Мэри Кэри - Тайна огненных следов. Тайна кашляющего дракона

Дядя Титус пошел к грузовику.

— А ты, Юпитер, — строго сказала тетя Матильда, — ты слишком много на себя берешь! И вывел меня из терпения. Берись-ка за работу, так мне спокойнее за тебя будет.

Юп промолчал. Тетя Матильда считала работу очень полезной для него, даже когда бывала за него спокойна.

— Надо хорошенько вымыть садовые мраморные изделия, которые твой дядя привез из Беверли-Хиллз, — объявила тетя Матильда. — Где ведра и мыло, тебе известно!

— Хорошо, тетя Матильда, — покорно сказал Юп.

Тетя Матильда и дядя Титус укатили в громыхающем грузовике. Юпитер очистил место в глубине двора и принялся горячей водой с мылом приводить в пристойный вид мраморные статуи и декоративные урны, покрытые многолетними слоями грязи, копоти и плесени. Он уже почти оттер пухлощекое лицо ангелочка, держащего в руке яблоко, когда к нему подошел Ганс.

— Вижу, твоя тетя поговорила с тобой серьезно! — сказал он, глядя на щетки и ведро с мыльной водой.

Юп кивнул, обтер мраморного ангелочка и взялся за пузатую урну с виноградными гроздьями по бокам.

— А куда все подевались? — осведомился Ганс. — В доме никого. В конторе тоже.

— Тетя Матильда с дядей поехали в дом Гончара повидать миссис Добсон, — сообщил Юпитер.

— Фу! — буркнул Ганс. — Моей ноги там не будет, даже за миллион долларов. Там водятся привидения. Сумасшедший Гончар разгуливает босиком. Я сам видел! И ты тоже.

Юпитер присел на пятки.

— Мы видели следы, — напомнил он, — а не Гончара.

— А кто эти следы оставил, если не он? — ехидно спросил Ганс.

Юпитер замолчал. Он смотрел на урну, довольно-таки аляповатую, и ему вспомнились несравненно более изящные изделия Гончара.

— Урны на крыльце Гончара куда красивее этой штуки, — сказал он вслух.

— Да-да! Мастер он хороший, кто спорит? Да только не в своем уме.

— Не думаю, — возразил Юп. — Однако почему у одного орла на одной его урне только одна голова?

— Так ведь орлу одна голова и требуется! — объявил Ганс.

— Совершенно верно. Да вот Гончар, судя по всему, предпочитал двухголовых орлов, — ответил Юпитер Джонс.

Тетя Матильда и дядя Титус вернулись только в полдень, глубоко убежденные, что женщины, упрямее Элоизы Добсон, свет еще не видывал.

Несмотря на все уговоры начальника полиции и все убеждения тети Матильды, умеющей настоять на своем, миссис Добсон твердо и очень сердито ответила, что из отцовского дома ее никто не выгонит.

— Вчера вечером она уже была готова уехать оттуда, — заметил Юп.

— Значит, ты должен был тогда же ее увезти! — огрызнулась тетя Матильда и сердито ушла в дом заняться обедом.

Юпитер обдал последнюю урну из шланга и пошел принять душ. А после обеда вернулся на склад. Тетка запамятовала дать ему новое поручение, и Юпитер, пробравшись в штаб по Второму туннелю, незаметно ускользнул со склада через Красную калитку. Направился он в полицейское управление Роки-Бич.

Рейнольдс мрачно сидел за своим столом.

— Что тебя сюда привело, Джонс? — спросил он.

— В «Морском бризе» сейчас живет один человек, который окружает миссис Добсон чересчур назойливым вниманием, — сообщил Юпитер.

— Не сомневаюсь, — сказал начальник полиции, — что в этом отношении миссис Добсон сумеет сама за себя постоять.

— Не в том дело, — возразил Юпитер. — Мисс Хоппер он внушил, будто приехал удить рыбу. Но до сих пор ничего не поймал.

— Ну и что? Невезение и только.

— Не исключено. Однако его машина стояла напротив дома Гончара в субботу, когда меня оглушили в кабинете Гончара. Далее, он явился к миссис Добсон вчера вечером, незадолго до того как на ступеньках загорелись новые следы. Не говоря уж о его одежде!

— При чем тут его одежда?

— Она вся, насколько я могу судить, совершенно новая, — объяснил Юпитер. — Словно надел костюм для киносъемок. И, кстати, его вид никак не гармонирует с машиной, на которой он ездит. Она старая и кое-где побитая. Коричневый «форд». Может быть, вы сочтете нужным запросить Сакраменто, на кого она зарегистрирована. Он себя называет «Фэрьер».

— Может, он пользуется собственной фамилией? — заметил Рейнольдс. — Вот что, Джонс, я знаю, ты воображаешь себя вторым Шерлоком Холмсом, но все-таки бросил бы ты совать нос не в свои дела. А у меня хватает настоящих проблем. Твоя миссис Добсон ждет, что я разыщу ее отца — если он ей отец! — еще до вечера, а то и раньше. С моим бесчисленным штатом из восьми человек я должен прочесать весь береговой хребет и найти человека, который не хочет, чтобы его нашли. Кроме того я должен установить, как кто-то проник в запертый дом и поджег ступеньки!

— Вам из лаборатории прислали заключение относительно сожженного линолеума? — спросил Юпитер.

— Когда пришлют, ты об этом узнаешь последним, — окрысился Рейнольдс. — А теперь убирайся, у меня и без тебя голова болит.

— Запрашивать Сакраменто вы не станете? — не отступал Юпитер.

— Нет. И не подумаю. А если ты начнешь допекать этого Фэрьера, я лично привлеку тебя за нарушение общественного порядка!

— Очень хорошо, — сказал Юпитер и, выйдя из кабинета, направился в «Морской бриз». Он обрадовался, обнаружив, что коричневого «форда» на стоянке нет. Он знал, что мисс Хоппер любит днем вздремнуть и, скорее всего, уже сладко спит у себя в комнате. Конечно, оставалась горничная Мари, да и кто-нибудь из постояльцев мог выйти на веранду или в вестибюль.

Однако в вестибюле «Морского бриза» было пусто, а дверь позади бюро была плотно закрыта. Мисс Хоппер отличалась большой аккуратностью, и Юп хорошо знал ее привычки. Запасной ключ к сто тринадцатому номеру он нашел именно там, куда взглянул сразу, — в отведенной ему ячейке на дне нижнего ящика. Юпитер бесшумно извлек ключ, положил в карман и вышел на веранду. Мари нигде не было видно, и смотрящая на пляж терраса стояла пустая.

Юпитер сунул руки в карманы и неторопливо пошел по террасе. У двери сто тринадцатого номера он остановился и постоял, прислушиваясь. Нигде ни звука.

— Мистер Фэрьер? — произнес он негромко и тихонько постучал. Мистер Фэрьер не откликнулся.

Юпитер осторожно вставил ключ в замок, отпер дверь и вошел.

— Мистер Фэрьер? — еще раз негромко сказал он.

Но комната была пуста. Пуста и прибрана. Мари нашла время застелить постель и пропылесосить ковер.

Юпитер бережно притворил дверь и принялся за работу. Ящики комодика были пусты, как и ящики письменного стола. Мистер Фэрьер не потрудился распаковать свои великолепные чемоданы, если не считать нескольких новехоньких спортивных курток, которые висели в гардеробе рядом с полдесятком чистейших рубашек и голубых спортивных брюк с щегольски заглаженными складками. Юп ощупал их карманы и не нашел ничего.