Рохинтон Мистри - Хрупкое равновесие

— Однако я совсем забыла о приличиях, — сказала Дина. — Начала разговор, не познакомив вас. Манек, это мой брат Нусван.

— Как поживаете? — сказал Манек.

— Рад… рад знакомству. — Они пожали друг другу руки, и Нусван почти упал в кресло. В соседней комнате стучали на машинке. Тихо жужжал вентилятор. Под пресс-папье лист бумаги бился в струе воздуха, как пойманная птица.

— Я много рассказывала Манеку о тебе, — сказала Дина, — и мне захотелось вас познакомить. Он живет у меня несколько месяцев.

— Живет у тебя? — Его сестра сошла с ума! Она что, считает себя голливудской кинодивой?

— Да, живет у меня. Как и положено жильцу на пансионе.

— О, конечно! Как же иначе? — Чувство облегчения нахлынуло на Нусвана. Захотелось даже упасть на колени. Спасибо, Боже! Спасен! Спасибо, Бог Всемогущий!

Ослепленный солнцем и радугой, радостно залившими небосвод, Нусван не сразу распознал обратную сторону признания Дины — выходит, свадьбы не будет. Он почувствовал себя обманутым. Как это похоже на нее! Жестокая, бесчувственная, питающая его ложными надеждами. А всего несколько минут назад он испытывал за сестру искреннюю радость. Опять она издевается над ним.

— Цены растут, — сказала Дина. — За ними не угонишься. Пришлось взять квартиранта. Мне повезло, что им оказался такой замечательный юноша, как Манек.

— Да, конечно. Рад с вами познакомиться, Манек. Где вы работаете?

— Работает? — возмутилась Дина. — Ему всего семнадцать. Он учится в университете.

— И что изучаете?

— Рефрижерацию и кондиционирование.

— Разумный выбор, — похвалил Нусван. — В наше время только с техническим образованием можно чего-то достичь. Будущее за новыми технологиями и модернизацией. — Он завел этот разговор, чтобы справиться с бурей эмоций, вызванных появлением сестры. Ничего не значащие слова должны были замаскировать то глупое смятение, которое он испытывал. — Слишком долго допотопная идеология мешала стране развиваться. Но теперь пришло новое время. На наших глазах свершаются удивительные перемены. И все благодаря нашему премьер-министру. Ощущается дух подлинного возрождения.

Дина не препятствовала этому словоблудию. Ее радовало, что брат не поднимает матримониальную тему.

— Я приобрела квартиранта, но потеряла портных, — сказала она.

— Какая жалость! — отозвался Нусван, но все же не утратил красноречия. — Главное — сейчас у нас на вооружении прагматическая политика, а не высосанные из пальца теории. Идет реальная борьба с бедностью. Сносятся уродливые хибары и трущобы. Вы, молодой человек, слишком молоды и не помните, каким красивым был раньше наш город. Но благодаря нашему мудрому лидеру, разработавшему программу благоустройства, он вернет себе былую красу. Сами увидите это и оцените.

— Последние платья я закончила только благодаря помощи Манека, — вставила Дина. — Он усердно трудился и не отставал от меня.

— Это очень хорошо, — сказал Нусван. — Действительно хорошо. — Звук собственного голоса вызвал в нем желание витийствовать дальше. — Нам нужны такие трудолюбивые, образованные люди, как Манек, а не миллионы невежественных лентяев. И еще нам нужно строгое планирование рождаемости. Однако слухи о насильственной стерилизации мешают. Наверное, вы тоже слышали этот бред.

Дина и Манек покачали головами.

— Возможно, ЦРУ положило начало слухам, что в отдаленных деревнях жителей насильственно стерилизуют. Все это ложь. Хотя я считаю, это пошло бы даже на пользу, учитывая нашу проблему с перенаселением.

— А не будет ли антидемократичным калечить людей против их воли? — спросил Манек, но в его тоне сквозило, скорее, согласие с позицией Нусвана, чем ее неприятие.

— Калечить? Ха-ха-ха! — добродушно рассмеялся Нусван, словно услышал удачную остроту. — Все относительно. В лучшие времена демократия — что-то вроде качелей между полным хаосом и умеренным беспорядком. Видите ли, чтобы приготовить демократический омлет, приходится разбить несколько демократических яиц. Нет ничего плохого в строгих мерах, если надо сокрушить фашизм и прочее зло в нашей стране. Особенно когда иностранные агенты только спят и видят, как бы дестабилизировать обстановку. Вы слышали, что ЦРУ пытается помешать осуществлению программы по планированию рождаемости?

Манек и Дина снова покачали головами с серьезными лицами. В сцене ощущался легкий налет абсурда.

Нусван подозрительно глянул на них, но потом продолжил:

— Агенты ЦРУ препятствуют доставке приборов, необходимых для выполнения программы, и сеют смуту в религиозных общинах. Думаю, вы согласитесь, что меры, принимаемые в рамках чрезвычайного положения, против такого вмешательства просто необходимы.

— Может быть, — сказала Дина. — Но полагаю, правительству следовало бы разрешить бездомным спать на улице. Тогда не сгинули бы мои портные, и мне не пришлось бы беспокоить тебя.

Нусван поднял указательный палец и покачал им, как дворником на ветровом стекле.

— Спящие на улице люди создают плохую репутацию бизнесу. На прошлой неделе мой друг говорил — он директор международной компании, заметьте, а не какого-нибудь мелкого предприятия — так вот, он говорил, что по меньшей мере двести миллионов человек — балласт для страны, их нужно устранить.

— Устранить?

— Вот именно. Освободиться от них. Год за годом они фигурируют в статистике как безработные. И что нам это дает? Плохой имидж. А что у них за жизнь? Валяются в канаве, выглядят — краше в гроб кладут. Смерть для них — избавление.

— И как их будут устранять? — поинтересовался Манек как можно учтивее.

— Это просто. Можно бесплатно кормить их едой с мышьяком или цианистым калием, это эффективно и недорого. Грузовики с такой едой можно направлять к храмам и в другие места, где они обычно попрошайничают.

— И многие бизнесмены так думают? — с любопытством спросила Дина.

— Многие из нас с этим согласны, правда, до сих пор мы не решались высказывать свое мнение. Но с введением чрезвычайного положения люди осмелели. И это еще один плюс.

— Однако печать проходит цензуру, — возразил Манек.

— Это так, — согласился Нусван с некоторым раздражением. — И что в этом плохого? Конечно, правительство не хочет, чтобы печатались статьи, которые взбудоражат читателей. Это временная мера — надо покончить с ложью врагов и вселить в людей уверенность. Такие шаги необходимы для сохранения демократического порядка. Нельзя хорошо подмести, не испачкав новую метлу.

— Ясно, — сказал Манек. Странные афоризмы начинали действовать ему на нервы, но у него не было нужного опыта, чтобы им противостоять. Если б только Авинаш был здесь… Он поставил бы на место этого идиота. Жаль, что Манек невнимательно слушал, когда Авинаш говорил о политике.