Семен Журахович - Кто твой друг

Молодые супруги сияли счастьем, и Кардаш, хотя это было ему и нелегко, пришел к выводу, что Тоня по-своему права. Что он мог ей предложить? Его исключили из аспирантуры. Он с большим трудом получил скромную должность лаборанта в научно-исследовательском институте агролесомелиорации. Правда, он заканчивал книжку. Его статья за год напряженной работы, опытов и раздумий переросла в книгу, жанр которой трудно было определить: строгий научный анализ сочетался в ней с вдохновенным гимном лесу и степи, старательно подобранный и лично им выверенный фактический материал дополнялся интересными историческими экскурсами, практические советы лесоводам не были строгими приказами: «Делай так, и только так», а давали толчок беспокойной мысли, звали к исканиям, спорам, поискам истины в кипении живого дела.

Украсить лесами наши степи, оживить пустыни, поставить зеленую преграду суховеям и черным бурям — разве не стоило этому отдать всю жизнь? Перед его глазами вставали глубоко человечные образы подвижников науки, и он думал: «Если во мраке царской России они могли создать леса, пробить каменную стену недоверия и равнодушия, то какие же огромные дела можем сотворить мы, люди нового, свободного общества, где уважают науку и труд!»

Кто не любит слушать шелест листвы над головой? А еще больше радует зеленый шум в степи, где разносился лишь печальный посвист ветра. Кардаш мысленно уже видел степь — всю в узорах зеленых лесных полос, видел вишневые сады — как мало их еще на Украине, а будут они везде, везде! Видел заросшие деревьями овраги, видел ивы, склоненные над прудами, оросительные каналы. Видел аллеи шелковицы и яблонь, бесконечные, тысячекилометровые аллеи, высаженные вдоль дорог.

Придет время, и уже не покажутся чудом докучаевские дубы на Старобельщине, Великоанадольский лес в Донбассе, Аскания-Нова в Таврии — эти зеленые оазисы в степях, созданные некогда рукой человека.

Кардаш никогда не писал стихов. Но если б ему сказали, что о лесозащитных полосах надо писать только стихами, он, наверно, сразу нашел бы образы и рифмы. Когда идешь степью вдоль зеленой полосы, когда вдыхаешь душистый воздух и прислушиваешься к звонкоголосым птахам, разве это не то же, что читать прекрасную поэму? Чередуются, как строки, ряды дубов и кленов, акаций и ясеня. А каждую зеленую строфу обрамляет пушистый кустарник.

Тысячелетний дуб, вырастающий из маленького желудя, — обыкновенное явление природы, но в то же время это — великое чудо. У Кардаша начинало колотиться сердце, когда он смотрел на два-три первых резных листочка, показавшиеся из-под земли. Беспомощные, беззащитные, каждый сорнячок им лютый враг. Медленно растет дуб, глубоко уходят корни в землю. Его надо беречь, его надо, как выражаются лесоводы, воспитывать. Но вот дубы глубоко пустили корни, вытянулись вверх. Через пять-шесть лет сомкнутся кроны, захватят весь солнечный свет и заглушат бурьян. И уже никто им не страшен, никто.

А пока не сомкнулись кроны, полоть, до седьмого пота полоть сорняки. И не хныкать, если кое-где бурьян заглушит молодые посадки. Заново паши делянки, заново сажай!

Книжку Кардаша в издательстве встретили с большим интересом. Все были уверены, что она получит хорошие отзывы. И действительно, первая рецензия заканчивалась словами: «Печатать немедленно, книга очень нужна тысячам наших людей, переделывающих природу степных районов».

В издательстве так повелось, что автору не называли имени рецензента. Но Кардашу намекнули, что отзыв писал известный лесовод, мнение которого весьма авторитетно. Чтобы окончательно решить судьбу рукописи, нужна была вторая рецензия.

Кардаш терпеливо ждал.

Тем временем среди лесоводов разгорелись горячие споры о темпах, масштабах и методах лесных насаждений в степи. Некоторые из участников спора, порицая допущенные в этом деле ошибки и ссылаясь на туманное «где-то кто-то что-то сказал», в полемическом задоре стали вообще отвергать самую идею степного лесонасаждения.

В областном управлении сельского хозяйства кое-кто пожимал плечами, кое-кто бормотал: «А что? И в самом деле перегнули мы с этими лесонасаждениями. Хватит!.. Нам нужен хлеб, нужно зерно». — «Позвольте, лесные полосы — это тоже борьба за зерно! — кричал Кардаш. — Да, ошибки были. Но вы хотите вместе с водой выплеснуть из ванны и ребенка». Его никто не слушал. Кардаш кинулся в редакцию газеты, которая до тех пор охотно печатала статьи и очерки о зеленом друге. Но теперь газета отвернулась от этого друга; Кардашу возвратили его статью с кратким отзывом: «Не актуально». Наконец, и в издательстве ему сказали: «К сожалению, ситуация изменилась. Вот вторая рецензия, прочтите».

Рецензия была недлинная, пять страничек на машинке, без подписи конечно. Кардаш читал эти странички, и у него было такое ощущение, словно свет переворачивается у него на глазах. То, что вчера было белым, под пером рецензента в одно мгновение становилось черным. Оперируя наукообразной терминологией, он утверждал, что лесные полосы нерационально занимают часть посевных площадей; что эффективность этих полос не доказана. И более того, рецензент высказывал мысль, что лесные полосы не только не задерживают влагу, а, наоборот, поглощают ее из почвы. Белое стало черным. Кардашу казалось, что он видит воочию длинноухую Конъюнктуру, которая притаилась среди строчек и шепчет: «К чему факты, к чему аргументы, если кто-то где-то что-то сказал?»

Кроме того, рецензент отмечал, что пафос, пронизывающий всю книгу, здесь неуместен и снижает научный уровень труда. Он советовал убрать все то, что иронически называл «юношескими увлечениями автора».

«Ох, и скучный же ты человек», — подумал Кардаш и с еще большим раздражением прочитал заключительные фразы: мол, несмотря на все ошибки, работа имеет и положительные стороны, которые свидетельствуют об известных способностях автора.

Кардаш поднял голову и решительно заявил:

— Это писал невежда или…

— Ну что вы, что вы! — редактор издательства Вакуленко даже поднял руки. — Рецензию писал кандидат наук. Молодой, но растущий ученый. Конечно, он несколько перегнул… Вчера перегибали в одну сторону, сегодня в другую. К сожалению, это у нас бывает. Стоит ли волноваться?

Сначала Кардаш не мог поверить, что человек, который сидит перед ним, и в самом деле не волнуется и не возмущается. Короткими пальцами Вакуленко поправил пенсне на мясистом носу. Пенсне не держалось. Он снова поправил его. Кардаш раздраженно отвел глаза.

— Вы согласны с этой рецензией? — спросил он.

— В основном… — осторожно ответил Вакуленко. — Видите ли, дело…

— Погодите, — перебил Кардаш. — Вот недавно вышла у вас книжечка Шавловского «Эффективность лесных полос в повышении урожайности». Вы, наверно, ее читали… Там приведены все данные; они, правда, известны и без этой книжки. Так вот, цифры — не слова, а цифры — ясно подтверждают, что на полях с лесозащитными полосами скорость ветра на треть меньше, а влаги больше, что зимой там снега — на метр. Там же приведены данные о повышении урожайности. Каких же взглядов придерживается издательство, хочу я знать? Сажать лесные полосы или рубить их?