Евгений Белянкин - Танец любви

Люди Мурада захватили двух пограничников из отряда. Мурад заявил, что он тотчас их отпустит, если начальник штаба погранотряда с ним встретится. И чтобы полковник не сомневался в его искренности, он на встречу приедет не один, а со своим любимым младшим сыном. Глава банды хотел бы, чтобы и полковник не имел против него ничего плохого, тем более он, Мурад, пограничников уважает…

Действительно, Мурад прибыл не один, а с красивым мальчиком лет четырнадцати. Чернявый, с пухлыми щечками и искристыми глазенками, мальчишка смахивал скорее на девчонку.

Одет мальчуган по-европейски, и Мурад, поклонившись полковнику Захарову в пояс, не забыл отметить, что сын его приехал из Пакистана, и что учится он там в европейской школе, а сам Мурад по воле Аллаха здесь, иначе давно бы уехал в какое-нибудь светское государство.

Обменявшись любезностями, Мурад и полковник Захаров приступили к разговору.

Прежде всего Мурад сказал, что пограничников они отпустили и что это было небольшое недоразумение. Полковник понимал, что это, конечно, вранье и что захватили солдат с одной лишь целью — вынудить полковника встретиться с Мурадом.

Мурад выругал по-русски своего бывшего партнера Махмуда, который вел себя плохо, потому как человек он непорядочный… И только уж потом заговорил о деле…

Он говорил о том, что у другой России теперь и другие интересы. Господин полковник, вероятно, знает; какую роль сейчас в России играет бизнес. Но Россия еще не овладела полностью бизнесом, и ей стало трудно. Даже нет денег на зарплату пограничникам. А это плохо и, прежде всего, плохо ему, Мураду, который не хотел бы, чтобы русские пограничники уходили из горных районов. Без них начнется хаос — все, что делается в Афгане… Он, Мурад, решил помочь пограничникам. Он даст деньги, много денег, которых вполне хватит, чтобы выплатить зарплату всем офицерам и контрактникам…

Полковник Захаров, наморщив лоб, вежливо улыбался.

— Спасибо, Мурад. Сразу видно, что ты человек не жадный. Но это, как я понял, не подарок, а новый бизнес Мурада?

— Верно понял. Мурад предлагает свой бизнес. Деньги вернете, когда Россия встанет на ноги.

— Но с процентами, — добавил полковник.

— Верно, — заметил Мурад, — с процентами.

Полковник Захаров погладил по шелковистой голове мальчишку Мурада.

— Мы подумаем. Запросим начальство…

— Зачем думать, зачем запрашивать начальство. Я дам деньги конкретно вам — погранотряду. Заключим контракт, договор, как во всех нормальных странах делается.

— Нет, Мурад, это надо обмозговать! Я на такие действия не уполномочен. Тем более, деньги по зарплате выплатили, как говорится, в аккурат, да и навряд ли мое командование решится… Как ни благородно с твоей стороны, но кто-то подумает, что это не бизнес, а взятка!

— Какая взятка! Что ты говоришь! Какая взятка!

— Да и бизнесом нам заниматься запрещено! Мы же пограничники, а не частная компания.

— Зачем обижать? Я же от чистого сердца!

Этой же ночью люди Мурада перешли границу на стыке двух застав. Лейтенант Сухомлинов выбросил тревожную группу в район реки Пяндж. Ночью шел проливной дождь. Пограничники вымокли до нитки, но предотвратить переход так и не смогли. Лейтенант с горечью доложил об этом в отряд.

Полковник Захаров, мягко говоря, выругал Сухомлинова и потребовал, чтобы тот написал рапорт.

Лейтенант ходил «убитым», но, видимо, раз на раз не приходится — тем более, что лазутчики Мурада — люди местные, бывалые и в горах чувствовали себя превосходно.

В этот неприятный момент и заявился на заставу Раджаб. Немного навеселе — теща угостила, — и принес он потрясающую новость: в эту же ночь боевики Махмуда разграбили в горном кишлаке склады Мурада…

— Там было столько наркоты, что с избытком хватило бы на весь Кавказ, — с жаром поведал Раджаб. — Я знал, что Махмуд так поступит. Ведь они теперь конкуренты и враги. Понимаешь, лейтенант, у наркоты нет друзей… У наркоты есть лишь конкуренты. Всю ночь горели склады Мурада. Что теперь будет? Ты даже не знаешь, лейтенант, что теперь будет?

— Передерутся и успокоятся, — заметил язвительно прапорщик Буткин. — Нам только прибавится забот.

— Нет, Махмуд не отстанет от Мурада, пока не разорит его и не убьет где-нибудь в горах. Таков закон гор. Нельзя уступить дорогу, если тропка узкая, а кругом зловещие ущелья…

Разин узнал, что в Абхазии — Саня Вербицкий. Приехал как корреспондент «Красной звезды».

Димка об этом сказал Карсавину.

— Надо его найти. Такого «подлеца» стоило бы разыскать.

И они его нашли. Вербицкий поселился в военном санатории, который остался целым и теперь больше использовался как гостиница для командировочных.

Карсавин был в отряде и оттуда на машине рванул в военный санаторий.

Саша Вербицкий быстро что-то дописывал в блокнот. Он собирался в миротворческие части. Но влетевший в комнату Карсавин заорал:

— Суворовец Вербицкий, вы — нахал: старых кадетов встречают шампанским или, по крайней мере, коньяком! — И поставил на стол бутылку армянского.

Вербицкому пришлось отложить миротворческие части и поехать с Карсавиным на заставу к Разину.

— Ты и пороха не нюхал, Вербицкий, ты же — паркетный лейтенант!

— А ты?

— Нет, я уже прошел обкатку. Самолично разоружил двух бандитов. Если бы я этого не сделал, они меня пришили бы.

У Разина на заставе было спокойно. С чистого без облачка неба лилось солнце. Ничего не говорило о том, что в любой час может наступить оперативная обстановка. В такой жизни по сигналу «Застава, в ружье!» офицеры и солдаты должны были уметь быстро перестраиваться на боевой лад — полная боевая выкладка!

Но пока било, жарило солнце… Искупавшись, ребята сидели в дощатом домике в одних плавках и болтали о пустяках. Им было хорошо.

Димку волновала Маша. Когда она прислала последнее письмо домой, когда?

Вербицкий делал вид, что сестра его мало волнует. А что пишет? Это надо спрашивать у матери. Сам Саня с сестрой не переписывался… Это сильно огорчило Разина. Санька просто «поц».

А может, Санек что-то утаивает от него, Димки Разина?

Карсавин кисло усмехался.

Маша его тоже волновала мало. Сухомлинов? И то, как бывший кадет…

А вот Вербицкий… О Вербицком среди ребят ходила забавная поговорка: «Анфиса Рублева любит качков… А Регина Стаханова — стахановцев. А кого из них любит Вербицкий?»

Действительно, любовный роман Сани и Регины требовал особого рассказа…

Все это началось со второго курса. Вербицкий относился к Регине вполне прохладно. Но сыграл, как говорится, закон сопротивления. Как-то незаметно, между прочим, Регина стала задевать Саню, и однажды на танцах его взорвало это «девичье нахальство». Они пошли выяснять отношения. Выясняли всю ночь, пока не поняли, что тяга друг к другу, собственно, была всегда…