Ходжанепес Меляев - Беркуты Каракумов [романы, повести]

— Подай-ка одну.

Эти газеты я специально купил вчера утром. Взяв газету, отец перевернул ее вверх четвертой страницей, на которой сразу же бросалась в глаза крупно набранная фраза: "Куда пойти учиться?" Разгладив лист тыльной стороной ладони, он положил на нее шкурку, загнув со стороны головы и хвоста. Теперь она казалась совсем маленькой, меньше широкой ладони отца… Бедный ягненочек… Совсем недавно он жалобно блеял, барахтаясь в объятьях Бегхана. А теперь вмещался в одном кулаке отца.

Спустя некоторое время гости начали подниматься. Отец шел рядом с Бегханом Шамурадовым, чуть отстав от остальных гостей, и что-то негромко говорил гостю. Потом Бегхан что-то с жаром доказывал отцу, энергично жестикулируя. Увлекшись разговором, они остановились. Наконец отец и Шамурадов пожали друг другу руки. Бегхан, словно в чем-то соглашаясь с отцом, все время кивал головой и улыбался.

В первых числах июля отец продал на базаре нашего бычка-двухлетку, десять баранов и к середине месяца повез меня в Ашхабад.

В городе стояла невыносимая жара. Кроны высоких деревьев, кусты словно застыли в густом знойном воздухе. Каждый почти инстинктивно старался оказаться в тени — хотя бы от телеграфного столба. Поначалу мне это казалось смешным, пока я не стал замечать за собой то же самое.

Такси долго не было, и на остановке собралась очередь. Рубашка моя прилипла к спине от пота. К отцу подошел какой-то парень и тихо спросил:

— Куда ехать, яшули?

— А вам-то что?

— У меня машина. Если желаете, могу подбросить. А такси ждать — в шашлык успеешь превратиться…

Отец окинул парня взглядом с ног до головы.

— Что, не верите? Ну-ну, — парень пожал плечами и отошел.

В этот момент отца окликнули из очереди:

— Яшули, садитесь.

Оказалось, занятые разговором с предприимчивым владельцем личной машины, мы и не заметили, как подкатило такси с зеленым огоньком. Водитель, открыв багажник, ожидал пассажиров. Мы быстро побросали в машину свои мешки и чемоданы.

— Куда вам?

Отец достал из нагрудного кармана какую-то бумажку и протянул ее шоферу.

— А где эта улица, яшули?

— Откуда ж мне знать, сынок? Вы же таксистом работаете, должны знать город.

— А вы представляете, сколько улиц в Ашхабаде? Если все запоминать, поседеешь…

— Поседеешь не поседеешь, но каждый должен зарабатывать свой кусок хлеба честно, сынок… Вот, к примеру, мы каждую овцу в своей отаре знаем. А в стаде — пятьсот овец…

— Что, все пятьсот знаете? — Водитель повернул голову к отцу.

— Ты бы, сынок, за дорогой получше смотрел. Эти встречные машины… Чего доброго, наедут на нас…

Водитель рассмеялся.

— Выходит, вы чабан?

— Ды, сынок.

— Просто чабан или… как это у вас еще?

— Вы хотите сказать — подпасок? Нет. В моем возрасте уже стыдно в подпасках ходить. Старший чабан я.

— Да. Хорошо вам, яшули. Свежий воздух, в открытом поле, шашлык из барашка сколько хочешь, смушки на шапку — выбирай любую… А тут — каторга, не жизнь. Пекло, а ты знай крути баранку. С утра до вечера ездишь, не зная покоя. Еле-еле план натянешь, а уж детишкам на молочишко — где там…

— Ну, если вам так не нравится работа, то кто же вас держит в городе? Приезжайте к нам, в поле. Работы хватит. Можно и к газовикам устроиться. Там люди всегда нужны. И возраст у вас вполне подходящий, и сил достаточно…

— А где это?

— О Газ-Ачаке не приходилось слышать?

— Слыхать-то слыхал. Но где это, не знаю.

— На Лебабе, в Дарган-Атинском районе.

— А-а… И хорошо зарабатывают?

— Не обижаются.

Водитель о чем-то задумался и дальше вел машину молча. Неожиданно он затормозил. Открыв переднюю дверцу, к нам заглянул какой-то парень:

— До университета не подбросите? Очень спешу…

Водитель кивком головы указал на свободное место. Парень не заставил себя ждать.

— Что, документы сдавать? — спросил таксист.

— Да, хочу опять попытать счастья.

— Ах, так…

— Да. В прошлом году срезали на третьем экзамене. Обидно. Хотя бы на первом, сразу…

Такси подкатило к большому высокому зданию со скульптурной группой на фронтоне. Парень достал рубль, расплатился. Машина рванула с места.

— Ваш сын, наверное, тоже приехал в университет поступать? — обратился водитель к отцу.

— Да, вот удастся ли?.. — неуверенно протянул отец.

— Сейчас я много вожу такой публики. И все с родителями либо родственниками…

Отец ничего не ответил. Словно часы, тикал счетчик.

— Да-а. Как повезет. После пятого начнем назад отвозить — в аэропорт или на вокзал… Бедные ребята. На них тогда смотреть жалко: исхудалые, осунувшиеся. Но некоторые держатся молодцом. Не теряют надежды… Вот как тот парень.

— Э-э, на все воля аллаха, кому суждено, тот поступит, а нет — вернется в аул, хуже не будет, — отозвался отец. Сказал — как отрезал. И тут же отвернулся к окошку.

— Эх, яшули, яшули!.. Что обижаться… Это я так… Сам знаешь, что судьбу твоего сына решает не аллах, а твой карман. Если в нем не звенит, то не успеешь даже соскучиться, как сын обратно вернется. Но, я думаю, у вас все будет в порядке. Вы — старший чабан, человек опытный. Держитесь спокойно. Скоро получите телеграмму от сына: "Ура, поступил".

Отец молчал. В машине было душно. Хотелось пить. Но вот, кажется, приехали. Такси, подняв клубы пыли, остановилось у самых ворот.

— Вот дом, яшули, который вы ищете.

— Сколько мы должны, сынок?

— Трешку…

За синей калиткой нас встретил лаем огромный рыжий пес. Звеня тяжелой цепью, он то яростно кидался в нашу сторону, то, тяжело дыша, возвращался в тень. На лай собаки вышел длинный парень в майке и с книгой в руках. По всей видимости, моего возраста. Может, тоже поступает? Длинный — я так его окрестил мысленно — махнул книгой в сторону собаки, и та, высунув мокрый красный язык, затрусила в тень.

— Здравствуйте, — буркнул парень, не проявляя к нам никакого интереса.

— Это дом Бегхана? Все здоровы, сынок?

Длинный то ли не слыхал, то ли делал вид, что не слышит. Когда я уже хотел повторить вопрос отца, парень вдруг ответил:

— Да.

— Ну, хорошо. А он сам дома?

Длинный разглядывал собаку, как будто впервые ее видел. Интересно, кто он такой? Почему так странно себя ведет? Наверное, ему не понравилось наше появление…

Бегхан Шамурадов пил чай в беседке. Рядом сидели двое мужчин среднего возраста и трое парней, Мужчины, как и сам Бегхан, сидели вольготно, облокотившись на подушки, а ребята жались к краю, словно не были уверены в своем праве принимать участие в чаепитии.

Увидев нас, Бегхан приподнялся, сунул ноги в стоптанные тапочки, подтянул пижамные брюки. Подойдя к отцу, он протянул ему вялую ладонь и снисходительно кивнул мне.