Эндрю Холмс - Клуб для джентльменов

Всё как бы нормально. Всё как всегда. Только на моем стекле — жирный след чьей-то рожи. Откуда он взялся? Когда он, такой свежий, попал на стекло?

За моей спиной звонит телефон. Я вздрагиваю. И сразу же вздрагиваю еще раз: хлопнул клапан почтовой щели. Заставляю себя собраться и беру трубку.

— Да?

— Здравствуйте. Вы Хайди, да? Это Элен. Отвечаю на ваш звонок. Мне очень жаль, что вы не сможете прийти на фото-сессию.

Смысл слов доходит до меня не сразу — слушая ее, я мечусь по квартире: проверяю все окна и двери, защелкиваю все защелки. Бегу в прихожую — проверить, что бросили на мой ковер. Только бы не опять жвачка! Нет, это просто рекламка.

«Мне очень жаль, что вы не сможете прийти на фотосессию».

— О чем вы говорите? — спрашиваю я в надежде, что она не сердится за мою долгую рассеянную паузу. — Что значит «не сможете»?

— Я говорю о фотографиях для нашей рубрики «Дебюпташки», — слегка раздраженным голосом отвечает Элен, давая мне понять, что у нее нет времени на долгие разговоры с непонятливыми людьми. — Нас предупредили, чтобы мы на вас не рассчитывали.

— О! — ошарашенно произношу я, опуская жалюзи на кухне. — И когда вас об этом предупредили?

— Вчера. Сказали — у вас вирусная инфекция, и вы не сможете прийти. Что-то не так?

Я возвращаюсь в спальню, падаю на кровать и лихорадочно пытаюсь припомнить во всех деталях свою утреннюю беседу с Соней.

— Знаете, — говорю я, — Соня мне совершенно однозначно сказала — вы предпочли взять другую девушку. Я действительно слегка приболела, но сейчас уже в полном порядке. И завтра с удовольствием снимусь для вашего журнала.

— К сожалению, поздно давать обратный ход. Мы договорились с другой из Сониных девушек.

— С другой из… из Сониных девушек?

— Совершенно верно, Хайди. Похоже, произошло досадное недоразумение. Вы уж сами разбирайтесь, кто кого не понял. Но я ничего поделать не могу: нам было сказано на вас не рассчитывать, и мы были вынуждены согласиться на другую девушку.

— Но почему Соня солгала мне? Она сказала, что вы предпочли мне другую девушку!

Опять шевелится нелепое подозрение о каком-то заговоре против меня.

— Послушайте, Хайди, мы наняли другую девушку. После того, как нам сказали — вы больны. Извините, моя золотая, у меня куча дел. Побеседуйте с Соней и выясните, почему все так нелепо вышло. Думаю, это получилось ненамеренно — обычная путаница из-за обычной суеты. А с вами я все-таки надеюсь поработать — как-нибудь в будущем.

— Было бы замечательно…

— Ну, вот и договорились. А теперь должна прощаться — дела, дела!

— Спасибо за звонок. Большое спасибо.

Элен вешает трубку. Я несколько секунд сижу на краю кровати, тупо глядя на телефон в своей руке. Будто это от него все мои неприятности.

Вентилятор умиротворяющее шелестит в тишине. И тут мне вдруг вспоминается, что я всё в квартире закрыла, со всех сторон забаррикадировалась… а про вот это окно спальни — забыла! Я вскакиваю с кровати и тяну руку закрыть…

Но из-за занавески… какой ужас!.. из-за занавески… что-то… свисает в комнату…

— Привет, Грейл! — щебечет она от своего столика на тротуаре. — Я уже заказала вам пиво.

— Привет, Дженни, — говорю я и кивком подтверждаю свое согласие на пиво. Мы церемонно щечкаемся, и я сажусь.

Говоря по совести, мне приятней было бы сделать татуировку на мошонке, чем выдержать этот ленч. Но выбора нет: пленка с интервью нужна позарез.

Сегодня потребуется много-много удачи. Как в том ковбойском фильме, где герой успевает сделать десять дел, пока падает слетевшая с его головы шляпа, и в итоге ловит ее раньше, чем она касается пола. Мне сейчас без подобной ловкости не вывернуться! Получить кассету, смотаться домой, накатать интервью (чтоб было готово к шести — нет, к без четверти шесть!), затем изыскать способ переговорить с Хайди (хотел бы знать какой!), уломать ее расколоться насчет Питера Бенстида (каким образом?) и в итоге, умаслив Грэхема готовой беседой о Вегас, выцыганить у него аванс за историю Хайди, которым я расплачусь с Купером. Ведь если я завтра не верну денежки Куперу… нет, об этом и думать страшно!

Итак, моя шляпа летит на пол.

Но поймать ее надежды мало.

Хотя бы потому, что к моменту ее падения у меня, возможно, уже не будет головы.

Нет, шутки в сторону — я могу споткнуться на первом же шаге. У меня нет денег расплатиться за ленч. Не будет кассеты, не будет и всего остального.

Глядя на явно прожорливую пасть Дженни, я с тоской думаю: как расплатиться за предстоящий пир?

Дженни с нахальным интересом разглядывает мое лицо.

— Где это вас так угораздило?

Старушка за соседним столиком тоже таращится на меня. Я делаю ей страшную рожу. Хотя она у меня и без того страшная.

— А… — говорю я и для пущего эффекта на пару секунд снимаю солнцезащитные очки. — Хулиганы напали. Шел вчера домой — и вдруг ни с того ни с сего налетели двое… буквально из ниоткуда. Я и защититься не успел. Хоп — и уже на асфальте. Отвалтузили, отобрали кошелек, кредитные карточки. Словом, остался без гроша. И поэтому…

Но Дженни игриво оттопыривает правую щеку языком: заливаешь, дружок! И брови у нее домиком. Я невольно вспоминаю Джордж — она тоже имела привычку делать брови домиком, когда я пытался стравить ей очередную байку. Проницательная женщина!

— …и поэтому у меня сейчас затруднительно с наличностью.

Дженни смотрит на меня все так же насмешливо. Что ж ты умная такая, дура набитая! Нет, чтобы мне с ходу поверить и глазами сочувственно захлопать…

— Чему вы улыбаетесь? Это чистейшая правда.

Она иронически трясет головой.

— Ну, журналисты! И доверяй после этого тому, что вы пишете!.. Что случилось на самом деле?

— Упал с лестницы в подземке, — устало говорю я.

— А потом подрались с бочкой пива, и она вас обрызгала? От вас прет как от самогонного аппарата.

И чего придираться-то? Ведь не в зале сидим. На улице! Отвернись чуть в сторонку — и порядок.

— С лестницы упал и очень огорчился, — говорю я. — Надо было утешиться.

— И поэтому спали в костюме?

Ну, убил бы суку глазастую!

— Нет. Просто времени не хватило забежать в чистку одежды.

— М-да, заметно, что вы весь исстрадались…

Пока она это тянет, я в два глотка осушаю кружку пива.

И тут вспоминается отлучка Дженни в туалет во время нашей первой встречи. Тогда я не зря сделал себе зарубочку в памяти. Теперь, чувствуя себя организатором деревенского праздника, который молит небо о солнечном дне, я наклоняюсь к Дженни и, стараясь дышать в сторонку, говорю:

— Совершенно верно — страсть как исстрадался! А нет ли у вас, часом, немного кокаинчика? Нюхнул бы — и как новенький!