Мэри Кэри - Тайна огненных следов. Тайна кашляющего дракона

— И он не открыл вам тайну? — грозно спросил генерал.

— Тайну? Какую тайну? — воскликнула миссис Добсон.

— Глупости! — сердито фыркнул генерал. — Он обязан был сказать вам. Этого требовал его долг! А теперь вы скажете мне!

— Но я же ничего не знаю! — вскричала бедная миссис Добсон.

— Деметриефф! — заорал генерал, утрачивая свою железную выдержку. — Развяжи ей язык!

Деметриефф шагнул к миссис Добсон.

— Эй! — взвыл Том. — Не смейте трогать маму!

Деметриефф грубо отшвырнул его.

— В подвал их всех! — распорядился генерал Калюк. — Кроме этой упрямой бабы.

— Нет уж! — крикнул Пит и вместе с Бобом кинулся на Деметриеффа. Пит попытался вырвать у него револьвер, а Боб ловко бросился ему под ноги.

Деметриефф свалился как куль, а револьвер выстрелил куда-то в потолок.

За этим выстрелом последовал второй, куда более оглушительный. Задняя дверь распахнулась и на пороге возник Гончар, держа наготове старый и поржавевший дробовик.

— Не двигаться! — приказал Гончар.

Юпитер замер на полпути между дверью подвала и стулом, на котором сидел генерал Калюк. Генерал не шелохнулся, а Боб и Пит всей тяжестью придавили распростертого на полу Деметриеффа.

— Дедушка? — вопросительно сказал Том Добсон.

— Добрый вечер, Том, — ответил Гончар. — Элоиза, дорогая моя, мне очень жаль, что все так нескладно вышло.

Генерал Калюк привстал, и дробовик мгновенно нацелился на него.

— Сиди смирно, Класс, — распорядился Гончар. — В ружье есть еще один патрон, и я с величайшим удовольствием влеплю пулю тебе в лицо!

Генерал вновь опустился на стул.

— Юпитер, мой мальчик! — сказал Гончар. — Будь так добр, забери-ка револьверы. У приятеля генерала на полу, это само собой разумеется. Но, полагаю, генерал тоже кое-что прячет. Он всегда обожал огнестрельное оружие.

— Будет сделано, мистер Гончар! — воскликнул Юпитер. — То есть мистер Керенов, хотел я сказать.

Все молчали, пока Юпитер, забрав револьвер Деметриеффа, обыскивал генерала, у которого, кроме пистолета Фэрьера, нашел второй, поменьше, но такой же смертоносный.

— Запри пистолеты в кладовой, а ключ отдай мне, — распорядился Гончар.

Юпитер запер пистолеты, Гончар положил ключ в карман, скрытый в складках его балахона и позволил себе прислониться к шкафчику.

Только тогда Элоиза Добсон заплакала.

— Ну, успокойся, милочка, — сказал Гончар. — Все уже позади. Я глаз не спускал с этих негодяев все это время и не позволил бы им пальцем до тебя дотронуться.

Миссис Добсон встала и подошла к Гончару. Он отдал дробовик Юпитеру и обнял ее.

— Я понимаю, понимаю, — сказал он, засмеялся и слегка отодвинулся, чтобы она могла увидеть его длинные волосы, бороду и балахон, теперь уже далеко не белоснежный. — Ты немножечко ошарашена, а? У кого еще есть такой отец, как Александр Гончар.

Миссис Добсон кивнула, потом помотала головой и снова заплакала.

Генерал Калюк сказал что-то на том странном напевном языке, который слышали Юпитер и Боб, притаившись под окнами «Вершины».

— Нет уж, говори по-английски, — сказал ему Гончар. — Я столько лет не слышал родной речи, что уже плохо ее понимаю.

— Поразительно! — заметил генерал.

— А это кто? — спросил Гончар, кивая на злополучного мистера Фэрьера, который, скорчившись на стуле, все еще зажимал раненную кисть.

— Полное ничтожество, — ответил генерал. — Обыкновенный вор.

— Его фамилия Фэрьер, дедушка, — сказал Том Добсон. — Юп думает, что это он пытался нас напугать, чтобы мы отсюда уехали.

— Напугать? Каким образом?

— Трижды, — ответил Юпитер Джонс, — в доме появлялись огненные следы. Три обуглившихся отпечатка вы можете увидеть у двери в кладовую, а два — у двери в подвал. Есть еще три на лестнице.

— Ого! — сказал Гончар. — Огненные следы? Вы хорошо подготовились, мистер Фэрьер, и узнали про наше фамильное привидение. Юпитер, а почему у него рука в крови?

— Генерал Калюк стрелял в него, — ответил Юпитер.

— Так-так. И я верно понял? Этот субъект забирался в дом, чтобы пугать мою дочь и внука?

— У вас нет доказательств! — буркнул Фэрьер.

— У него ваши запасные ключи, — сказал Юпитер.

— Пожалуй, нам следует вызвать начальника полиции! — заявил Гончар. — Элоиза, милая моя, об этом я даже не подозревал. Я так опасался, что Калюк может напасть на тебя, что за своим домом не следил.

Генерал посмотрел на Гончара с некоторым почтением.

— Я не ослышался, Алекс? Ты следил за мной?!

— Я следил за тобой, а ты — за моей дочерью.

— Могу ли я спросить, мой старый друг, где ты провел эти три дня?

— На чердаке гаража во дворе «Вершины», — ответил Гончар. — Двери гаража заперты, но в северной стене есть окно.

— Ах, так! — сказал генерал. — Боюсь, к старости я становлюсь небрежен.

— И весьма, — добавил Гончар. — А теперь, Юпитер, начальника полиции Рейнольдса вызовем, чтобы их всех убрали из моего дома.

— Минутку, Алексис, — перебил генерал. — Остается вопрос о кое-каких драгоценностях, которых их законные владельцы лишились много лет назад.

— Законные их владельцы — Азимовы! — возразил Гончар. — И мой долг беречь эти драгоценности для них!

— Их законный владелец — народ Лапатии! — отрезал генерал. — Азимовых больше нет.

— Ты лжешь! — вспылил Гончар. — Николая во дворце не убили! Мы бежали вместе. И уговорились встретиться в Америке. Я посылал ему нужные сведения. Я ждал и жду!

— Бедный Алексис! — вздохнул генерал. — Ты прождал всю жизнь, и напрасно. Николай даже до вокзала не добрался. Его узнали. — Он достал из внутреннего кармана фотографию и протянул Гончару.

Гончар всматривался в нее почти минуту, а потом крикнул лапатийскому генералу:

— Убийца!

Генерал забрал у него фотографию.

— Решал не я, — сказал он Гончару. — Его высочество был моим другом, не забывай.

— И ты со всеми своими друзьями обходишься подобным образом? — спросил Гончар.

— Ничего нельзя было сделать, — сказал генерал. — И, пожалуй, тут есть своя справедливость. Начало Азимовых было в крови, и конец им пришел в крови. Но он пришел, Алексис. А ты? Всю жизнь ты протратил на ожидание. Ждал за запертыми дверями. Прятался в бороде и балахоне полоумного отшельника. Жил вдали от своей семьи. Насколько я понял, твоя дочь выросла без тебя?

Гончар кивнул.

— И все ради короны! — продолжал генерал. — Ты вытерпел все это ради короны, которую некому носить.

— Чего ты хочешь? — спросил Гончар после долгого молчания.

— Вернуть корону в Мадангоф, — ответил генерал. — Там она будет выставлена в Национальном музее. Это ее законное место. Народ хочет видеть ее там. Как обещали ему генералы столько десятилетий назад.