Яков Ершов - Журавли над школой

«Добрый день, Алеша!

Как идет ваша курсантская жизнь? Мы с Лидой желаем вам самых больших успехов, бодрости и здоровья. Спасибо за ваши письма. Мы прочитали их всему нашему классу и с нетерпением ждем новых. Всем хочется узнать, что же было дальше. И почему это в своем отчете о работе отряда вы ничего не сказали ни про Рыжую Галку, ни про ее беду? Только описали подвиги партизанской связной и то, как ее спас неизвестный пока человек.

Какие у нас новости? Нина Ивановна, наша классная руководительница, достала нам пропуск в областной партийный архив. И мы вместе с ней несколько дней там работали. Там нам показали дневник партизанской связной. Чей дневник, неизвестно. Подписи никакой нет. Только, сказали нам, ясно, что из отряда «Мститель». Потому что упоминаются некоторые партизаны из этого отряда. Не подлинные их имена, а клички. Например, говорится: «Лесной предупредил меня…» А Лесной — это комиссар отряда «Мститель».

Мы сняли копию этого дневника для школьного музея. Приводим в этом письме отдельные выдержки.

«Когда идешь на задание, не надо думать об опасности. Не надо бояться. Думай, что все будет хорошо, что у тебя хватит и сил и храбрости выйти победителем из схватки с врагом. И тогда не будет боязно, не будет страшно. Страх появляется тогда, когда человек боится за свою жизнь. Жизнь прекрасна. Любая — длинная и короткая. И не надо думать, какая у тебя получится. Пусть короткая, но прожитая честно, для людей! А если будешь стараться жить для себя, ничего не выйдет путного, только и будешь дрожать и бояться, как бы не помереть. Когда тебе угрожает опасность и ты ищешь выхода, всегда помни о своих товарищах. Делай так, чтоб выручать их, не накликать на них беду. Тогда тебя будут ценить и о тебе помнить».

В дневнике много хороших мест. Мы не все разместили на стендах музея. Но скоро у нас будет дискуссия «В чем красота человека», и дневник нам очень пригодится.

Пока до свидания. Ждем вашего письма. Костя».

«Здравствуйте, дорогие Костя и Лида!

Спасибо за письмо. Дневник меня очень заинтересовал. Пришлите полностью его фотокопию. Я же сегодня расскажу вам о том, как наш отряд «Сокол» получил задание на поиск.

В те дни я чувствовал себя, как говорится, не в своей тарелке. И все из-за Галки. Ее грустная складка у переносицы как укор мне. Еще недавно я смотрел на Галку как равный на равную и со спокойной совестью мог подойти к ней, вступить в разговор. А теперь почувствовал себя перед ней виноватым. Ведь обещал помочь, обещал все узнать и восстановить попранную справедливость. И вот не мог сказать ей ни слова. Я старался избегать ее, после уроков подольше оставаться в школе, чтобы не идти с ней вместе домой, а возвращаясь, пролезать через дырку в заборе, чтобы не проходить мимо сарая, на котором Галка гоняла голубей.

Но если мне нечем было утешить Галку, то про себя я часто твердил:

«Погоди, вот начнет поиск наш отряд «Сокол», тогда красные следопыты все узнают, все выяснят. И тогда мы составим альбом о подвигах партизанской связной Ани Шумиловой — матери Галки. Мы напишем, чтоб все знали, за что она получила ордена и медали, которые так бережно хранятся у нее дома».

Ждать мне пришлось недолго. В субботу после уроков собрался в полном составе наш следопытский отряд «Сокол». Командир Генка Завьялов, длинный и тонкий, как осинка, добился тишины и объявил:

— Обсуждается перспективный план работы отряда. Вносите предложения.

О плане мы давно думали, и многое вместе с Генкой наметили. Генка, конечно, наши наметки сразу огласил. Ребята не стали спорить. С предложениями штаба согласились. Ведь все было заранее продумано. Но тут выступил я со своей новой идеей.

— У меня дополнение, — сказал я, будто не замечая недоуменных взглядов Генки. — У нас в поселке живет несколько партизанских связных, а мы о их подвигах ничего не знаем. Предлагаю собрать документы и воспоминания для альбома «Партизанские связные».

Генка, помню, тотчас же бросился на меня в атаку.

— Ну что это! — негодовал он. — Еще называется начальник штаба отряда! А вносит дезорганизацию в работу. Ведь вместе план составляли. Откуда ты связных выдумал? Я не слышал ни о каких связных.

— А Шумилова? — крикнул я.

— А что Шумилова? Ни о каких ее подвигах на войне мы не знаем.

— Вот именно! — не унимался я. — А у нее ордена и медали. Я сам видел. Даром их не дают.

— Все равно, — настаивал Генка. — Нельзя же так с бухты-барахты. Прежде надо подумать, взвесить наши возможности.

Он долго еще говорил в этом же духе. Потом поставил вопрос на голосование, и меня не поддержали. Только Колька Марков да всегда придерживающаяся нашей компании крепкая, как мальчишка, Ирка Пряхина подняли руки за мое предложение.

Рассердившись, я сказал, что выхожу из отряда. План утверждали уже без меня.

Вечером вся троица обсуждала случившееся. Колька сказал, что я зря торопился со своим заявлением об уходе. Когда страсти улеглись, заместитель директора по внеклассной работе Ольга Карповна Бугрова сказала, что зря меня обидели. Можно было вести параллельный поиск. Если есть такое желание. Предложение высказывалось одно: мне извиниться перед Генкой, вернуться в отряд и попытаться сколотить группу ребят-добровольцев для организации самостоятельного поиска под девизом «Партизанские связные».

Когда я пришел извиняться, Генка был настроен благодушно. Еще не дослушав мои бессвязные бормотания, он протянул руку и сказал:

— Мир. Только с условием: не в ущерб основной задаче.

Вскоре все прояснилось. Оказывается, Генка ходил в райком комсомола утверждать план отряда. Там он рассказал о нашем споре и о моем предложении. И в райкоме неожиданно взяли мою сторону. Оказалось, что о партизанских связных мало материала и в областном музее. По предложению Ольги Карповны создали специальную группу при отряде «Сокол». Ей поручили заняться только партизанскими связными. Наша троица подняла кверху носы. Работа закипела…»

«Дорогие Костя и Лида!

Я давно собирался вам послать письмо старого партизана, полученное нашим отрядом красных следопытов. Мы сделали много запросов и получили несколько писем. Но это я считаю самым важным. Сейчас я снял с него копию и посылаю ее вам. Письмо поможет вам понять направление нашего поиска. Вот это письмо.

«Добрый день, Алеша!

Я получил твое письмо и спешу ответить на него. Это хорошо, что красные следопыты вашей школы заинтересовались связными нашего партизанского отряда и хотят отразить в школьном музее их подвиг. Как ни стыдно признаться, мы оказались к ним очень несправедливы. Делали они на первый взгляд незаметное дело. Но от успеха его зависела жизнь отряда, жизнь каждого из нас. Пришла связная, не засыпалась, радовались и тут же отправляли обратно или по другому адресу. А ведь она шла по краю пропасти. Один неверный шаг — и все, костей не соберешь. Конечно, тогда все рисковали. Но они особенно. И еще что скажу. На миру, говорят, и смерть красна. Они, как правило, действовали в одиночку. Надейся только на себя. На свою изворотливость. Многие из них погибли да так и остались безвестными. Ведь по условиям конспирации даже назывались они часто не своим именем, а тем, что дали в отряде.