Мор Йокаи - Призрак в Лубло

Ох, если бы не эта бедность. . Часто, погруженная в задумчивость, Жужика подолгу смотрела перед собой. .

Тяжело и грустно было на сердце... Ведь ей неведома была бедность, никогда еще ее молодая душа не испытывала лишений, – отец всем ее обеспечивал, мать делала за нее всю работу. Она же только жила и цвела и, как сказочная девочка в красных сапожках, попирая ногами хлеб насущный, жизнь отца и матери, не испачкав в грязи даже и уголка своего сердца. Однако она уже поняла, что бедность портит людей, делает их некрасивыми, сварливыми, злыми, зубастыми; вот и этот Йошка, что отчитывается перед ней в каждом заработанном филлере, будет приносить так же мало денег, да и те отберут у него мать и злоязычный отец.

Этого она боялась больше всего, боялась, что когда-нибудь отец его еще натворит беды; он был шумный, горластый, никого не стеснялся и мог поднять скандал на всю улицу.

Жизнь полна горя и бед, а всему виной – деньги.

Но ведь любовь сильнее всего, не так ли? Жужика, как к прибежищу, тянулась к любви и радовалась, когда представлялась возможность побыть одной, прилечь и, сложив свои маленькие ручки, краснея от смущения, прислушиваться к невыразимо приятному трепету, впав в сладостное оцепенение. Это, только это и приятно в жизни. Ох, до чего же противно все остальное; только в этой милой, теплой, игривой, до потери сознания пламенной, всеобъемлющей и радостной любовной муке – смысл, счастье и польза жизни.

И она наслаждалась ею, отдавалась этому чувству, а прочие глупые дела и разговоры оставляла без внимания, пропуская мимо ушей.

Они могли бы уехать на хутор, но Жужика этого не хотела. Она была горожанкой и не желала хоронить себя заживо на хуторе, где ни соседей, ни развлечений, ни кино.

Андраш Тури-Хомок служил надзирателем в гимназии.

Он обещал к зиме устроить Йошку истопником, а если он справится с работой, то сможет остаться там и со временем станет, чего доброго, педелем75. Но квартиры и здесь не обещали. И странное дело: Йошка не очень цеплялся за это предложение, хотя Жужике оно как будто понравилось.

— Почему ты не хочешь? – спросила она как-то у парня.

– Ведь на одну зиму дядюшка Андраш сдал бы нам свою маленькую комнату.

Йошка помолчал, а потом ответил:

— Нам это не подходит.

— Что именно?

— Да школа.

— Почему?

— Много гимназистов.

— А что тебе гимназисты? Тебе нет никакого дела до них.

— Не во мне дело.

— А в ком же?

— В тебе.

Жужика широко открыла глаза.

— Ты что, ревнуешь?

75 П е д е л ь – школьный сторож.

— Ага.

Жужика задумалась. Ей вспомнился инженер, к которому она больше не осмеливалась пойти, и слова тетушки

Панки.

Разговор на том и кончился, но однажды она проходила мимо школы, и как раз в этот момент во двор гурьбой хлынули взрослые гимназисты. Она мечтательно загляделась на них. Потом покраснела: многие останавливались и таращили на нее глаза. Даже перешептывались между собой. Она едва убежала, ей казалось, будто вся гимназия гонится за нею.

Как бы там ни было, Жужи их не боялась! Ведь и от господина инженера она сумела себя защитить.

Придя домой, Жужика застала мать в страшном гневе.

Строгая смуглая женщина вся посерела. Она рвала и метала, из-за каждого пустяка выходила из себя и уже охрипла от крика.

— Куда ты девала кружку? Может, разбила? Попадись только мне в руки твоя коса, по волоску выдергаю! Досточтимая госпожа! Вишь ты, думает, что ей все позволяется, все можно. Как бы не так, хорошую партию нашла!

Барчука подхватила!. Благородного и богатого барчука!

Родители, вишь, пекутся о нем! Берегут от таких паршивых, как мы! Ну, и пусть себе берегут.

— Что случилось, мама? – тихо спросила Жужика.

— Молчи! А не то я тебя проучу!.. Черт бы побрал твою глупую девичью голову, – нет того чтобы в чем-нибудь разбираться или хотя бы чему-нибудь научиться... У нее уже пятки чешутся! Ты смотри у меня, это так тебе не пройдет!. Что ты прыгаешь?! Он и сейчас шатается на хуторе Мароти... Отец передал!..

У Жужики голова пошла кругом. На хуторе Мароти!.

Да ведь там же та солдатка, которую прочили Андришу!

Жужика не понимала всего, но сердце ее вдруг защемило, словно предчувствуя какую-то ужасную опасность. Она вышла в свинарник, нагнулась к старой свиноматке и, почесывая ей спину, горько заплакала, закрыв лицо передником.

Ой, давно уже не было беды, – и вот теперь что-то должно случиться!

15

С Андришем тоже беда. Все время засматривается на бедных девушек. Между тем живет он привольно, вокруг него всегда веселье, мог бы, наконец, понять, как хорошо, когда имеются деньги. Любит покушать, выпить, повеселиться, и все-таки тянет его к самым последним беднякам вроде этого Даража. Раньше Дараж занимался извозом, но затем, когда лошадь пала и он не мог приобрести новую, укрылся вместе с многочисленной семьей под сенью господ, – живет на винограднике какого-то городского барина, в такой конуре, что и повернуться негде. Правда, живет он легко, никаких забот не знает. Ему что, только мешок подставляй, – квартира и топливо есть, муку, жир, лук, сало и даже небольшое жалованье получает от барина, так что ему ничего больше не остается, кроме как молоть языком да мозолить глаза господам.

К таким вот и ходит Андриш. Ему, конечно, не нужна девица Мароти или другая порядочная девушка, – ну, пусть так... выбор велик. . ведь он мог бы засватать и настоящую солдатскую вдовушку, у которой был муж! Но что поделаешь, как волка ни корми, он все в лес смотрит. Ну, что дались ему эти бедные девушки, все они одинаковы, –

худые, чумазые, любят позубоскалить. Среди них он чувствует себя свободно. Но с серьезными, состоятельными, разодетыми, порядочными девушками не знает, что делать.

Судьба матери – сплошные мучения и отчаяние, когда она видит, что обоим ее здоровым, красивым, миру на диво детям не дается счастье. Чего они хотят, чего они хотят со своей добротой, со своей красотой? Надо же уродиться такими нескладными! Ведь оба могли бы добиться счастья, и ни одному оно не нужно.

В доме царило ужасное настроение, все молчали. Старик ужинал, ел сухую картошку; впрочем, такой же сухой была и сама жизнь. Сегодня он весь день был на тяжелой работе, – с выработки рубил дрова и до того намотался, так устал, что даже спать перехотелось. Жена была настроена еще хуже; она то и дело нарушала гробовую тишину бранью и руганью.

— Вот я вас проучу! – кричала она.

А Жужика сидела себе в закутке и молчала. Она уже давно привыкла к этому, даже работы не брала в руки, а только сидела, сидела и прислушивалась, как по телу бурно разливается любовь. Йошка был на хуторе Мароти!. Голова ее шла кругом, когда она думала об этом; казалось, она падает, падает куда-то вниз, в небытие.