Мэри Кэри - Тайна огненных следов. Тайна кашляющего дракона

Затем он занялся чемоданами. Их было два. Один лежал открытый на банкетке в ногах кровати. Содержимое его выглядело нормальным — пижамы, носки, пара шлепанцев, явно ни разу ненадеванных, нижнее белье, а на самом дне прятался комок грязного белья.

Второй чемодан стоял на полу рядом с банкеткой. Он был закрыт, но не заперт, как не замедлил обнаружить Юпитер. Опять одежда, вся совершенно новая с ярлыками разных магазинов в Лос-Анджелесе. С одной рубашки даже не был снят ценник, и Юпитер ахнул, увидев, сколько она стоила.

Шарящие пальцы Первого Сыщика нащупали на дне бумагу. Он аккуратно извлек одежду и увидел сложенный газетный лист — отдел объявлений «Лос-Анджелес таймс». В колонке «личные» одно объявление было обведено чернилами. В нем говорилось: «Николай. Я жду. Пишите Алексису почтовый ящик 213, Роки-Бич, Калифорния».

Юпитер вынул газету. Под ней оказался еще один лист с объявлениями — на этот раз из «Нью-Йорк дейли ньюс» с таким же оповещением. И еще лист из «Чикаго трибьюн», где Юп прочел тот же призыв. Он посмотрел на даты. Все три листа были оторваны от номеров от 21 апреля текущего года.

Юпитер нахмурился, положил «Чикаго трибьюн» на прежнее место, положил сверху лист из «Дейли ньюс», а его накрыл «Лос-Анджелес таймс». Затем он убрал в чемодан одежду, закрыл его и поставил на пол.

С какой бы целью щеголь-рыболов ни приехал в Роки-Бич, решил Юп, к рыбе она отношения не имела.

Он быстро осмотрел ванную, где увидел только бритвенные принадлежности и чистые полотенца, и направился к двери, как вдруг услышал быстрые шаги на веранде снаружи. В замок вставили ключ.

Юп бросил вокруг отчаянный взгляд, решил, что под кровать ему не втиснуться, и юркнул в гардероб. Он укрылся за новенькой курткой мистера Фэрьера и затаил дыхание.

В номер вошел Фэрьер, что-то фальшиво напевая. Его шаги на несколько секунд замерли возле кровати, а затем прозвучали у двери ванной. Она скрипнула, закрываясь, и Юпитер услышал звуки льющейся из крана воды.

Он выскользнул из гардероба и на цыпочках побежал к выходу. Еще миг — и под шум воды он спиной вперед выбрался на веранду, затворяя за собой дверь. За секунду до того, как она закрылась полностью, он заметил, что мистер Фэрьер оставил что-то на кровати.

Веселый рыболов носил с собой пистолет!

Пит кончил подстригать газон и готовил себе лимонад, когда зазвонил телефон.

— Пит? — произнес голос Юпитера Джонса. — Ты сможешь прийти в штаб после ужина?

— Могу, но только не на всю ночь! Две подряд мама не позволит.

— Нет, только на час-другой, — обещал Юп. — Я раздобыл новую весьма любопытную информацию, которая может помочь нашему клиенту. Миссис Эндрюс передаст вызов Бобу. Не исключено, что он, вернувшись из библиотеки, тоже сообщит нам кое-что полезное.

— Не помешало бы! — заметил Пит.

Надежда не обманула Юпитера. В штаб-квартиру Боб явился, пошатываясь под тяжестью двух больших томов со множеством закладок.

— Лапатийский словарь! — весело объявил Боб. — Вернее, лапато-английский. Вы не поверите, какая это редкость! Пришлось заказать его в городской библиотеке Лос-Анджелеса. Папа заехал туда по пути домой. А вторая книга — полная история Лапатии.

— Здорово! — воскликнул Пит.

— А документ, который мы нашли в доме Гончара, ты сумел прочесть? — спросил Юп.

— Частично. Но остальное более или менее понятно, — ответил Боб. — Хорошо еще, что лапатийский не похож на русский. Они там пользуются латинским алфавитом. Если бы мне пришлось переводить рукописный текст с неизвестными буквами, думаю, я бы повесился!

— Где он? — спросил Юпитер.

Боб извлек сложенный лист пергамента из словаря и положил на стол. Потом положил рядом лист простой бумаги, на котором он записал карандашом перевод — то и дело что-то стирая или вычеркивая.

— Говорится в нем, примерно, вот что, — сказал Боб. — «Да будет известно всем, что в день сей двадцать пятого августа одна тысяча девятьсот двадцатого года Алексис Керенов, достигнув совершеннолетия и принеся присягу своему монарху, возводится в сан герцога Маленбадского, и его охране и совести вручаются корона и скипетр Лапатии, кои он должен телом своим защищать от всех врагов во имя блага своего монарха».

Боб кончил читать и посмотрел на друзей.

— Вот, примерно, и все, — сказал он. — Еще печать с двуглавым орлом и подпись, только ее не разобрать. С подписями всегда так.

— И чем выше пост занимает человек, тем неразборчивее его подпись, — согласился Юпитер. — А может быть здесь написано «Азимов»?

Боб пожал плечами.

— Прочесть ее можно хоть на сто ладов, — ответил он. — Но вполне вероятно, что расписывался именно Азимов, потому что род Кереновых, как выяснилось, играл в Лапатии немалую роль. Золотых дел мастер Борис Керенов не исчез незаметно со сцены. А наоборот, толокся на ней и старался быть полезным. — Боб открыл вторую книгу на заложенном месте. — Тут имеется индекс, — сообщил он с удовольствием, — так что копаться нам в ней не нужно. Борис Керенов, который изготовил корону для старого герцога Федерика, стал его советником, когда герцог объявил себя королем. Он помогал ему планировать улицы вокруг замка в Мадангофе и руководил перестройкой замка, когда его расширяли. Он сообразил, что королям требуются скипетры, и изготовил скипетр для Азимовых по своему эскизу. Федерик не остался неблагодарным и сделал его герцогом Маленбадским. По весьма интересному совпадению Маленбад был герцогством, где перед тем правил Иван Смелый.

— Погоди минутку, — перебил Пит. — Дай разобраться в действующих лицах. Иван Смелый. Это тот тип, который уперся и отказался присягнуть в верности герцогу Федерику? И в результате оказался покойником?

— А его голову выставили на стене замка Мадангоф. Тот самый. Керенов получил рубин Ивана для королевской короны, а владения Ивана получил в свою собственность, и добился, что его сделали герцогом и хранителем королевских регалий, что, впрочем, логично — как-никак создал их он! Он стал очень, очень богатый, и Кереновы, с той поры только приумножили свои богатства. В этой книге полно Кереновых. Все старшие сыновья старших сыновей становились герцогами Маленбадскими и хранителями короны со скипетром.

Боб открыл книгу на другом месте.

— Кереновы, — продолжал он, — чуть ли не интереснее Азимовых. Некоторое время они жили в старом замке Ивана в Маленбаде, но, примерно триста лет назад покинули замок и переселились в Мадангоф. По причине, которая вас приведет в восторг.

— Это почему же? — спросил Юпитер.

— Уж очень она в масть, просто не верится, — сказал Боб. — В Маленбаде вышла заварушка. Одна из дочерей тогдашнего Керенова была объявлена колдуньей. Ее звали Ольга.