Ходжанепес Меляев - Беркуты Каракумов [романы, повести]

— А не скучно? — заметил Сергей.

— Что ты! — засмеялся Митрич. — Здесь же всегда полно народу.

— Это какого же? — удивился Назар.

— А вот, — старик обвел рукой вокруг. — Для меня все деревья — люди. Старые и молодые, мужики и бабы, болтливые и молчуны, хитрые и глупые. Они даже говорить могут. Только язык их понимать надо. Видите, сосна стоит, а рядом ель — две бабы…

— Женщины, — заметила Нина.

— Ну пусть женщины, коли ты хочешь, — миролюбиво согласился Митрич. — Скажи, Назар, какая тебе больше по душе?

— Ель… Красивая она.

— Ну, что красивая — это верно… А все же сосна лучше и дороже. Молодежь нынче больше на одежку смотрит, а в душу-то не очень заглядывает, на корни совсем не смотрит. А ведь у каждого, как у дерева, корни есть. Ими и живет человек. От них и хорошее, и плохое. Вот у елки корни поверху идут, словно зонтик у городских баб. А глубины нет, ветер ее часто выворачивает. А вот сосна — та вглубь корни пускает. На песках растет, почитай что без воды вовсе. Ее не токмо ветер — ураган сничтожить не в силах. Вот и бабы такие есть. Одни все поверху скачут, а другие вглубь идут, условий не требуют, а гиблые места красивыми делают. Если и погибнет такая, ствол переломится, а корни все одно останутся. И новые ростки от них пойдут… Вот и судите, что и кто дороже — ель или сосна!..

— Дедушка, — после молчания произнесла Нина, — это вы все про женщин… А какие характеры бывают у деревьев-мужчин?

— Ну, а что касаемо мужиков, то взять, полагаю, надо кедр и дуб… Сильные деревья, настоящие мужчины. А ежели сравнить, то, по мне, кедр все же лучше. Бесхитростный он, ствол у него прямой, а дуб крученый весь. Опять же желуди у него горькие, а у кедра орехи, вкуснее которых ничего нет. Если вы пробовали — сами знаете. Только их не жарить, а калить надо умеючи…

— А вот какое дерево самое нежное? — спросил Назар и почему-то посмотрел на Нину.

— Береза, — не задумываясь ответил старик. — Если ее ранить — вся соком изойдет. Выплачет душу и засохнет. Такие и люди есть, нельзя их ранить, нежные они очень. Беречь их надо…

— Дедушка, — неожиданно тихо произнесла Нина, — вон, смотрите, бурундук…

— Не шевелитесь, — произнес Митрич. — А то спугнете, сейчас он к нам ближе подойдет, любопытный очень…

Переведя взгляд в сторону, куда смотрела Нина, Назар увидел маленького зверька с продольными полосками вдоль туловища и маленькими настороженными ушками. Гибкий зверек удивлял своей грациозностью, своеобразием окраски, быстрыми четкими движениями. Назара, впервые видевшего бурундука, поразила его красота.

Зверек подошел ближе, встал на задние лапки и уставился на людей блестящими бусинками глаз. Его раздвоенная верхняя губа смешно шевелилась.

Но вот Сергей шевельнулся, и бурундук моментально юркнул в кусты.

— Сергей, ну что ты, не мог минуту постоять спокойно, — досадливо произнесла Нина. — Не дал Назару его как следует разглядеть…

— А я разглядел, очень симпатичный зверек, — заметил Назар.

— Тебе бы, Назар, горностая посмотреть, — заметил Митрич. — Вот это зверек так зверек… И что интересно, красоту свою дороже жизни ценит. Гонится за ним, допустим, собака или лиса, мчится он на полной скорости, а на пути грязная лужа. Горностай в грязь не полезет, повернется к тому, кто гонится за ним, и вступит в бой. Скорее погибнет, значит, чем свою шубку белую в грязи испачкает. Вот такой наш горностай…

— И правильно делает! — воскликнула Нина.

— А разве отмыться нельзя? — быстро спросил Сергей.

— Бывает такая грязь, что никакое мыло не возьмет, — задумчиво ответил Митрич. — Грязь — она, ребята, разной может быть. А у горностая нету времени разбираться в этом — его враг настигает…

— Ну, с горностаем понятно, — проговорил Назар, — у людей все это посложнее. У Нины правильный взгляд… Нельзя грязным быть среди людей. Совершишь что-нибудь не то — все время стыдно будет. Но как быть, если грязь к тебе чужая пристанет и ты не сможешь доказать, что она не твоя… Вот как в таком случае быть?..

Все замолчали. И снова, уже совсем близко, показалась из травы любопытная мордочка бурундука. Он словно прислушивался к разговору и тоже хотел принять в нем участие…

Воскресный день в Шияне.

По одной из улиц села медленно бредут Алекс, Хвощ и Сенька Фиксатый. Неразлучная троица.

Из переулка выскакивает прямо на них высокая худая женщина. Подбежав к Сеньке, она яростно потрясает перед его носом жилистым кулаком.

— Ирод проклятый, опять двух нет! Чтоб вы сквозь землю провалились! Чтоб лихоманка вас всех забрала…

— В чем дело? — глумливо спрашивает Алекс. — Чем вы так взволнованы, мадам?

— А ты, глиста одесская, помолчи! Будто не знаешь, что Сенька кур ворует, будто не ты их жрешь? Чтоб ты ослеп, паразит, погибели на тебя нет. Вот пойду к участковому…

— Чего разоралась, — подает голос Хвощ, — порядочного человека обвиняешь!

— Это кто же тут порядочный? — взвизгнула старуха. — Уж не Сенька ли? Так по нем давно тюрьма плачет. Один раз уже сидел, да, видать, мало, но понял, что к чему… Ничего, еще залетит, и вас бы вместе с ним… Тунеядцы проклятые! Чтоб вам ни дна ни покрышки, чтоб вы подавились этими курями!..

— Как я понимаю, Сеня, закуска уже есть? — хмыкнул Алекс, когда старуха наконец отстала.

— Какой может быть разговор, — подобострастно хихикнул Сенька. — Это мы могем…

— Сень, а у кого сегодня самогон высшей пробы? — спросил Хвощ.

— Наверно, у Мотьки можно достать, но она, курва, водой разбавляет.

— Шею ей за это намылить, — гневно замечает Хвощ. — Деньги дерет, а халтурит, хоть участковому заявляй!

— Внимание! — командует Алекс. — На горизонте чувихи, и среди них новенькая… Кто она, Сеня? Та, что в синем платье…

Фиксатый вглядывается в приближающихся девушек, усмехается.

— Так это же Нинка, племяшка старой Антонины. В Новосибирске живет, а к Антонине и Митричу, видать, на каникулы приехала. Знатная девка…

Поравнявшись с девушками, Алекс приостанавливается и развязно бросает:

— День добрый, девочки! А вам, Ниночка, особый привет! Не замечаете? Скажи какие важные крали!

Девушки молча проходят мимо. Алекс, Хвощ и Сенька провожают их жадными взглядами.

— Да… — мечтательно тянет Хвощ. — Вот это да!

— Три года назад я ее видел — ничего особенного, — говорит Сенька. — А сейчас — просто не узнать…

— А ты женись на ней, — насмешливо говорит Алекс.

— Куда мне до нее, — грустно роняет Сенька. — Слава-то у меня по селу сам знаешь какая…

— А ты попробуй, — подначивает Хвощ. — Может, и пойдет. Ты же как Илья Муромец… Только вот голова — как бочка пустая. Не обижайся, это не я придумал. Это Стелка так говорила. Помнишь, когда ты ей любовь предлагал?