Эндрю Холмс - Клуб для джентльменов

В ярости я вернулся к страничке, где стояло «Введите ваше имя и пароль». Я секунду подумал и напечатал «гость» в строке «имя». Подумал еще секунду и напечатал «гость» в строке «пароль».

Клавиша ввода.

Ура! Дурак-компьютер скушал!

Новая страничка на экране называлась «Вчера вечером за кулисами нашего клуба!».

Я забалдел от радости.

«Промежуток между снимками — тридцать секунд».

Небольшое окошко на экране было прямым осуществлением мечты любого дрочилы-старшеклассника — дивная возможность заглянуть в раздевалку профессиональных стриптизерок.

Шкафчики. Гримерные столики. Висит или валяется одежда. Девушки там и тут. Подглядывающий глаз камеры смотрит на всё это откуда-то с высоты. Не видеофильм, а медленная смена снимков, сделанных через каждые тридцать секунд.

Девушка в центре комнаты балансировала на одной ноге и застегивала туфлю на другой, опираясь на руку подруги. Та, закинув голову, чему-то смеялась.

На следующем снимке было почти то же — только позы девушек немного изменились: девушка в центре застегивала другую туфлю, а ее подруга досмеивалась, уже выпрямив голову. Прочие девушки тоже смеялись… или, лучше сказать, гоготали, уродливо распялив рты. Кто-то из них рассказывал что-то смешное. Эх, звука не хватает!

При новом обновлении картинки в дверях появилась новая девушка. Хайди! Солнышко мое!

На следующем снимке девушка в центре уже покончила с обувью и меняла лифчик. Ее большая грудь болтается голой, на лице застыло отсутствующее выражение, рот некрасиво открыт и перекошен.

Девушки, вне сомнения, привыкли к камере и не обращали на нее внимание.

Гуляя взглядом по раздевалке, набитой красотками, я все более и более разочаровывался — ничего эротического! Скорее наоборот.

Девушки, великолепные недоступные полубогини на сцене, сейчас не работали на публику и были простыми смертными, которые ковыряют в носу, потеют, пердят, чешут задницу, несут всякую херню… Хорошо хоть звука нет.

Вряд ли им приятно, что за ними постоянно наблюдают через Интернет придурки вроде меня. Однако ничего — притерпелись.

Тем временем Хайди уже сидела за гримерным столиком. Девушки кругом продолжали веселиться и хохотать, но моя Хайди решительно всех игнорировала. Она словно одна в комнате — вся в своих мыслях, вся в себе. Интересно, что это за мысли? Что это за мир, в который она так погружена?

Перед выходом из клубного сайта я скачал себе их заставку — крохотная танцовщица двигалась из угла в угол, принимая разные похотливые позы. Затем я вошел в поисковую систему «Гугл» и ввел полное имя Хайди Чарлтон. Машина выдала чертову уйму линков: Чарлтон Хестон, «Чарлтон Атлетик», Бобби Чарлтон и даже Хайди Клум. Но прилежное изучение списка дало результат: я вышел на имя модельного агентства, для которого работала Хайди Чарлтон. Спасибо, мистер Интернет! Спасибо, что вы у нас такой умный и всезнающий!

Я щелкнул по адресу агентства — и нашел фотографию Хайди Чарлтон. Слава Богу, не однофамилица, а моя Хайди.

На этой фотографии Хайди выглядела иначе — не соблазнительница из клуба, а рекламная красавица.

Хотя Хайди была в бикини и демонстрировала всё тело, фотограф явно решил выделить ее лицо, ибо оно стоило того.

Хайди, с чуть наклоненной головой, смотрела как-то ласково и с любопытством во взгляде — словно она в постели и выслушивает рассказ любовника о его горестной жизни до встречи с ней… может, мой рассказ…

Под снимком было написано: «Хайди Чарлтон. Данные в обработке». Эта подпись мне была интересней, чем глупости про то, какое слово она любит, кто она по гороскопу и как она якобы любит проводить вечера. Из подписи следовало, что она новенькая в агентстве, и это навело меня на замечательную идею.

Я несколько секунд утопал во взгляде Хайди, потом заставил себя щелкнуть «мышкой» и выйти из клубного сайта. Выключив компьютер, я допил водку и хотел было отправиться в постель. Впрочем… Благо Хайди не смотрела на меня, я схватил соломинку и наклонился над столом.

— Гриэл?.. Гриэл?

— Ах, извините. Я просто задумался.

Дженни вернулась из похода в туалет и теперь строго и вопрошающе смотрит на меня. Над столом между нами стоит аромат чая с мятой. Вегас тоже унесло в другой мир — на лице певицы отсутствующее выражение. Не иначе как о чем-то несбыточном мечтает — может, как ей вручают «Оскара», который ей, разумеется, ни с какой стороны не светит. Кстати, не забыть спросить ее: «Вы подумываете о киноролях?» Оригинальный ход. Бьюсь об заклад, еще никто не задавал ей подобного вопроса…

— Гриэл, вы готовы приступить к работе? — спрашивает Дженни не без ядовитости в голосе.

Я навешиваю на морду деловитую мину и тайком хватаю воздух носом — в надежде затащить в себя крупинки кокаина со стенок ноздрей. У меня там всегда небольшой запас.

Из внутреннего кармана пиджака я достаю свой видавший виды кассетный диктофон. Вместе с ним в руке оказываются билет подземки и обрывок целлофана. Дженни и вернувшаяся на грешную землю Вегас вежливо наблюдают за моими манипуляциями: сую мятый билет обратно в карман, целлофан бросаю на пол, распутываю провод микрофона и присоединяю его к диктофону, который кладу на стол.

— Всё, я готов. — Микрофончик я протягиваю Вегас и говорю: — Закрепите у себя на груди.

Вегас смотрит на меня такими глазами, словно я предложил ей анальный секс. Затем наклоняется к Дженни и шепчет ей в ухо нарочито громко: «На мне же чёртов Мэттью Вилльямсон!»

Дженни кивает.

— На моей клиентке дорогой костюм, кламмеры вашего микрофона могут его попортить или запачкать.

Ее оскорбительный комментарий — дополнительная соль на раны после эксцессов последней ночи. Из моих подмышек выструивается уже второй литр пота. Я жадно выпиваю бокал принесенной официантом минералки — син гас .

— Ладно, — говорю я, — оставим микрофон на столе, где он лучше собирает ресторанные шумы.

— Ничего страшного, — говорит Дженни. — Думаю, ваш диктофон и так справится. А ему на подмогу мы прибавим мой.

Она вынимает из сумочки новенький аппаратик. Диктофон — супер-пупер, и дизайн что надо.

Я тупо смотрю на странную парочку на столе. Мой — допотопный, с облупленной краской и в трещинах, неуклюжий и угловатый. Их — само изящество. Ему даже выносной микрофон не нужен — есть мощный встроенный. Между диктофонами та же бездна, что между моей берлогой в стандартной бредфордской высотке и набитым новейшей техникой лофтом Вегас в центре Нью-Йорка. Мне жаль старинного друга — он служил верой и правдой и много глупостей наслушался на своем веку. До вчерашнего дня он жил в «бардачке» «мерса»; стало быть, отныне он бездомный. И вот новое унижение — стоять на столе рядом с ослепительно юным эротично-серебристым красавцем.