Мор Йокаи - Призрак в Лубло

– Ты чего хочешь?

– Воды набрать.

– Уж не думаешь ли ты стать в колодец?

– А почему бы и нет?

– Погоди, а я для чего же?

И он уже спрыгнул в колодец, веселый и очень довольный. Жужика только смеялась; она знала, чему смеется. Маленькая пташка заливалась на степной акации, она тоже смеялась.

– Ты чья дочка?

– Я?

– Да, ты.

– А зачем вам?

– Да так, хотелось бы знать.

– Зачем же вам знать это?

– Не Пала Хитвеша?

Девушка отвернулась и снова засмеялась.

– Ага, значит, верно?

– Если знаете, зачем спрашиваете?

– Но я не знаю, как тебя зовут.

И он медленно наполнил из ведра кувшин девушки.

– И знать не надо, – сказала Жужика, повернулась и пошла.

Парень бросился за ней. Несколько шагов – и он настиг ее.

– Да ты языкастая.

– А вы больно уж тонкая штучка!

Йошка обнял девушку – она не противилась. У него захватило дыхание. Девушка была довольно пухленькая, а какие славные крепкие были у нее руки – до чего приятно пожимать их!

Но тут она вырвалась и убежала со своим кувшином.

Мгновение Йошка не мог пошевелиться. Никогда он не испытывал ничего подобного: все тело у него горело, словно охваченное пламенем.

– Эй, проказница, постой! – воскликнул Йошка, но слова застревали у него в горле. Тогда он бросился за нею следом.

Впереди бежала девушка, за ней – парень, двое в таинственной ночной степи. Казалось, будто золотая пыль искрилась вокруг них, а они мчались по жнивью, словно молодой сатир преследовал маленькую нимфу или маленькая нимфа завлекала молодого сатира.

2

Радостная, счастливая Жужика нырнула в шуршащую ароматную солому и натянула на голову верхнюю юбку.

Она вся сжалась, словно маленький ежик, и все смеялась и смеялась.

А он пошел-таки за ней к колодцу! Она знала, что так будет, потому-то и шла так, чтобы ее видели парни; ведь она могла бы выбрать другой путь; тогда бы из-за стога ее не было видно и никто не последовал бы за ней. Но как раз поэтому она и сделала небольшой крюк, пройдя мимо соломы из-под навеса!.

И когда побежала за мотыльком, она тоже только затем и побежала и оглянулась назад. . тогда их взгляды встретились, но она еще не знала, что он пойдет за ней, тогда еще ничего не было, а вот теперь сразу все ясно!

Жужика плотно закутала голову своей синей ситцевой юбчонкой, но не потому что у нее мерзла голова, а именно потому что она страшно горела. И, кроме того, ей было очень смешно.

Боже мой, как приятно, как хорошо, какое счастье! И

как это он спросил: «Ты чья дочка? Не Пала Хитвеша?» А

она не ответила. На память приходило каждое его слово, каждое движение; впрочем, она недолго раздумывала об этом, вся отдавшись во власть огромной теплоты, счастья и смеха.

Утренняя прохлада разбудила спящих; каждый старался поглубже забраться в солому; девушки сбились в кучку, согревая друг друга. Жужика не могла уже спать; мысли ее возвращались к вчерашнему странному вечеру.

Она прикрыла глаза, чтобы заснуть, и свернулась калачиком, – ей вдруг захотелось ощутить тепло у сердца – словно затем, чтобы согреть на нем что-то очень хорошее, какое-то доброе, приятное чувство или тайну. Внезапно девушка вскинула веки: широко раскрытыми глазами она смотрела на небо, и все тело ее словно окаменело.

Вот сейчас она поняла, что случилось: она победила!

Случилось то, чего она хотела.

Господи, да разве могла она думать, надеяться, что он влюбится в нее!

И вот – он влюбился, влюбился! Он влюбился в нее, этот парень!

Она рассмеялась уже смелее: теперь только не зевать, чтобы не вырвался из рук.

Она сжала руку в кулачок и будто опять почувствовала в нем пойманную бабочку. А ведь и в самом деле – как осторожно она ее поймала! Побежала за ней, и когда та села на цветок цикория, – хоп! –и накрыла ее. Потом взяла в руку, зажав между пальцами, осторожно, боясь повредить... А потом отпустила... Ну зачем бы стала он отрывать ей головку, что было бы в том толку? Парень загубил бы мотылька...

Гм, нужно держать ухо востро! Загубил бы! Он и ее бы загубил, если бы поймал! Нужно глядеть в оба! Он и ей оторвал бы голову!

Жужика закусила свои тоненькие губки и вдруг озорно засмеялась: все же лучше будет, если она поймает парня, а не он ее.

Но как хорошо, как отрадно! Ведь она так давно уже посматривает на него – он лучше всех парней здесь, у машины, он больше всех остальных ей по сердцу, вот кого нужно бы поймать, подержать меж пальцев, погладить, поласкать, потрепать за волосы, помучить немножко.

Она закусывает губы, растягивает их, плотно сжимает зубки – погоди, постой-ка ты, парень, еще наплачешься, тебе еще небо с овчинку покажется над этой прекрасной бескрайней степью!.

Первые лучи солнца заиграли в синеве. То там, то здесь послышались восклицания; люди пробуждались. Поднялась и она, встряхнулась и стала еще красивее. Очистив ладонью платье от соломенной трухи, она умылась водой из кувшина; мокрое личико ее сверкало в сиянии утра, а глаза весело поблескивали, как цветы на заре.

Когда стали к машине, она увидела Йошку, который вместе с другими навалился на большую кадку, чтобы выплеснуть воду. Но механик остановил их; с минуту

Жужика смотрела на группу людей и отвернулась в то мгновение, когда парень взглянул в ее сторону.

Опустив голову, она прошмыгнула мимо них, словно котенок, сделав вид, будто ей нет никакого дела до этих парней, но каждой своей клеточкой ощущала, что на нее смотрят, и радовалась этому, показывая себя и уже в этот ранний рассветный час пробуждая желание.

Но вот в машине медленно развели огонь, и вокруг заклубился пар; перепачканный сажей кочегар в замасленной синей одежде, посасывая трубку, шуровал в топке огромными железными щипцами. Йошка остался у машины, чем весьма огорчил Жужику, которая даже почувствовала себя пристыженной: она-то ведь решила уже, что стоит ей только пальцем пошевельнуть, только показаться парню на глаза, как он тотчас же полетит за ней!

Поняв, что дело продвинулось не так уж далеко, она рассердилась.

Когда все заняли свои места у машины и работа началась, Жужика стала с граблями в соломенную труху и начала ее ворошить.

А этот бессовестный все молчит, рта не раскрывает. .

Видно, все вылетело у него из головы за ночь-то! Ну погоди же!

– Шандор! Шандор! – громко, даже визгливо крикнула

Жужика скирдовальщику – парню, стоявшему наверху огромного стога.

– Что надо-то?

– Вы могли бы починить мои грабли?

– А что с ними?

– Заболели! Все двигаются!

– Ежели двигаются – это хорошо; это ладно, коли двигаются!

Жужика рассмеялась и продолжала работать граблями.

Вскоре подле нее оказался Йошка. Он подошел совсем близко и в упор поглядел на девушку; та плотно сжала губы, растянув их подковкой, и никто не увидел, что она беззвучно смеется.