Валентин Крючков - Когда в пути не один

Возглавляемое Машиным окружение председателя дружно направилось к «Чайке». Славянов, держа плащ в руках, вышел, крепко обнялся со своим другом, а потом за руку поздоровался и с остальными.

— Не будем терять времени, — предложил он, — поэтому привал сделаем на нашем обычном месте.

Проехав еще минут пятнадцать уже по своей территории, остановились на знакомом взгорье, среди березок, невдалеке от трассы.

Леснов, выяснив, что привал будет коротким, быстро организовал вместе с Липатовым и Филипповым походный стол прямо на капоте своей машины, поставив возле себя коробку с провизией.

— С приездом вас, Иван Васильевич, на родную землю! — уверенно произнес первый тост Машин.

Все дружно чокнулись и выпили, стараясь быстрее закусить, чтобы успеть послушать рассказ Славянова.

— Как и где вы там устроились и жили? — не удержавшись, первым задал вопрос Леснов.

Доев бутерброд, Славянов запил его минеральной водой и неторопливо начал рассказывать:

— Жили в гостинице. Комфортабельные номера. Сервис на высшем уровне. Но, скажу вам, дышалось в номере трудно: очень большая влажность.

— А разве нельзя открыть окно или форточку? — удивился Липатов.

— Работники посольства предостерегли нас, что делать этого, особенно ночью, не следует: иначе могут не только залететь, но и заползти весьма опасные ядовитые твари. Я не открывал. Как поступали остальные — не знаю. Не интересовался.

— А как в загнивающем капиталистическом государстве обстоят дела в сельском хозяйстве? — с легкой иронией торопился выяснить для себя особенности отрасли Машин.

— Давайте выпьем, товарищи, а то заморозим председателя после знойной Бразилии! — предложил Леснов и первый чокнулся со Славяновым.

Заведующего отделом все дружно поддержали, с удовольствием выпили по второй и стали закусывать. Славянов с аппетитом ел свой, родной русский хлеб и колбасу.

— Лучше нашего хлеба нигде не встречал, — сказал он проникновенно и тут же начал отвечать на вопрос своего друга, начальника управления сельского хозяйства Машина: — Дела в аграрном секторе у них, надо честно признать, на должном уровне. И для этого они имеют то, чего, к сожалению, нет у нас. Во-первых, в Бразилии совсем другие климатические условия. У них круглый год лето. А потому не надо особо думать о запасе кормов на зиму. Животные все время имеют в рационе зеленую массу, не считая других кормовых добавок. Во-вторых, у них на высоком уровне поставлена техническая оснащенность отрасли. Переработка животноводческой продукции ведется по новейшим технологиям. Мы ездили на ранчо одного бизнесмена. У него не один десяток тысяч голов крупного рогатого скота. Животные все лоснятся: упитаны, ухожены, а его главная забота — переработка. О ней я уже сказал. Так что поучиться у них есть чему.

— Конечно, — согласился Машин, — нам трудно тягаться с ними. Мы не в равных условиях: у них субтропики, у нас — зона рискованного земледелия. Это очень большой минус для нашей отрасли. Вы хорошо знаете, какие большие деньги мы тратим на то, чтобы заготовить корма на зиму, да на успешное проведение зимнестойлового содержания, а оное длится восемь месяцев! Вот куда улетают наши денежки. А что касается автоматизации и механизации, то средств на это у нас уже не хватает. Да и ассигнования для этих целей практически не получаем. Так что равняться с теми же бразильцами и говорить о высокой технологической оснащенности отрасли нам не приходится.

— Не распаляйся, Николай Миронович, обо всем мы с тобой поговорим дорогой. А сейчас, — предложил Славянов, — давайте по русскому обычаю на посошок и — вперед.

Когда выпили, закусили и стали собираться, Славянов, взглянув на Филиппова, поинтересовался как бы между прочим:

— А как дела с докладом, Владимир?

— Закончили второй вариант, Иван Васильевич, — пояснил Филиппов и тут же добавил: — По объему тридцать семь страниц. Ваш экземпляр у меня в сейфе.

— Тридцать семь? Пожалуй, многовато. Придется подсократить. Ты вот что, Владимир, давай-ка сегодня сообщи Бедову и остальным, кто с тобой работал, чтобы завтра пришли часам к десяти. Поработаем на свежую голову. Не забудь пригласить и машинисток. Думаю, сразу и перепечатаем. Кстати, — вспомнил Славянов, — доклад положи мне на стол. Я приеду пораньше, чтобы прочитать его.

— Все понял, Иван Васильевич. Будет сделано!

Попрощавшись, Славянов и Машин прошли к «Чайке», водитель которой был уже на месте, и машина тут же, выпустив энергичную струю дыма, набрала скорость и очень быстро скрылась из виду.

— Ну что, мужики, — не то предложил, не то спросил Леснов, — рванем за благополучное возвращение шефа, а потом и на посошок? Добра-то вон сколько!

Липатов и Филиппов уговаривать себя не заставили и единодушно согласились с ценным предложением: и в самом деле — не пропадать же добру! Изрядно подкрепившись и разогревшись, убрали потом остатки провизии в коробку и, сунув ее в багажник, взяли курс на Дятловы горы.

Филиппова высадили у входа в облисполком, а Леснов и Липатов разъехались по домам. Владимир уверенно прошел в свой кабинет и принялся выполнять задания шефа.

Отметив часа через полтора в ежедневнике все запланированные на пятницу и субботу дела, Филиппов невольно задумался: что делать дальше? Если идти домой, то Катерина, несмотря на то что в последние дни — после «собеседования» с Мелешиным, встречи с Аленой и похорон Сатова — продолжала играть в молчанку, увидев мужа снова в состоянии легкого подпития, может устроить скандал: дескать, не можешь без выпивки? И это обстоятельство весьма осложняло жизнь Владимира. Сколько можно терпеть такое?

Отношения с женой оставались сложными и неопределенными: то ли они будут их выяснять, то ли нет? Хотя оба прекрасно понимали: если дело дойдет до развода — его служебной карьере конец, а от этого пострадают все, но особенно дочь. Поэтому Владимир старался не допустить этого и, пытаясь сохранить видимость единой семьи, как ни в чем не бывало отдавал деньги Катерине, точнее, просто клал их на тумбочку, а общался только с дочерью, спал же по-прежнему в большой комнате. Владимир опасался больше всего того, что жена дуется из-за его отношений с Аленой, о которых она каким-либо образом могла узнать. Но, скорее всего, улик у нее для этого не было, иначе она давно бы ему все высказала. Просто она продолжала гнуть свою линию. Видите ли, у нее желание перевоспитать мужа, сделать из него паиньку и трезвенника. Нет, дорогая, находясь на любом заметном месте, выпивать иногда бывает просто необходимо, иначе неправильно поймут. Скажут: здоровый мужик и кочевряжится! Кого возомнил из себя? И будут относиться как к чокнутому или зазнавшемуся человеку. И многие, чего греха таить, изменят к нему тогда свое отношение, потому что людям нравится не только деловой, знающий свое дело человек, но и такой же, как и все они во время застолья, доступный, расслабленный. Лишь одна его жена умнее всех. Она, видите ли, не может переносить пьяную физиономию мужа, благодаря которому, кстати, имеет необходимые условия для нормальной жизни. А в последний раз, когда Владимир пришел после дня рождения у Леснова опять навеселе, на полном серьезе предупредила: «Если это будет продолжаться — пойду на прием к Славянову!» И была, кажется, полна решимости даже броситься с кулаками на мужа. Насчет приема у шефа — это еще вопрос. Надо постараться не пропустить ее к нему. А если все-таки попадет? Не может понять своими куриными мозгами, что в случае большого разноса он может лишиться своей должности, а пострадает от этого семья. Сколько раз объясняли ей, что только в исключительных случаях, вынужденно — день рождения, праздник, приезд гостей из других областей — и то приходится браться за рюмку довольно часто. И кстати, нередко вместе с шефом. Радоваться надо, что такие дружеские отношения сложились с председателем. Но у Катерины на этот счет другое мнение!