечно. Поэтому и подпишусь. Интересно, как на это отреагирует Бухтаров? Каранатов — однозначно.

Особенно теперь, когда комиссия МАГАТЭ практически никаких замечаний по строительству станции не сделала. Глупо было рассчитывать, что она закроет строительство. За или против АСТ? Конечно, против. Ведь от завода до нее всего семнадцать километров. Точно знаю: потому что после поездки к отцу вскоре сам съездил и по спидометру определил расстояние. А сколько я могу внести в фонд, если они спросят? Наверняка, спросят. Сотню, тысячу. Пожалуй, тысячу. Пусть знают Никаноровых.

Рабочие внимательно следили за поведением директора, понимая, что молчит он неспроста — делает выбор, ведь дело не о выходе в театр решается, и терпеливо дожидались его решения, осторожно осматривали обстановку директорского кабинета и не разговаривали.

Наконец, Никаноров вышел из-за стола. Подошел к рабочим, спросил:

— Где я должен расписаться?

— Вот, — Лукашин быстро открыл книгу с зелеными корками, пальцем указал: — Здесь. Если вы против строительства.

— Да, я против! — уверенно подтвердил. Никаноров. Потом он четко расписался и сразу запомнил свой номер — восьмитысячный. Про себя подумал: дружно поднялись рабочие. А если дело дойдет до серьезного, тогда они смогут сказать свое решительное слово. Вслух спросил: — А какой счет в банке?

— Наш счет три миллиона дробь один, — пояснил Лукашин.

— Я внесу на него тысячу рублей. А почему именно три миллиона и дробь один? — спросил Никаноров после того, как безуспешно попытался вычислить сам.

— Население области три миллиона, — пояснял опять Лукашин. — И вот для этого населения, да, наверное, и для всего Поволжья, запрет строительства АСТ — вопрос номер один.

— Однако, — начал Никаноров, — когда я смотрел телепередачу о встрече сторонников и противников АСТ, то конструкторы и проектировщики ее говорили, уверяли, что на нашей атомной станции вероятность аварии равна одной десятимиллионной? А расчетное ее время работы десять миллионов часов.

— Мы тоже смотрели эту передачу, — отвечал Лукашин. — Но дело не в этом, в другом, вот что сказал по этому поводу академик Луретов. «Одна десятимиллионная из десяти миллионов часов. Это ничего не значит. А вдруг авария произойдет в первый час? И тогда под угрозой окажутся сразу более трех миллионов человек. Вот почему необходимо предусмотреть возможность заглубления реакторов». Далее, указывая несостоятельность, зыбкость утверждений сторонников строительства, академик сказал следующее: «На таком сложном объекте, как атомная станция, работа которой зависит от очень многих переменных, вероятность аварии никогда не будет равна нулю».

— Если учесть, что на строительство АСТ уже затрачено более двухсот миллионов, то вам, для восполнения затрат потребуется, — рассуждал Никаноров, — чтобы каждый из трех миллионов жителей внес минимум по семьдесят рублей? Но это же маловероятно.

— Мы ищем пути, контакты с другими городами страны. И всюду нас обещают поддержать, — сказал один из членов инициативной группы. — Дело в том, что на строительство АСТ в области нет решения облисполкома. Все распоряжения делались сверху. Ведь это же было в застойный период, когда процветал административно-командный стиль. Теперь другое время. Мы не одиноки. Народ поддержит нас. И не только в нашей области.

— А как местная власть, правительство?

— Вопрос остается открытым. Мы, — объяснял Лукашин, — обращались в горком, горисполком, облисполком и обком партии, однако все эти обращения остались без реакции. Хотя нам сказали про альтернативный вариант. У горисполкома он есть. Построить мощную котельную. По снабжению теплом нагорной части, но движется он медленно. Практически стоит на месте. Это нас крайне удивило. Ведь мы же сами народ и представляем народ. Думаем, с ним нельзя так. Поэтому, обсудив с представителями других предприятий и заводов создавшееся положение, мы решили бастовать. Чтоб таким образом выразить свой протест против строительства АСТ. Этой забастовкой мы покажем, что, как и много лет назад, народ — это сила, с которой нельзя не считаться. Нас поддержат крупнейшие коллективы области. Сормовичи, автозаводцы, химики. Вы, — Лукашин посмотрел в глаза Никанорову, — вы, как директор, понимаете, что это значит? Если на несколько дней встанут лишь эти заводы, страна понесет убытки не в сотни миллионов, а в миллиарды рублей. Мы пойдем по городу, в направлении к атомной станции. Мы должны не допустить провоза второго реактора. Митинг проведем. В этот час испытаний, когда, можно сказать, решается судьба не нас, а наших детей, будущих поколений, позвольте спросить вас, Тимофей Александрович: с кем будете вы?